Дария Дмитраш - Хранители равновесия
— Наверное, потому что я постоянно слышу шепот этих чокнутых деревьев, — сквозь зубы процедил Бэлл. — Психи ненормальные! — закричал он, останавливаясь. — Всегда одно и тоже. Всё хорошо. Здесь нет никаких бед, — передразнил деревья фей. — Расслабься. Жизнь прекрасна.
— Похоже на ментальную установку, — нахмурилась Диази.
— Блин, это чувство ужасно отупляет, — вновь помотала головой Кама, которая поддавалась гипнозу больше всех остальных. — Давайте выбираться отсюда. Я не хочу лишиться разума.
— А как же Древо Предтеч? — тихо спросила Ди.
— Да заткнитесь, вы! — вновь сорвался Бэлл и со всей силы долбанул ногой по соседнему дереву. А в следующий момент взвыл, схватился за ушибленную ногу, непрестанно прыгая на здоровой.
Ирис постучал по стволу костяшками пальцев, прислушиваясь к создаваемому звуку.
— А они твёрже, чем выглядят, — заметил провидец.
— Да какая разница! — взревел Бэлл, болезненно кривясь.
— Да этот лес пострашнее Хаоса, — возмутилась Камомила.
— Ирис, — тронула друга за плечо Диази. — Спроси совета у ветра.
— Ты думаешь, я не пытался? — хмуро заметил юный маг. — Но этот гад в ответ только и делает, что ржет как ненормальный.
В конечном итоге, друзьям ничего не оставалось делать, кроме как идти дальше. Пережидая вспышки гнева Бэлла, что еле сдерживался, чтобы опять не наброситься на ближайшее дерево. Постоянно приводя в себя Камомилу, что однажды таки запустила в пространство огнешар. Благо, Ирис успел увернуться и он врезался в ближайшее дерево.
— Можешь повторить? — хищно ухмыльнулся Бэлл.
— Что, неужели действует? — радостно спросила Кама, с предвкушающим выражением лица оглядывая лес.
— Не стоит, — придержала её за руку Диази. — Усталость тебя только ослабит. Будет сложнее бороться с ментальными атаками.
— Жаль, — прорычала в ответ подруга, сцепив зубы и погасив огнешар.
А лес стелился перед ними всё теми же одинаковыми пейзажами. Он казался бесконечным порождением некоей глупой магии иллюзий. Камомила искусала губы в кровь, борясь с ментальными атаками. С каждым часом бороться с отупляющим чувством расслабленности становилось всё тяжелее. Солнце стало клониться к закату.
— Я боюсь спать, — сглотнула комок в горле Кама.
— Ты хоть можешь спать, — устало отозвался Бэлл.
— Ветер явно что-то знает, — грустно сказал Ирис. — Ведь после того, как мы поняли, что этот лес ментально нас атакует, чужое воздействие для меня пропало.
— Везёт некоторым, — тяжело вздохнула Ди. — Бэлл, только у тебя есть хоть какой-то шанс найти Древо Предтеч в этой неразберихе. Пожалуйста, подумай. Вдруг что-то, что происходило вокруг выходит за рамки обычного.
— Если всё вокруг вообще можно считать обычным, — пробурчал слышащий.
— Бэлл, — устало прикрыла глаза Диази. — Я думаю, ты меня понял.
Юный фей впал в глубокую задумчивость, старательно глядя по сторонам. С десяток минут вокруг стояла полнейшая тишина. За всё это время друзья не проронили ни звука, боясь сбить слышащего с мысли. Наконец, Бэлл наморщил лоб и промолвил.
— А знаете, некоторые деревья молчат.
— В смысле? — переспросил Ирис.
— Ну, все остальные же постоянно что-то болтают о мире и благополучии. Но три или четыре дерева за время нашего пути молчали точно.
Хранители впали в глубокую задумчивость, продолжая идти вперёд, не смотря на то, что окружающий мир всё сильнее погружался в сумерки. Тишину нарушал лишь тихий шорох листьев, приводимых в движенье ветром.
— О, — внезапно остановился Бэлл. — Ещё одно.
Он остановился возле одного из деревьев и мягко погладил его белоснежную кору.
— Хоть кто-то умный нашелся в этом Хаосом проклятом месте.
— Кто-то умный? — внезапно переспросила Диази и нахмурилась, прокручивая в голове внезапно пришедшую мысль.
— Ты что-то поняла? — тихо спросил Ирис.
— Все дороги в среброглавом лесу ведут к Древу Предтеч, — пробормотала фея. — Бэлл, а ты уверен, что все те деревья, что молчали, не были одним и тем же деревом?
— Не может быть, — отшатнулся от древесного молчуна слышащий.
— Так это что? — опешила Кама. — Это оно что ли? Мы что, кругами ходили?
— Пришли, — выдохнул Ирис и облегчённо рассмеялся.
Глава 17
Мир пещер был тих, но полон потаённых следов, читать которые был способен не всякий. В вышине переливались драгоценные каменья, подмигивая путникам серебристым цветом. Алцэс неспешно ступал по холодному, каменному полу тоннеля. Всё свое свободное время с тех пор, как пропал Каракал, он прочёсывал пещеры, в надежде найти пропущенный знак либо след. Но всё было напрасно, ведь даже те следы, что удалось обнаружить ещё месяц назад, успели померкнуть, рассеяться. Бездушный камень перестал удерживать его запах. Запах Каракала. Его утерянного сына.
Раль, если бы ты только знал, насколько нужен всем. Насколько нужен клану, нужен матери, брату и сестре. Алцес винил себя. Винил в том, что никогда не рассказывал сыну, насколько любит его, насколько много надежд на него возлагает. Ещё в детстве проявляя недюжинную смекалку, силу и выносливость, в душе отца Каракал всегда ассоциировался с будущим их клана. Всегда серьёзный, целеустремлённый и усидчивый. Ученик одного из самых мудрых старейшин их поселения. Таким сыном можно было гордиться.
А он не смог удержать его. Не смог уберечь от глупостей. Ведь Алцэс прекрасно знал, что мальчишка слишком добр и мнителен, чтобы так просто смириться со смертью своего сородича. Но глава клана решил не смягчать последствия, надеясь таким образом закалить сына, заставить, наконец, его выбраться из той раковины, в которую он закутался после смерти старика Овла. Глава всё сделал неправильно и теперь пожинал плоды своих действий, лишившись преемника. К тому же от горя всё никак не могла оправиться жена, всё продолжая болеть.
Его сына оболгали, продолжая презирать за трусость. Но Алцэс знал, что Раль не такой. Он смелый и добрый. И эта непомерная доброта сложила в голове у сына совершенно другую систему ценностей, среди которой слово власть не имело силы и смысла. Ведь все разумные существа в нашем мире делятся на умных и честных. Первые следуют правилам, что диктует сообщество. Либо создают видимость чтения законов, дабы избежать неприятностей. А честные просто живут согласно голосу совести и чести. Так, чтобы не мешать жить остальным. И честным живется несравненно тяжелее, хотя они гораздо более достойны уважения.
Тоннель совершил резкий поворот. Драгоценных, светящихся камней стало ещё меньше, но послышался шум подземной реки. Пройдя ещё несколько шагов, Алцэс застыл на месте и улыбнулся чуть грустной улыбкой.
