akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— Я даже не догадывался, — пробормотал Рики, взирая на одноклассницу почти с ужасом.
— А зачем тебе или мне нужно было, чтоб ты об этом догадывался? — пожала плечами Дора. — У нас все годы были отличные дружеские отношения, не всегда же ты маялся такой своеобразной дурью, как в этом году. Да это и не имеет значения, давно уже. Но одно время я планировала роман с тобой. Или мне так сильно твоя Ческа не понравилась, она бестолковая, не могу решить, что сильнее на меня подействовало, ты или желание оставить ее с носом. Просто я в то время начала с логической, так сказать, точки зрения присматриваться, кто мне подходит, и решила, что это ты.
Дора остановилась, чтобы передохнуть. Полное отсутствие смущения с ее стороны постепенно навело Рики на мысль, что, пожалуй, все не так серьезно, но шок проходил медленно.
— В общем, на третьем курсе после экзаменов я приняла такое решение. Когда ты тем летом решил уехать в Италию, я очень разозлилась. Я тебя собиралась охмурить, а ты мне все планы нарушил, — призналась Дора с загадочной улыбкой, наполненной воспоминаниями. — Удивительно, как давно это было.
— Вот так и начинаешь замечать, что у тебя есть прошлое, — ответил Рики, поскольку пауза подразумевала некую реакцию с его стороны.
— Ну да, — кисло отозвалась Дора, — опять ты про то же! Ну, я долго не переживала. А потом, когда ты приехал обратно, у меня уже появились другие интересы.
Рики одобрительно кивнул. Он был тронут всем, что услышал, и хотелось это как‑то показать Доре.
— Ты удивительная девушка, — произнес он, стараясь голосом выразить все свое уважение. — Мало с кем можно поговорить так, как с тобой.
— И хвала Мерлину, а не то этот мир погряз бы в наглости и бестактности, как у магглов! — отмахнулась Дора. — Сейчас у меня все хорошо с Диком, — сказала она. — И его тоже очень расстраивает то, что с тобой происходит.
— Я не просил об этом, — возразил Рики, сникая. — Помню, в тот же год, когда Турнир здесь был, Ван перед отъездом сказал мне, что нельзя помешать птицам скорби виться над головой, но в моих силах не позволить им свить гнездо в моих волосах. Он тогда и не подозревал, что они уже там давно поселились, — вздохнул Рики.
— Да уж, основательно они тебе голову загадили, птички эти, — отозвалась Дора и сделала вид, что принюхивается, после чего к великому изумлению Рики, сморщила нос. — Безнадегой несет, просто жуть.
— Перестань сводить все к шутке! — рассердился Рики. — Поймите, все вы, наконец, это не смешно! Я веду себя так не потому, что не хочу быть нормальным и развлекаться на вечеринке с одноклассниками, а потому, что… не могу! Ясно тебе?
Судя по взгляду, Доре было абсолютно наплевать, что на нее орут.
— Да, я поняла объективные обстоятельства. Но с головой у тебя тоже плохо, — сказала она. — Извини, не убедил. Предупреждаю — Селена Олливандер за тобой бегать не будет.
— Конечно, нет! Она не такая! — мрачно бросил Рики.
— Я ей объясню, что нет резона сидеть и страдать, — успокоила Дора и была такова.
Ее поведение на сей раз шокировало Рики и обескуражило. Он даже собирался окликнуть девушку, но, образно выражаясь, наступил сам себе на горло. Дора бы расхохоталась, если бы он вздумал ее упрекать, утверждая, что Пит и Даниэла не оставили бы его одного в таком состоянии. А ему и в самом деле было тяжело после очередной неудачной попытки объяснить все Селене. Собственно, лекция для Доры была чем‑то вроде репетиции — провальной, между прочим. И возмущенные мысли, чем‑то напоминающие Назойлика, нашептывали ему, что обошлись с ним сейчас обе барышни как‑то не очень гуманно. Стыдно терзать такого несчастного человека, каковым он сам себя считал.
В первые дни в школе слизеринца постоянно охватывали тиски странных, тягостных переживаний. Перемещаясь по коридорам, он иногда без всякого умысла начинал воображать, что пробивается не через толпу, а сквозь густые тучи. Именно в школе Рики впервые почувствовал атмосферу зловещего заговора. С этим ощущением он въехал в ворота, и, подумав, уловил, с чем это связано. С тем, что министерские дожидались его на перроне.
Ни с Артуром, ни с кем из друзей Рики этого никогда не обсуждал, и все же сам факт напрягал. Он увидел представителей Министерства магии, причем гораздо раньше, чем его об этом официально предупредили. Поняв, отчего он испытывает напряжение, парень ненадолго почувствовал себя лучше. «Всегда легче знать, чему противостоишь», — подумал Рики.
Однако, помимо происшествия на перроне Хогсмида, имелись и другие подозрительные обстоятельства, и степень их подозрительности сам Рики оценить пока не мог. Например, накануне первого в этом году урока защиты слизеринцы всесторонне обсудили персону назначенного преподавателя.
— Сэр Бартоломью — старый знакомый моей двоюродной бабушки Эвелины, — сообщила Тиффани. — И она удивляется, потому что он очень давно нигде не работал.
— Но темные искусства должен знать, — покачала головой Дора.
Френка тема явно взволновала. Он несколько раз открыл и закрыл рот, и, наконец, решился высказаться.
— О чем они только думают? Пустить в школу Упивающегося смертью!
И шестикурсники смутились, кое‑кто даже закашлялся, прежде чем подхватить тему. Этого они до сих пор вслух не произносили, хотя каждый, разумеется, знал о темном прошлом нового профессора.
— Говорят, он даже в Азкабане срок отбывал, — подтвердил Генри.
От одноклассников не укрылась резкая смена убеждений Эйвери. Боб позволил себе открыто поинтересоваться, будет ли Френк брать у нового профессора интервью, и получил в свой адрес несколько злобно высказанных угроз.
— Что это с тобой, Эйвери? — удивилась Ариадна, но, знающая, в чем дело, Дора предпочла сменить тему.
— Будем надеяться, что Бэскотт прилично преподает, а остальное нас не касается, — отрезала она.
Это был, пожалуй, единственный предмет, на котором присутствовала вся параллель. Учитывая, что должность каждый год переходила к новому преподавателю, не существовало никаких особых требований оценкам для продолжения обучения на ЖАБА. И в кабинет защиты направили стопы шестикурсники всех факультетов.
Это имело довольно продолжительные последствия. Перемена заканчивалась, а борьба за место продолжалась. Например, как Мелани, так и Бетси желали сидеть поближе к двери, но не собирались уступать друг другу. Рики решил уклониться от борьбы, но когда облюбованные задние парты занял Филипс с Летти Перкинс и приятелями, было обидно. Все же к моменту появления «дяди Барти» все более–менее расположились.
Новый профессор воплощал собой солидность и благообразие. Учитывая все, что знал о нем Рики из двух жизней, это было далеко не так. Однако в классе мгновенно установилась звенящая тишина. Он представился, но знакомиться с классом не стал, заявив, что это прекрасно можно сделать в течение учебного года. И урок начался.
