Наказание для вора (СИ) - Котова Дарья

— Не люблю, когда мне говорят правду в лицо о моем прошлом, — криво усмехнулся Лен.

— Так оно же прошлое, что толку переживать?

Вместо ответа он протянул ей ее аметистовые сережки. Сапфировые глаза удивленно распахнулись, а рука взметнулась к пустой мочке уха.

— Привычка, — улыбнулся Лен, но в глазах не было веселья.

* * *

С огромным трудом, несколькими нервными срывами, истериками и горой сломанных перьев студенты Академии сдали зимнюю сессию. Справилась и четверка друзей. Дель сдал все на отлично, Мэл, несмотря на старания, едва не провалился на эльфийском, но его спас сидящий рядом Лен. Сам лис играючи отстрелялся по всем предметам и только история заставила его попотеть. Реб едва набрал минимальный порог, но он никогда не стремился к высоким результатам, считая учебу — детской возней. О Миле и говорить нечего — она была лучшей студенткой на курсе, обойдя даже Лена с Делем.

В последний день сессии, когда оставалось лишь забрать зачетные книжки и отправится отдыхать, Лен с Ребом спихнули все организационно-учебные вопросы на друзей и сбежали в бар. Сидя в полупустом зале за грязной стойкой, они опрокидывали стакан за стаканом и обсуждали женщин.

— Так что там за театр был? — поинтересовался дракон, подливая огненного виски лису.

— Рестанийский. Знаешь, какие там цены? А я знаю теперь, спасибо Миле. Потащила меня на своих «Минотавра и нимфу».

— И как тебе?

— Розовые сопли и прочие бабские глупости. Если бы не похищение алмазов, я бы даже не запомнил тот вечер.

— Ого, рассказывай, что ты там спер.

— Не я, мужик один. Сижу, я значит, смотрю эту пьесу, тут она заканчивается, все начинают собираться, и я понимаю, что у дамочки в колье камни-то ненастоящие. До пьесы там были алмазы чистой воды, а после — фианиты. А я точно был уверен, что никто в ложу не входил и не выходил, ну и сказал Миле, что у нас тут вор завелся. Знаешь, что она сделала? Вот что бы ты сделал в такой ситуации?

— Мм, позвал бы охранников театра.

— Вот я тоже об этом подумал, еще думал, как бы их убедить задержать мужика, а то ведь они господа богатые, а меня мало кто всерьез воспримет. Мила, конечно, отожгла. Она встала в дверях и таким начальственным тоном как заявит: «Только что была совершена кража, все задержаны до выяснения обстоятельств. Управление просит вас соблюдать спокойствие, мы во всем разберемся.» И потом мне: «Стажер, что сидишь, иди сообщай охране, что у нас здесь кража.» Ты бы видел лицо мужика и его дамочки. Они так в шоке и просидели все полчаса, пока Сет из Управления добирался. Он потом Миле за самодеятельность долго мозги полоскал, что она не имела права говорить от лица Управления, когда к нему не принадлежит и так далее, и тому подобное. А Мила только ухмылялась… Знаешь, кого мы поймали-то? Пересмешника! Ну это вор-аферист знаменитый, он лет тридцать назад хорошо так по знатным домам Ферании прошелся, потом в Фелин-Сен перебрался, там ему хвост прижали, и он надолго затаился. Теперь вот в Рестании объявился и на первой же краже на нас напоролся.

— Бедный мужик. Надо выпить за него.

— Давай.

— Слушай, а почему он аферист?

— Так он же не просто драгоценности крал, он их заменял на фальшивки, а чтобы к ним подобраться, окучивал богатых и одиноких леди, желательно старых. Язык у него, конечно, подвешен хорошо, этого не отнять. Ты бы слышал, какие байки он там Сету рассказывал. Хорошо, что Сет мужик без воображения, никому не верит.

— Да, повезло ему с профессией.

— В ту ночь он бы с тобой не согласился.

* * *

Мэл стоял на коленях в молельне. Привычное спокойствие волнами окутывало его. Только здесь в единении со Светом он мог расслабиться и почувствовать себя… дома? Он поражался тому, как был слеп раньше, не видел, не понимал. Теперь он, словно прозрел, смог по-настоящему посмотреть на мир. Не счесть, сколько часов он простоял в маленькой холодной комнатке в часовне Ордена — намного больше, чем требовали наставники. Он все чаще отговаривался обязанностями послушника от планов друзей и сбегал сюда. Мэл не понимал, почему его тянуло сюда так сильно. Возможно, все из-за того, что именно здесь он впервые почувствовал Свет. Здесь Свет коснулся его своей ласковой дланью, предупреждая об опасности даже не для него, а для дорогого ему существа — для Кэтрин.

Мэл молитвенно сложил руки: он верил, что наступит момент, когда он станет истинным слугой Света и попадет под его покровительство.

* * *

Лен упал в старое драное кресло и перекинул ноги через подлокотник.

— Как ты? — заботливо поинтересовался отец, выходя с кухни с кружкой чая, судя по сколотому краю, последней оставшейся в живых.

— Да что обо мне, как ты? — отмахнулся лис, не желая быть эгоистом. А то получится, что он к отцу поныть на жизнь приходит.

— А что я? Убийства, убийства и еще раз убийства, и при этом ни одного подозреваемого. В общем, ничего нового. Как у тебя дела? — отец тяжело опустился на диван, который протяжно скрипнул под ним.

Лен хотел было ответить, что все нормально, но слова словно сами хлынули из рта:

— Я влюбился, — он горько усмехнулся. — В эльфийку, знатную и богатую, еще и работаю у нее. Наперекор всем своим принципам… Как так, пап?

Тот мудро заметил:

— А как я мог приютить у себя воришку, когда всю жизнь презирал их и нещадно ловил? — отец отхлебнул остывшего чая. — Возможно, не все и не всегда меряется одной меркой, бывают исключения. Подумай, почему тебе так не нравятся эльфы и лорды?

— Потому что они ведут себя высокомерно, а я не вижу причин преклоняться перед теми, кто обязан всем, что у них есть, исключительно рождением в нужной семье.

— Но леди Амелия так себя не ведет, я ведь прав?

— Откуда ты знаешь? Ты с ней не общался.

— С чего ты взял? — удивился Крейл-старший, но его глаза хитро блеснули. — Она ко мне как-то зашла, и мы очень мило пообщались. Я был в молодости немного знаком с ее отцом, достойный человек.

— Человек? — переспросил Лен.

— Конечно. Леди Астера Феланэ, мать Амелии, в свое время вышла замуж за человека. Скандал в Рассветном Лесу был настолько громкий, что в Рестании было слышно. Даже для Феланэ это был перебор, но что может остановить воинственную эльфийку.

Лен усмехнулся, думая о своей Миле — вправду ничем не остановить — и тут же одернул себя: никакая она не «его». Он уронил лицо в ладони и готов был заскулить от досады, злости и еще целого букета эмоций, распознать которые он при всем желании не мог.

Тяжелая ладонь отца легла на плечо в знак поддержки, и за это, а еще больше, за его понимающее молчание, Лен был ему благодарен как никогда.

— После праздников наберите на своем факультете ребят для патруля, Чесэр наконец провел приказ…

— Пап! — протестующе простонал Лен, мгновенно возвращая себе душевное равновесие.

— И постарайся не загреметь к нам в Управление на все праздники, как в прошлом году.

— Пап!!!

Глава 2. Праздники, или Веселье с огоньком

В многонародной и многорасовой Рестании не существовало практически никаких всеобщих законов и обычаев, за исключением того минимума, что ввело Управление и бдительно следило за его соблюдением. Поэтому и праздников общих не существовало, да и как? Темные по осени справляют День Кровавой Луны, а у светлых эльфов весной неделя Памяти. Но все же один общий праздник в Рестании существовал — Зимние праздники. Три дня подряд все горожане высыпали на улицы, чтобы поучаствовать в различных конкурсах, покататься на льду, поесть вкусную праздничную еду и от души повеселиться.

— А повод? — выслушав предысторию, задала вопрос Мила. За ее спиной Реб закатил глаза.

Лен научился за три месяца быть более терпеливым к женским странностям, поэтому спокойно ответил: