Стэн Николс - Магия цвета крови
— Обвинение может озвучить позицию государства, — заявил судья.
Поднялся Лаффон и ради протокола назвал свое имя и звание. После чего заявил, что, согласно недавно вступившему в действие закону о пресечении деятельности мятежников, он имеет право выступать в роли главного обвинителя.
Несмотря на серьезность обвинений, выдвинутых против подсудимого, — начал он, — дело, по существу, предельно простое. Мы утверждаем, что на протяжении долгого времени обвиняемый был в сговоре с преступными элементами, чья единственная цель состоит в том, чтобы свергнуть законное, назначенное нашей милосердной императрицей правительство.
Комиссар сделал паузу для придания своим словам большего веса. Писец усердно скрипел пером.
— Мы не станем утомлять суд, предоставляя доказательства в полном объеме, — продолжал Лаффон, — хотя они у нас имеются. Хватит и одного-двух убедительных примеров предательского поведения этого человека. Ваша честь, прошу разрешения представить вашему вниманию первого свидетеля обвинения.
— Приступайте.
— Я вызываю Айвэка Басторрана, ваша честь, верховного вождя паладинов.
Басторран встал.
— Не вижу необходимости строго соблюдать протокол, — сказал судья. — Можете дать показания со своего места, верховный вождь. Пожалуйста, сядьте.
— Благодарю, ваша честь. — Басторран снова сел.
— Полагаю, все свидетели этого слушания дали присягу говорить правду и только правду, — сказал судья.
— Это так, ваша честь.
— Тогда давайте перейдем к делу.
Лаффон с улыбкой повернулся к паладину.
— Думаю, мы управимся быстро. Будьте добры, взгляните вон на того человека на скамье подсудимых и скажите, узнаете ли вы его.
— Да.
— И что вы о нем знаете?
— Как фигура публичная, я, естественно, несколько раз встречался с ним. Мне также известно о нем в силу моих обязанностей как блюстителя закона.
— Остановитесь, пожалуйста, подробнее на этом.
— Его имя неоднократно встречается в отчетах патрульных, борющихся с деятельностью мятежников. Мне также известно, что другие правоохранительные подразделения проявляли к нему интерес по схожим причинам.
— И как часто его имя упоминается в этих отчетах?
— О, очень часто. Паладины уже давно питают в отношении этого человека серьезные подозрения.
— Как вы охарактеризовали бы обвиняемого?
— В лучшем случае как сотрудничающего с преступниками, а в худшем — как активного участника противозаконных действий. Однако и в том, и в другом варианте он действовал слишком искусно и был слишком хорошо защищен приверженцами изменников, чтобы мы смогли предъявить ему обвинения.
— Вы считаете его человеком, опасным для государства?
— Без сомнения. Этот вывод основан не только на доказательствах, о которых я упоминал, но и на моем многолетнем опыте руководства кланами.
— Благодарю вас, верховный вождь.
— Обвиняемый может задать вопрос свидетелю, — заявил судья.
Певец растерялся. Никто не предупреждал, что у него будет возможность задавать вопросы обвинителям. Стражники рывком заставили его встать.
— Ну? — продолжал судья. — Мы люди занятые и не собираемся торчать тут целый день. Говорите, или я лишу вас слова.
Кинзел перевел дыхание.
— Вы утверждаете, вождь Басторран, что ваши обвинения основаны на упоминании моего имени в различных отчетах. Не могли бы вы пояснить, о какого рода отчетах идет речь?
— В интересах государственной безопасности я не могу дать ответ на этот вопрос.
— В таком случае, может, вы представите эти отчеты здесь, чтобы судья смог убедиться, что ваши обвинения не голословны?
— И снова интересы государственной безопасности запрещают публичное оглашение документов подобного рода.
— Но здесь нет никого, кто мог бы нанести ущерб государственной безопасности. Почему нельзя...
— Предложение отклонено! — Судья подчеркнул свое решение новым ударом молотка. — Отчеты засекречены по веским основаниям. Обвиняемому предлагается сменить направленность своих вопросов, или он будет лишен слова.
— Люди, которые составляли эти отчеты, — начал Кинзел. — Нельзя ли их вызвать в суд...
Поднялся Лаффон.
— Протестую, ваша честь. Обвиняемый задает тот же самый вопрос, только в другой форме.
— Согласен, комиссар. Протест принят. Обвиняемый должен формулировать вопросы таким образом, чтобы не затрагивать проблем государственной безопасности.
— Если бы у меня был адвокат, — сказал Кинзел, — возможно, он сумел бы сформулировать надлежащие вопросы.
— Это не имеет отношения к делу. Посадить арестованного.
Стражники толкнули Кинзела на стул.
— Вызывайте следующего свидетеля, комиссар.
— Благодарю вас. Я вызываю Девлора Басторрана, генерала клана паладинов. Скажите, генерал, из того, что вам известно о борьбе с мятежниками, можете ли вы подтвердить сказанное вашим дя... сказанное верховным вождем Айвэком Басторраном относительно обвиняемого?
— Могу.
— Служба безопасности уже некоторое время проявляет к Кинзелу Руканису интерес как к приверженцу мятежников?
— Да.
— Можете ли вы что-либо добавить?
— Да. Имя Руканиса не раз упоминали находящиеся под следствием враги государства, уличенные в преступных деяниях.
— И в каком контексте эти преступники ссылались на обвиняемого?
— Они говорили о нем как о заговорщике, вовлеченном в дела гражданского неповиновения в той же степени, что и они сами. Но также как о человеке, в отношении которого трудно собрать убедительные доказательства. Мне приходилось даже слышать намеки, что, возможно, его покрывают влиятельные лица.
— Интересное направление расследования, генерал. Однако оставим его для другого случая. Итак, суммируя сказанное, вы присоединяетесь к обвинениям верховного вождя?
— Да, без сомнения. Этот человек представляет собой угрозу для законопослушных граждан, занятых повседневными, абсолютно легальными делами.
— Благодарю вас, генерал, — Судья вперил суровый взгляд в Кинзела и рявкнул: — Вопросы есть?
— Те люди, которые, по вашим словам, находились под следствием и называли мое имя. Можно кого-нибудь из них пригласить сюда?
— К сожалению, нет. — На физиономии Девлора Басторрана и впрямь возникло выражение сожаления. — Не забывайте, все они преступники. Одни по приговору суда отбывают длительные сроки в тюрьмах. Другие получили наказание в виде смертного приговора, который приведен в исполнение. Совершенно заслуженно, по моему мнению. А некоторые, как это ни печально, не пожелали сотрудничать со следствием, за что и поплатились жизнью.
— Если их допрашивали так, как меня, я не удивлен.
