Mirash - Трудная профессия: Смерть
— С твоей точки зрения? И ты решила занять вакантное место? — скептически переспросила старшая.
— Вы считаете, мне это нужно?! — вскипела я, — да я с радостью сброшу это на любого, кто согласится, только покажите такого! Что мне делать, если Лузза весь вечер сосредоточенно изучает обои и на все вопросы говорит «не знаю»?! У нас дежурство на носу, нас на треть меньше, чем нужно и еще я не понимаю, что дальше будет с наставницей и соученицей. А если дисбаланс? Нам нужна помощь!
Старшая внимательно на меня посмотрела.
— Хорошо, допустим, я ошиблась в твоих мотивах. Но ты напрасно считаешь, что я могу помочь. Не в моей власти вылечить твоих наставницу и соученицу. Невозможно и быть старшей в двух группах сразу. Впрочем, для дежурства не нужна сила наставницы или старшей, любая из вас чувствует все необходимое, что бы выполнять эту работу, сама знаешь. Другое дело общий дисбаланс… Ваша Луззаремия умеет чувствовать его более детально, чем ученица?
— Я не знаю.
— Выясни. Сейчас дисбаланса нет, но он может возникнуть в любой момент, как ты знаешь. Тогда нужно будет принимать меры, что бы вернуть все в норму, а для этого нужно знать и чувствовать больше, чем простая ученица. Если дисбаланс возникнет, можете обратиться ко мне, я помогу сделать правильный выбор. Однако это временные меры, у вас должна снова сформироваться полноценная рабочая группа.
— Но как? И… разве действительно нельзя вылечить наставницу и Джуремию?
— С чего ты взяла что можно?
— Я… я пыталась покончить с собой два года назад, — сглотнула я. — Прыгнула под поезд и фактически погибла.
— Ясно, ты отличаешься радикальностью решений. Но это совершенно другая ситуация. Ты сама говоришь, что фактически погибла, — а они нет. Если кто-то из нас умирает в физическом смысле, ему можно помочь и это интуитивно сможет любая из нас. Будь это такой случай, ты бы сама уже все поняла и справилась. Но жизням твоей наставницы и соученицы сейчас очевидно, что ничего не угрожает. А значит, для них все абсолютно так же, как для любого обычного человека.
— Но тогда… — в голову пришла страшная и одновременно обнадеживающая мысль. — А если их… как бы… убить? Ведь тогда их можно будет вылечить?
— Увы, нет. То есть если ты, например, воткнешь в сердце наставницы нож, то легко сможешь ликвидировать эту рану, она смертельна. Но это не вернет ей сознание, потому что причина такого состояния в другом.
— А если… ничего так и не измениться к лучшему?
— Будем надеяться. Но если не измениться, то со временем начнет влиять на баланс. Тогда придется отпустить их, выпить жизнь. После этого в мире появляются новые маленькие смерти там, где они необходимы.
— То есть… мы тоже умираем?
— Разумеется, а ты собиралась жить вечно? Наша жизнь обычно длиннее человеческой, но вовсе не бесконечна.
— Ясно. А если… а если они придут в себя, но останутся, к примеру, парализованы или не будут осознавать себя? Или это невозможно?
— Возможно. Если они не смогут дальше выполнять долг по объективным причинам, сила покинет их и зародится в новом теле. Они останутся жить, если это можно назвать жизнью.
Я стояла молча, пытаясь разобраться в новой информации. Старшая встала.
— Мне пора дать Наринаремии отдых. Отправляйся домой, займитесь решением проблем. Ситуация сложная и нетипичная, я со своей стороны постараюсь помочь, но пока ничего не обещаю. Я обсужу это с другими. Возможно, вам направят кого-нибудь из других групп со временем, что бы у вас появилась старшая. А сейчас вам придется разбираться самостоятельно, я надеюсь, что у вас получится. Если нет, другие ликвидируют последствия, но они будут значительными.
— Я понимаю. Спасибо.
— Не за что. Я сейчас отслежу твое перемещение и если что-то узнаю, направлюсь к вам.
Я кивнула и перенеслась домой. На кухне сидела Каттеремия.
— Ты что-то узнала?
— Ничего оптимистичного. Где Луз и Танре?
— Легли спать.
— А ты почему нет?
— Хотела дождаться новостей. Расскажешь, что выяснила?
— Хорошо, только кофе себе сделаю.
Я передала Каттеремии свой разговор с чужой старшей и рассказала, что почувствовала, осматривая наставницу и Джуремию.
— Вот такие дела, — закончила я. — Не представляю, как Лузза справится.
— Никак. Она не может, ты же видишь.
— И что делать? Нам нужна старшая.
— Старшая ты, Ксюар.
— Кать, ты сама себя слышишь? Я не могу стать старшей. Это место Джуремии, она должна была стать преемницей.
— Джури в коме.
— Тогда Анаре или Лузза.
— Анаре здесь нет, а Лузза не способна на это.
— А я способна?
— Ксюар, ты уже старшая, хочешь ты этого или нет, — я вздохнула, закрыла глаза и уткнулась лбом в сложенные на столе руке.
— Похоже на то. Каттер, иди спать, завтра тяжелый день и видимо, не последний.
— А ты?
— А я буду осваивать непривычный мне вид деятельности. Думать.
— Спокойной ночи, Ксюар.
— Спокойной ночи, Каттер.
За ночь я ничего особенного не надумала, сумела только мысленно написать список проблем и расставить их в порядке приоритетов и срочности. На первом месте красной строкой значилось дежурство. Старшая была права, никаких особенных сил для этого не требовалось, но у нас не хватало двоих. Как быть? К счастью, не было дисбаланса, но надо срочно выяснить, что там с умением Луззаремии чувствовать детали, о которых мне рассказывала еще наша наставница.
И что с самой наставницей и Джуремией? Получается, что их просто будут лечить, как и любого человека. А если… не смогут? Думать об этом не хотелось. В моих представлениях о мире наставница была чем-то вечным и нерушимым, а Джуремия — столь же несокрушимой силой, которую я ненавидела, но с которой не могла соперничать. Теперь же забота о них легла на мои совершенно не пригодные для этого плечи. Невольно вспомнилась Арина. О ней я так и не смогла позаботиться, напротив, это она заботилась обо мне. И дело даже не в том, что я не смогла спасти ей жизнь — это было не в моих силах, хотя тогда я этого не понимала. Дело было в моей неприспособленности к жизни как к таковой. Изменилось ли что-то с той поры?..
Рано утром я встала, приняла душ и отправилась на кухню, что бы перехватить девочек, пока они не разбежались по своим делам.
— Каттер, Танре, когда вернетесь домой?
— К обеду.
— Хорошо. Лузза, мне бы с тобой сейчас поговорить, найдется минутка?
— Да, хорошо. О чем?
— Ты умеешь чувствовать баланс детальнее меня?
— Нет.
— Наставница тебя не учила?
