Вячеслав Козачук - Запах мысли
Обзор книги Вячеслав Козачук - Запах мысли
Запах мысли
В аудитории осталась последняя троица. Наглядно Игорь их знал — на его лекциях они всегда сидели на галерке и занимались какими-то более важными делами. Впрочем, особых претензий он к ним не имел – они не шушукались, не смыкали окружающих и не мешали ему, посему Игорь до поры до времени их не трогал. Но сейчас подошло время все же выяснить отношения, и давать им спуску у него намерения не было.
Как он и ожидал, ничего сверхъестественного не произошло. Все трое по очереди «заплывали» на каждом вопросе билета, и, глядя коровьими глазами, поскуливающими голосами пытались уверить его, что на троечку они все же знают.
Разжалобить все-таки удалось. Игорь подавил в себе кровожадные позывы, убедив самого себя в бесполезности педагогического порыва, и милостиво выставил каждому в зачетку по «государственной». Расставшись, наконец, с этими охламонами, Игорь потянулся до хруста в суставах, спрятал зачетную ведомость в портфель и, одевшись, вышел.
На улице было тихо. Падал легкий снежок, а воздух был необыкновенно чистый и вкусный. Игорь с наслаждением несколько раз глубоко вдохнул, затем достал сигареты, закурил, с удовольствием сделал первую затяжку и стал спускаться по ступенькам. Вдруг правая нога взметнулась вверх, Игорь судорожно замахал руками, пытаясь восстановить равновесие, но безуспешно. Уже падая, Игорь успел пожалеть новую дубленку, одетую всего второй раз. Последние ощущения — резкая боль в затылке и стремительно надвигающаяся темнота…
Проснулся Игорь от какой-то пружины, безжалостно терзавшей ребра. Пытаясь окончательно не выйти из сна, он поерзал в надежде избавиться от мучительницы, но при каждом движении в голове начинали интенсивно стучать молоточки. Глаза все-таки пришлось открыть. Вместо привычной подсветки уличного фонаря, к которому он привык в своей спальне, Игорь увидел какой-то слабый лучик на полу. Захотелось приподняться, рассмотреть его повнимательнее, но ожившие в голове молоточки вмиг поубавили желание. Внезапно Игорь почувствовал дикую усталость, все стало безразличным: и странный свет, и вонзившаяся пружина, и незнакомая обстановка, и набитая какими-то комками подушка. Сил осталось только слегка повернуться на другой бок. Выполнив этот неимоверно тяжкий труд, Игорь снова заснул.
- Больной, больной, — кто-то весьма бесцеремонно теребил его за руку. — Да проснитесь вы, наконец!
Игорь открыл глаза. На краю кровати сидело нечто в белом. Видение было нечетким, расплывающеся-колеблющимся, не позволяющим рассмотреть детали. Пытаясь «навести фокус», Игорь закрыл глаза и снова их открыл. Однако результат остался прежним.
Заметив его «экзерсисы», «тело в белом» произнесло сочным мужским голосом:
- Как вы себя чувствуете?
- Пока живым, - хрипло отшутился Игорь.
- Вот и чудненько. В ближайшее время жить будете, это я вам гарантирую. Правда, не знаю, насколько хорошо, - схохмил голос в белом.
- А где я? – задал Игорь мучивший его еще с ночи вопрос.
- В двенадцатой больнице. Отделение нейрохиругии. А я ваш лечащий врач. Зовут меня Александр Васильевич, – скороговоркой выпалил возмутитель спокойствия.
- Как я сюда попал? – спросил ошарашенный Игорь.
- Вас вчера вечером привезла скорая. Подобрали возле вашего института. Вы, видимо, поскользнулись и упали. Потеряли сознание. Почти, как в «Брильянтовой руке»… Вас «скорая» привезла, - не вдаваясь в подробности, бодро доложил эскулап.
- Что со мной? – продолжал выпытывать Игорь.
- Пока не знаю, - беспечно отозвался врач. – Может, сотрясение, может ушиб головного мозга. Разберемся, не переживайте. Подниматься вам пока нельзя. Лежите, отдыхайте. Вообразите себе, что у вас дополнительные выходные.
С этими словами лекарь уже намеревался подняться, но внезапно передумал и изменившимся тоном скомандовал:
- Ну-ка поднимите правую руку!
Игорь безропотно выполнил. Но этим доктор не ограничился:
- А теперь левую!
Игорь смиренно поднял и ее. Затем врач заставил его поднять обе руки одновременно, подвигать ногами и, видимо, удовлетворенный отошел к соседней койке.
Оставшийся день Игорь проспал. Время от времени он чувствовал какое-то движение возле себя, но не было ни сил, не желания выяснять, что же происходит.
На следующее утро врач-весельчак появился снова.
- Доктор, я не могу вас разглядеть, - пожаловался Игорь. - Все вижу, как на расфокусированном осциллографе.
- А чего меня рассматривать? – удивился тот. - Я не «мисс мира», чтобы мной любоваться. А что видите нечетко, не переживайте, такое бывает. Сегодня сделаем вам томографию, вот все и выяснится.
И действительно через полчаса две медсестры, не переставая обсуждать какого-то Сергея и абсолютно не обращая никакого внимания на Игоря, перевезли его на каталке в диагностический кабинет. После обследования врач — без обычного подхихикивания, но присущей ему скороговоркой — поведал Игорю, что выявлен таки у него ушиб головного мозга, а потому лежать ему в больнице недели четыре, ну а если очень повезет, то три с половиной. Нарушение зрения скоро пройдет, но при условии, что Игорь не станет капризничать, уподобляясь кисейной барышне, и будет неукоснительно выполнять все предписания и процедуры.
Первые дни Игорь указания выполнял беспрекословно, сил перечить у него не было. Но спустя неделю, начал подниматься и даже потихоньку прохаживаться длиннющим больничным коридором.
Прогулки дали совершенно неожиданный результат. Он с удивлением обнаружил, что окружающее пространство переполнено запахами. И не только специфически-больничными…
Зловоние несусветное, ладно бы только лекарствами воняло, так и еще черт знает чем несет… Или это у них с улицы тянет?.. Так, вроде ж, все окна закрыты, зима все-таки… Или это у них из подвала чем-то разит?.. Похоже на запах всколыхнувшегося болота… Хотя откуда в подвале может быть болото? Больница все же… Но почему никто из не обращает на этот смрад внимания? Ходят, как ни в чем не бывало… Принюхались? Притерпелись?
А тут вроде выхлопом дизельного движка несет… До дороги далеко, дизеля у них, похоже, нет, во всяком случае его неслышно.
Почему самая вонь возле реанимации? Чем тут только не пахнет…
Поначалу Игорь списывал обогатившийся мир запахов на обострившееся из-за воздержания от курения обоняние. Однако время шло, а запаховая феерия становилась ярче, богаче, насыщенней. Например, от жены каждый раз пахло по-разному: то чем-то очень пряно-сдобным, то весенней погодой, а когда она приходила явно не в духе — горелой электроизоляцией. От медперсонала же чаще всего воняло почти забытой советской столовой начала 80-х, хотя иногда и появлялись более приятные запахи. Со временем Игорь начал потихоньку покуривать, но нос тем не менее становился все более чутким. А спустя неделю он даже начал обнаруживать взаимосвязь между запахами от жены и ее расположением духа.
Врачу о своем открытии Игорь сообщать не стал, резонно опасаясь, что после такой травмы для долечивания его тут же переправят в более специализированную лечебницу. Но, будучи научным работником, с пылом исследователя взялся изучать необъяснимое явление.
Игорь не напрасно слыл хорошим аналитиком. К выписке он уже не только выявил взаимосвязь между настроением жены и ее запахом, но и научился распознавать состояние других людей. Пытаясь развеять больничную скуку, Игорь даже начал составлять табличку, в которой каждому запаху попытался поставить в соответствие одолевающие человека мысли. Это занятие внесло некое разнообразие в унылую будничность.
Забирать Игоря из больницы жена приехала с братом. Они вдвоем бережно, как немощного старика, спустили его по припорошенным снегом ступенькам и усадили в машину. Игорь сразу стал принюхиваться. От оживленно-радостной жены резко пахло ландышами, а от брата исходил легкий запах старых окурков, впрочем, и настроение у него было подстать. По дороге брат отрывисто поведал о своих неприятностях на работе, а Игорь мысленно добавил еще одну строку в свою таблицу.
Неделю после больницы Игорь, наслаждаясь привычной обстановкой, провел дома, а затем, не обращая внимания на брюзжание жены, засобирался на работу, успокаивая, что чувствует он себя вполне здоровым.
Кафедра встретила его преувеличенно радостно. Здороваясь с коллегами, он незаметно принюхивался, и результаты неприятно поразили. Лишь от нескольких человек исходили по-настоящему приятные запахи — радости, приязни, от остальных несло сложной, с трудом распознаваемой смесью — сероводорода, табачного перегара, хлорки, как из институтского сортира, и еще черт знает чем.
К такой гамме он готов не был.
И в чем же я им на хвост наступил, что они так на меня реагируют?! Неужели они тут уже мою должность делили?! Тоже мне еще величина — «профессор кафедры»… К тому же никому из них даже доцента еще не присвоили… На что они рассчитывали? На поддержку проректора? Тот, конечно, подонок и авантюрист, но даже он не рискнет замещать эту должность такими зелеными, как эти…
