akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— Макарони, какого черта? — яростно налетела на него Дора. — Я совершенно не понимаю, что с вами происходит.
— Тебе не надо вмешиваться, — сказал Рики.
— А вот это мне решать, — и слизеринка сильно толкнула его; было довольно неуместно и жалко все же почувствовать боль. — А теперь будь любезен пойти за ней… нет, я, пожалуй, с тобой пойду.
У Рики не хватило энергии сопротивляться. Когда они поднимались (Филч неохотно ответил, что видел мисс Олливандер между третьим и четвертым этажами), Дора спросила, что произошло.
— С Селеной все нормально, — убежденно ответил Рики. — А со мной — Сама — Знаешь — Что.
Он резко умолк, поскольку за поворотом обнаружились знакомые золотистые волосы, обладательница которых продолжала удаляться, но эхо коридоров далеко разнесло отголоски последних слов. Окликнутая слизеринкой, Селена остановилась и подождала их; Рики казалось нереальным, что он все же приближается к ней. Девушка выглядела крайне расстроенной и, скорее всего, не стала бы ждать его, если бы не присутствие третьего лица.
— Может, вы все‑таки поговорите? — потребовала Дора.
Любовь оставалась, с точки зрения Рики, нормальным состоянием жизни. И он продолжал иметь к этой жизни некоторое отношение. Все это мелькнуло в голове, когда его глаза встретились с глазами Селены.
— Как ты провела каникулы? — спросил он, и прозвучало это неожиданно резко.
— Не очень, — ответила она вежливо и тихо. — А ты?
Рики очень бы хотелось сказать то же самое, чувствуя, что противоположный ответ еще сильнее отдалит его от нее, если такое вообще возможно. На лице Доры между тем явственно отражалось, что она считает все происходящее идиотизмом.
— Довольно необычно, — с нарочитой небрежностью сказал слизеринец, подавляя всплывающую вину, — ты знаешь, мы ведь ездили в Африку.
— Знаю. Я ведь смотрела фотографии, — кивнула Селена. — Вместе со всеми.
Беседа в подобном стиле могла продолжаться сколь угодно долго. Юноша чувствовал, что это мучительно и для него, и для Селены, а кроме того, бестактное вмешательство Доры было скорее неизбежным, чем вероятным. Отчаянная отвага всколыхнулась в его душе, и тон его следующих слов резко изменился.
— Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал Рики, и заставил себя поглядеть на девушку прямо.
За этим последовал оглушительный грохот: доспехи в конце коридора рухнули вперед, а счастливый Пивз, умирая от беззвучного почему‑то хохота, бросился прочь. Ни Рики, ни хуффульпуффская староста даже не повернулись туда.
— Проклятье, — проскрежетала сквозь зубы Дора и вынула палочку. Двое подождали, пока она отойдет и займется починкой.
— Счастлива где‑нибудь подальше от тебя, это подразумевается? — уточнила Селена.
Невольно Рики перевел взгляд с ее лица на значок ее колледжа, спрятал кулак за спиной и сжал его, стараясь как можно сильнее вонзить ногти в ладонь. Напряжение пока не сказалось на его самообладании, но все же ему страшно хотелось раскричаться.
— Селена, я хочу, чтобы ты оставалась моим другом, — глухо произнес Рики. — И я не хочу, чтобы ты становилась частью проблемы, которая не имеет решения. Такая проблема — это я. Ты слишком хорошая, чтобы думать сейчас о себе, возможно, хочешь помочь мне, или веришь, что наши чувства могут изменить мутацию, — услышав, что Дора возвращается, Рики заговорил быстрее. — Я, во всяком случае, не допущу, чтобы ты разделяла со мной кошмары. Мои проблемы — это не самое важное в твоей жизни. Однажды ты это поймешь…
— Разумеется, с точки зрения вселенского порядка это неважно. Но, пока я жива, все эти вещи имеют для меня значение, — сказала Селена. — Значит, ты предлагаешь дружбу? Я подумаю. Извини, Дора, я, пожалуй, вернусь на праздник.
Вслушиваясь в ее шаги, Рики не мог не заметить, что они отдаются у него в висках, как и ее голос. Они с Дорой остались в коридоре одни, но парню казалось, что Селена тоже здесь, как будто она впечаталась в воздух, которым он дышит.
— Мерлин, почему она не хочет понять? — проворчал Рики, отворачиваясь от одноклассницы.
— Она что, обязана быть с тобой ангелочком? — набросилась на него Дора. — На ее месте я бы тебя… нет, не побила, это слишком грубо, по–гриффиндорски… травить тоже нехорошо… в общем…
— Я понял твою точку зрения, Дора, — против воли, понурился Рики.
— Скажи, ты правда встречаешься с магглой? — придирчиво поинтересовалась слизеринка после непродолжительной паузы.
Рики вяло вскинулся; даже пройдя через воспоминания Назойлика, он не переставал удивляться, каким вздором способны интересоваться глупые люди.
— Нет, конечно! — ответил он с приличествующим случаю возмущением. — Мы с ней дружим с детства.
— С возрастом такая дружба становится подозрительной, — указала Дора.
— Да при чем здесь возраст! Я и Селене сейчас напомнил… Ты помнишь, кто я?
— Придурок, который упускает хорошую девчонку, — не моргнув глазом, изрекла Дора.
— Я не придурок! Я намного хуже, — и Рики продолжил разглагольствовать на больную тему, так, словно выступал обвинителем на собственно слушании в Министерстве. Он говорил о том, что бессмертен, что он не настоящий, а всего лишь альтернативная сущность психа, одержимого манией величия, да и сам он в иные периоды своей биографии бывал одержим такой манией; он выболтал даже, что, будучи не в силах смириться с победой Дика в слизеринском конкурсе стихов на втором курсе, пошел и нарисовал плакат, и отхватил половину призового фонда. Он вспомнил, что никогда толком не занимался, но это не мешало ему получать хорошие оценки и еще гордиться этим; и вообще он всегда был чрезвычайно склонен к гордыне, а это, как известно, смертный грех.
Рики, разумеется, был в этом убежден, и поглощен тем, чтоб подыскать убедительную аргументацию; ему очень хотелось быть понятым. Но он не мог не заметить, что по мере углубления его рассуждений взгляд Доры делается все более сожалеющим. В один прекрасный момент он не смог этого больше терпеть, умолк и уставился на нее в ответ.
— И подумать только, Ричард, — девушка закатила глаза к потолку, — когда‑то я собиралась с тобой встречаться.
От такого признания Рики онемел, споткнувшись на середине предложения. В голове вдруг разрослась и осталась единственная мысль: как полагается вести себя в таких случаях? А ведь слизеринке непременно надо было как‑нибудь ответить. У Назойлика же подходящий ответ позаимствовать было трудно.
— Выслушивать такие тирады, вот радость‑то, — продолжала бормотать Дора. Рики сразу вспомнилась бабуля Мичелина. Если бы ее обуревали подобные чувства, она бы уже перекрестилась, но не такова была Дора.
— Я даже не догадывался, — пробормотал Рики, взирая на одноклассницу почти с ужасом.
