Дэвид Эддингс - Келльская пророчица
— С ним все в порядке? — взволнованно спросил Закет.
— Вроде двигается, — ответил Гарион. — Наверное, всего-навсего сломал ногу.
— По крайней мере, с ним нам сразиться не придется. Терпеть не могу поднимать руку на друзей. Их у меня и без того не так уж много…
— У тебя их больше, чем ты думаешь.
Когда последняя пара обменялась третьим по счету ударом, Закет спросил:
— Гарион, ты когда-нибудь учился фехтованию?
— Алорийцы не сражаются легким оружием — за исключением разве что алгарийцев.
— Знаю, но принцип тот же. Если в последний момент перед ударом слегка согнуть руку в запястье или локте, можно отвести удар копья противника. А потом хорошенько прицелиться и поразить его в самый центр щита, ибо его копье будет совершенно для тебя неопасно. Тогда у него нет ни малейшего шанса.
Гарион поразмышлял.
— Это в высшей степени нетривиально, — с сомнением в голосе произнес он.
— Как и колдовство. Но ведь это сработает!
— Закет, ведь у тебя в руках будет пятнадцатифутовое копье — представляешь, сколько оно весит? Чтобы с такой быстротой манипулировать им, надо иметь руки как у гориллы!
— Вовсе нет. Им почти не надо двигать. Достаточно одного едва заметного движения. Можно я попытаю счастья?
— Это твоя идея — тебе ее и испробовать. Случись что, я буду рядом и подниму тебя с земли.
— Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
Голос Закета стал по-мальчишечьи звонким.
— О боги! — почти в отчаянии пробормотал Гарион.
— Что-то не так? — спросил Закет.
— Да нет, все в порядке. Давай попробуй, если тебе невтерпеж…
— Но что тут такого? Со мной все равно ничего не случится.
— Я не был бы столь легкомысленным. Вот это ты видел?
И Гарион указал на рыцаря, которого только что сшибли с коня. Упав, он с силой ударился спиной о сваю заграждения — и во все стороны разлетелись осколки его доспехов.
— Но ведь он не ранен серьезно, правда?
— Конечно, он шевелится, хотя слабо, но прежде, чем доктора займутся его ранами, кузнецам предстоит вызволить несчастного из доспехов.
— И все-таки я думаю, мой план сработает, — упрямился Закет.
— А если он провалится, то мы похороним тебя со всеми почестями. Хорошо. Теперь наша очередь. Поехали за копьями.
Острия турнирных копий были обмотаны в несколько слоев овечьими шкурами, а сверху перетянуты холстиной. На кончике образовывалось нечто вроде мягкого мяча, который выглядел совершенно безобидно, однако Гарион знал, с какой чудовищной силой сшибает он с коня облаченного в тяжелые латы рыцаря. Но кости ломало вовсе не копье — опаснее всего было падение. Гарион начал концентрировать волю, пребывая в расстроенных чувствах, и поэтому на ум ему не пришло ничего лучшего, кроме слов «сделай так, как я повелеваю». Поэтому он не был вполне уверен, что далее все пошло по плану. Первый его противник вылетел из седла, когда кончик копья Гариона был еще футах в пяти от его щита. Тогда Гарион сосредоточил все внимание на неуязвимости копий и тут с изумлением заметил, что хитроумная техника Закета работает безотказно. Одним неуловимым движением руки тот отводил удар соперника, и тотчас же тупой конец его копья поражал самый центр щита. Человек птицей перелетал через круп испуганной лошади и приземлялся довольно далеко, производя при падении устрашающий звук, — с таким звуком могла упасть наземь с большой высоты целая кузница. Обоих их соперников бесчувственными унесли с ристалища.
Для Перивора настал черный день бесчестия. Попривыкнув к заговоренному оружию, король Ривы и император Маллореи буквально расшвыряли во все стороны закованных в сталь рыцарей Перивора, и вскоре передвижной лазарет битком набит был ранеными, которые стонали на разные голоса. Но вот наконец даже тупоумный наследник королевского дома Во-Мимбра уяснил, что они столкнулись с бойцами воистину непобедимыми. Рыцари Перивора собрались, долго совещались и наконец официально объявили о том, что признают себя побежденными.
— Какой позор! — огорченно вздохнул Закет. — Мне это начало по-настоящему нравиться…
Гарион сделал вид, что ничего не слышал.
Когда они вдвоем направились к трибунам, дабы воздать традиционные почести королю, навстречу им с елейной улыбкой на устах выступил белоглазый Нарадас.
— Мои поздравления, господа рыцари, — сказал он. — Вы доблестные, искусные ратники и по праву стяжали нынче славу. Возможно, вы уже слышали, каков первый приз турнира и какой великой чести удостаиваются победители?
— Нет, — ответил ничего не подозревавший Гарион.
— Мы состязались ныне за право сразить ужасное чудовище, смущающее покой сего благословенного королевства.
— Что это за чудовище? — подозрительно спросил Гарион.
— У вас еще есть сомнения, господин рыцарь? Дракон, разумеется.
Глава 14
— Он снова обвел нас вокруг пальца! — ворчал Белдин, когда они возвращались в отведенные им покои. — Этот белоглазый начинает меня раздражать. Думаю, я этого так не оставлю.
— Он производит слишком много шума, — согласился Белгарат. — Здешние люди все же не вполне мимбрийцы. Я явственно слышу, как кто-то здесь прибегает к колдовским чарам, — сказал он, адресуясь к келльской прорицательнице.
— Да, — ответила она. — Я это знаю.
— И ты тоже слышишь этот звук?
Цирадис кивнула.
— Означает ли это, что здесь, на острове, есть и другие далазийцы, которые его слышат?
— Да, почтеннейший Белгарат.
— А эти фальшивые мимбрийцы? Они, по крайней мере, наполовину далазийцы. Возможно ли, что кто-нибудь из них тоже слышит этот звук?
— Вполне.
— Дедушка, — взволнованно заговорил Гарион, — это означает, что половина жителей Дал-Перивора прекрасно осведомлена о том, что я выделывал на ристалище!
— Не думаю — толпа отчаянно шумела.
— Но какая разница?
— Разница есть, и большая.
— Ну что ж, — мрачно заявил Шелк. — Я безо всякого колдовства могу покончить с Нарадасом и при этом гарантирую, что шумихи вокруг этого не будет.
— Но все будет шито белыми нитками, Хелдар, — возразил Сади. — Мы здесь, во дворце, всего лишь чужаки, и если Нарадас будет найден мертвым с одним из твоих кинжалов в спине, может возникнуть масса нежелательных вопросов. Почему бы не предоставить это мне? Я могу обделать дельце более естественным образом.
— Ты толкуешь о хладнокровном убийстве, Сади — с упреком проворчал Дарник.
— Мне по нраву твое благородство, добрый Дарник, — ответил евнух, — но Нарадас уже дважды провел нас и оба раза надолго задержал. Нам необходимо убрать его с пути.
