Юлия Рыженкова - Халт
Нужно отметить, что конюшенное ведомство Антракаса достигло больших размеров: несколько тысяч голов, сотня работников, телеги, конюшни… Да, кони использовались и для пересылки сообщений, и для охоты, и для многих других дел, но зачем так много? Этого Аннет не понимала. Товары перевозились лошадьми, принадлежащими главам семей, – что же возит город? Епифрас на вопросы не отвечал, отшучивался, и мародёр не смела настаивать, чтобы не пробудить в нем подозрения.
Обычно Епифрас, уезжая по поручениям, женщин с собой не брал, тем более на карьер. Но тут решил сделать исключение. Девка была хоть и не самая красивая, но настолько спелая и беззащитная, что терпеть больше не было мочи. Епифрас напоминал мальчишку, стремящегося достать румяное спелое яблоко с дерева. Он уже и тряс яблоню, и пытался на неё залезть, ободрав колени, и вот, когда уже притащил длинную палку и почти дотянулся, приходится все бросать. Нет уж! Теперь он обязательно получит то, что так хотел! На карьере сегодня должно быть тихо и спокойно – главное, не попадаться на глаза Мадрасу. Девка‑то чистая, ни капли магических способностей – это он проверил уже несколько дней назад.
Аннет не поверила своему счастью, когда услышала предложение прокатиться с конюшим: «Мне сначала надо дела доделать, а потом свожу тебя в лучшую таверну и подарю все, что захочешь!» По слухам, Епифрас действительно денег на женщин не жалел, впрочем, зачем жалеть, если входишь в сотню самых богатых людей Антракаса? Аннет с трудом разыграла колебания, стараясь, чтобы на лице отразились душевные терзания, а не радость, и с удовольствием вошла в экипаж красного дерева, инкрустированного золотом.
Шахты находились к югу от города, карьер же – в противоположной стороне. Пришлось проехать центральную крепость насквозь, выехав через северные ворота, потом – ещё один район, а затем ещё несколько вёрст по пустынной степи. Аннет в этих местах никогда не бывала, да и посмотреть город до сих пор не удавалось, так что она припала к окну. Лишь Епифрас изредка отвлекал её, гладя по оголённому плечу или пытаясь залезть под юбку. Но Аннет держала оборону.
Мародёр наслаждалась городом: в своей жизни она видела только мрачный Киев на Аррете и техногенную Москву. Антракас не походил ни на тот ни на другой и нравился ей больше всего. Да, здесь не было машин, кофеварок, тостеров, холодильников и джакузи, но московский мир казался слишком сложным, неуютным, миром настолько далёкого будущего, что Аннет не была к нему готова. Антракас же для неё был тем городом, который мог бы возникнуть у неё дома, не будь там схарматов и неслучайся постоянных разломов. Девушка никогда не видела такого количества и разнообразия лошадей и тут же влюбилась в них всех. Ей не приходило в голову, что на улицах можно сажать цветы просто так, для красоты. Она до сих пор вздрагивала, когда мужчины на улицах улыбались ей, иногда говорили комплименты, но ничего от неё не хотели. Все казалось очень странным и приятным.
Однако впечатления от города улетучились, как только экипаж доехал до карьера. Въехав в ворота, охраняемые гоблинами в форме городской стражи и при оружии, Аннет увидела сотни существ, работавших, не разгибая спины, в огромных котлованах. Десятки и сотни телег с песком мотались от котлованов к здоровенному ангару, а от ангара к огромному деревянному противню, созданному будто для сушки немыслимого количества яблок, – только вместо яблок на нём лежал песок. Но больше всего впечатлили рабочие. Сначала ей показалось, будто все они – высокие, широкие, с мощными мышцами мужчины, но, присмотревшись, Аннет ахнула: у них была пёсья голова! Тело тоже отличалось от человеческого: кожа намного грубее, на спине, груди, руках и ногах покрыта короткими жёсткими волосами. Псиглавцы! Мародёр в своей жизни видела всего несколько псиглавцев, каким‑то чудом забредших на рынок Аррета, и не знала о них ничего. Но в отличие от тех, приехавших на рынок явно для покупки чего‑то ценного, у этих тело прикрывала лишь набедренная повязка, так что можно было в подробностях разглядеть странных рабочих, или, скорее, рабов: опущенные затравленные взгляды, окрики мужчин в хорошей одежде, редкие, но хорошо слышные щёлканья хлыста – вряд ли псиглавцы трудятся тут за достойное жалованье.
— Что это? – продолжала медноволосая разыгрывать глупенькую девочку.
— Не обращай внимания, красавица моя. Это мужские дела, скучные и неинтересные.
Рядом с этими силачами Епифрас выглядел плешивым заморышем: худощавое телосложение, пивной животик, острые черты лица, длинный нос с горбинкой. Но в отличие от псиглавцев конюший ощущал себя королём и от этого казался выше и сильнее. Впрочем, королём он ощущал себя всегда. Задранный нос и надменный взгляд входили в дверь раньше, чем их обладатель. Аннет поняла, что если хочет добыть информацию – нужно играть на самолюбии.
— Ты всем этим руководишь? Ах, как это мужественно! Мне бы ума не хватило отдавать приказы такому количеству существ, а ещё ведь весь этот песок нужно куда‑то отвозить? Да в срок? Да, наверное, он должен быть хороший? Ох, Епифрас, ты такой, такой… – Какой же он, Аннет так и не смогла придумать, поэтому просто бросилась ему на шею и поцеловала в щеку. Расчёт оказался верным: конюший растаял окончательно и совсем забыл об осторожности.
— Да, это непросто! Псиглавцы – ленивые твари, и если постоянно не заставлять их работать, мы не добудем дневную норму песка. А ведь каждый день на Арене и в Храме должен быть свежий песок! Кровь убитых, навоз, грязь от сапог гоблинов – все уходит в песок, и если его не менять, то через пару недель на Арену вообще невозможно будет зайти от вони! А ты знаешь, какие у неё площади?
Медноволосая кивнула.
— Вот то‑то! А ещё ведь нужно вывозить грязный. И этим тоже я руковожу!
— Ты настоящий мужчина! Умный и сильный, – улыбнулась спутница самой очаровательной улыбкой, на которую была способна.
— А ты прекрасная роза! – Он притянул её и поцеловал в губы. – Жди меня тут. Я мигом!
Епифрас ушёл в сторону ангара. Аннет поняла, что ей выпало несколько минут выяснить, что это на самом деле за карьер. От разговора с псиглавцами она отказалась сразу: надсмотрщик тут же заметит. Взяла горсть песка с деревянного противня. Песок как песок. Горячий от солнца, жёлтый, сыпучий, чистый. Наверное, его специально очищают, а, может, здесь весь песок такой. Неужели пусто? Неужели ничего такого, что скрывает Огай? Аннет чуть разжала кулак, и песок посыпался тонкой струйкой. Тем временем взгляд зацепился за колоритного мужчину, подошедшего к противню. Явно не раб, но и не надсмотрщик. Высокий, с очень смуглой кожей и чёрными волосами, усами и глазами. Несмотря на жару, он кутался в чёрный плащ.
