Елена Малиновская - Поводок для волка
Правда, при этом так старательно отводил глаза, что только укрепил мои сомнения.
— То есть ты следуешь указаниям отца, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я. — А Норберг в курсе?
Вентор замялся с ответом. Он так не хотел продолжать эту тему, что его нежелание физически чувствовалось в воздухе.
— Говори! — прорычала я, вновь концентрируя энергию в кончиках пальцев.
Мне было плевать в этот момент на то, что Вентор намного сильнее меня. Если мы схлестнемся — он наверняка знатно меня потреплет. Возможно, вообще убьет, легким движением когтистой лапы перебьет мне позвоночник. Но сейчас я не думала о смерти. Я думала лишь о паутине лжи, которая меня опутала.
И Вентор сдался. Он явно опасался продолжать разборки в коридоре постоялого двора, битком набитого членами чужой стаи. Поэтому опасливо огляделся.
— Не здесь, — скорее прочитала я по губам, нежели услышала.
И опять настойчиво потянул за собой.
На сей раз я не сопротивлялась. Меня слишком занимала случайно оброненная им фраза, которая в корне меняла мое отношение к сложившейся ситуации.
До сего момента я думала, что безразлична Норбергу, поэтому он со спокойной душой отправил меня в стаю к Гортензии. И это… Это обижало меня. Больно думать, что мужчина, который так нежно и страстно обнимал меня в постели, способен на такую расчетливую ложь. Но если Вентора отправил ко мне Фелан, то это означает…
Я нахмурилась, не сумев логически завершить мысль. А что, собственно, это означает? Вентор прав, эта парочка всегда играет на одной стороне. Но я помнила, как легко и непринужденно Норберг осадил Фелана при нашей встрече. О, он бы точно не позволил брату руководить стаей через свою голову, как терпит это Гортензия от своего мужа. Что же это означает? Фелан начал свою игру? Выходит, так.
Занятая этими рассуждениями, я не заметила, как мы спустились на первый этаж. Вентор ловко проскользнул мимо общего зала, в котором, как обычно, было людно и шумно. Потащил куда-то вглубь дома.
Я полагала, что он опять приведет меня на кухню, но нет. Вентор быстрым шагом миновал ее, затем уверенно свернул в темный узкий коридорчик.
— Я разговаривал с Алисией, — обронил он, не сбавляя шага. Хмыкнул. — Точнее, не разговаривал. Кое-что подсмотрел в ее памяти, начал расспрашивать, и она сломалась… Иногда так хочется поделиться своей болью, особенно когда человек угадывает любую твою фразу с полуслова. Знаешь, все эти годы я был уверен, что жизнь в стае Норберга — наистрашнейшее наказание. Но теперь узнал, что бывают вожаки куда хуже.
Бывают. Я с тоской вспомнила свой крохотный домик в Ультауне. Пожалуй, я сыта по горло оборотнями и их интригами. Быть одиночкой не так уж и плохо.
— Можно не любить Норберга, — продолжил Вентор. — Можно его даже ненавидеть. Но нельзя не отметить, что он обращался со мной как с равным. Хотя он волк, а я кот. Тогда как Алисия для Гортензии — просто средство для пополнения численности стаи.
— Приемыш, — пробормотала я, вспомнив определение, которое Алисия дала сама себе.
— А знаешь, что самое интересное во всей этой ситуации?
Вентор вдруг остановился. Дернул меня за руку, заставив в свою очередь развернуться к нему.
В полутьме его глаза горели так ярко, словно он был в самом настоящем бешенстве и лишь из последних сил сдерживался от превращения.
— Гортензия не знает наверняка, какой второй облик будет у планируемого ребенка Алисии, — звенящим от ярости голосом сказал он. — Кровь лисы может оказаться сильнее крови кота. И наоборот. Невозможно предсказать результат. Но есть один способ повлиять на этот процесс.
— Правда? — удивилась я. — Какой же?
— Смерть матери во время родов, — ответил Вентор. — После этого практически наверняка ребенок унаследует второй облик отца.
При этом он с такой силой стиснул пальцы на моем запястье, что кости жалобно хрустнули, и я невольно вскрикнула, испугавшись, что останусь калекой из-за его необузданных эмоций.
— Ох, прости! — опомнившись, он и тут же разжат свою руку. — Больно?
— Еще как, — сквозь зубы выплюнула я, растирая след от его пятерни, отпечатавшийся на коже.
Н-да, наверняка без синяков дело не обойдется.
Правда, куда больше меня сейчас занимали не испытанные неприятные ощущения, а непонятная вспышка чувств обычно бесстрастного и насмешливого Вентора.
Какое ему, собственно, дело до Алисии? Она не член его стаи и даже не одной с ним породы. Так, обычная маленькая лисичка, попавшая в сложную ситуацию. Подумаешь, эка невидаль. Вентора должны сейчас занимать совсем иные вопросы. К примеру, грызня за власть между стаями Норберга и Гортензии. В свете этого события проблемы какого-то там приемыша, вынужденного собственной жизнью оплатить свое пребывание в стае, казались просто смешными.
— А сейчас ты увидишь того, кто должен стать отцом будущего ребенка Алисии, — проговорил Вентор. Отвернулся от меня и распахнул дверь.
В лицо ударила душная волна спертого воздуха, насыщенного вонью экскрементов, давно не мытого тела и особым запахом неизлечимой болезни.
Ком тошноты невольно подкатил к моему горлу. Я торопливо поднесла руку к носу, пытаясь хотя бы так если не перебить, то заглушить эту невыносимую для обоняния смесь отвратительных запахов. Затем осторожно заглянула через порог, не торопясь войти в комнату.
Как ни странно, за дверью оказалась просторная и достаточно уютная комната, правда, без окон. Несколько магических искр плавали под потолком, давая достаточно света. Я увидела темный ковер на полу, множество детских игрушек, разбросанных в беспорядке, огромную кровать, на которой лежал…
Я удивленно вскинула глаза на Вентора, осознав, куда, точнее, к кому он меня привел.
Юноша, который безмятежно спал на кровати, был слишком похож на Гортензию. Такие же светлые волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке, та же линия подбородка и очертания губ. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, если бы не одно огромное «но».
Я скользнула взглядом по непромокаемой пеленке, которой была застелена кровать. На ней уже скопилось достаточное количество жидкости с характерным желтым оттенком и неприятным запахом. По сути, юноша лежал в луже собственной мочи. И его это нисколько не заботило.
— Почему за ним не присматривают? — спросила я.
Вентор чуть тронул меня за локоть и кивком указал в дальний угол комнаты.
Там в глубоком кресле словно бы дремала пожилая степенная женщина с усталым лицом. Правда, ее широко открытые глаза смотрели прямо на меня.
