Дэвид Эддингс - Келльская пророчица
— Победим? — фыркнул Гарион. — Конечно, ты многому научился за эту неделю, но ведь нам предстоит сразиться с теми, кто орудует копьем всю жизнь! Так что, думаю, победа нам не грозит.
— Тогда идем на компромисс? — хитренько прищурился Закет.
— Да что у тебя на уме?
— Если мы выйдем победителями в турнире, король не сможет ни в чем нам отказать, правда?
— Обычно так и происходит.
— Тогда, возможно, он с радостью позволит Белгарату взглянуть на вожделенную карту? Уверен, он прекрасно знает, где она находится, или вынудит Нарадаса показать ее.
— Слова твои не вполне лишены здравого смысла…
— Ты ведь волшебник. Так устрой, чтобы мы выиграли!
— Да ведь это же мошенничество!
— Ты удивительно непоследователен, Гарион. Сперва ты предлагаешь нам свалиться с коней, словно кули с мукой, но ведь и это мошенничество, не так ли? Вот что я тебе скажу, друг мой. Я, император Маллореи, даю тебе свое императорское соизволение: можешь мошенничать сколько влезет. Ну как, теперь ты согласен?
Гарион с минуту поразмышлял и кое о чем вспомнил.
— Помнишь, я рассказывал тебе, как прекратил войну, чтобы дать возможность Мандореллену и Нерине без помех пожениться?
— Ну да. А что?
— Вот как я это сделал. Любое копье рано или поздно ломается. К концу турнира лошади будут разгуливать по колено в щепках. Мое же копье стало прочнее стали. Это великолепно сработало. В тот день ни один из самых доблестных рыцарей во всем Мимбре не усидел в седле.
— А мне казалось, ты говорил, будто обрушил на их головы бурю…
— Это было несколько позднее. Тогда две огромные армии сошлись лицом к лицу на равнине. Даже мимбрийцы не могут сражаться на поле, которое то и дело дырявят кошмарные молнии. Они не настолько глупы.
— Прекрасная военная карьера, мой юный друг, — засмеялся Закет.
— Да, забавный выдался денек, — признался Гарион. — Нечасто удавалось мне в одиночку обратить в бегство сразу две армии. Правда, потом я долго выпутывался из того, что сам нагородил. Когда портишь погоду, никогда не знаешь, каковы окажутся последствия. Белгарат и Белдин потом полгода шныряли туда-сюда по свету, усмиряя стихию. Дедушка был невероятно зол, когда вернулся. Среди прозвищ, которыми он щедро меня одаривал, «болван» было самым ласковым.
— Кстати, ты вскользь упоминал о каких-то «заграждениях». Что это за штука?
— В землю в самом центре ристалища вбивают нечто вроде свай, между которыми укрепляют длинные шесты — примерно на высоте лошадиной груди. Противники с противоположных сторон съезжаются как раз к этому шесту. Полагаю, это делается для того, чтобы лошади не налетели друг на друга. Добрые кони нынче в большой цене. Кстати, это мне кое о чем напомнило. На нашей стороне еще одно преимущество — и, надо сказать, немалое. Кони наши крупнее и сильнее здешних.
— Правда твоя — и все же я чувствовал бы себе спокойнее, ежели б ты прибег к хитрости.
— Одно другого не исключает. В честном бою мы с тобой оба нахватали бы столько синяков и ссадин, что потом неделю не смогли бы подняться с постели. Но нам предстоит важное свидание — если, разумеется, удастся дойти до места, где оно назначено.
В преддверии поединка ристалище щедро украсили яркими флагами и вымпелами, а для короля, придворных дам и тех, кто в силу почтенного возраста уже не мог принимать участия в состязании, возвели трибуну. Простолюдины плотным кольцом окружили ристалище — они глазели на двух шутов, развлекавших толпу, покуда рыцари заканчивали последние приготовления. В противоположных концах поля высились яркие полосатые шатры — они предназначались для рыцарей, которым могло понадобиться починить доспехи или вволю пострадать вдали от посторонних глаз: ведь стоны и зубовный скрежет поверженных могли бы испортить всеобщее веселье.
— Я сейчас вернусь, — сказал другу Гарион. — Хочу потолковать с дедушкой.
Он спешился и двинулся к тому краю трибуны, где восседал Белгарат, облаченный в белоснежное одеяние, нимало не согласующееся с сердитым выражением лица.
— Как ты элегантен! — оценил его наряд Гарион.
— Вероятно, таково у здешних портных представление о шутках, — буркнул Белгарат.
— Твое высокое чело изобличает почтенный возраст, старина, — довольно дерзко вставил Шелк, сидевший у Белгарата за спиной. — Они бессознательно попытались придать тебе — если, конечно, это возможно — еще более импозантный вид.
— А тебя это задевает? Что у тебя, Гарион?
— Мы с Закетом решили немножко схитрить. Если мы выйдем победителями на турнире, король осыплет нас милостями — к примеру, даст взглянуть на карту.
— Знаешь, это может сработать.
— А как ты собираешься схитрить во время турнира? — спросил Шелк.
— Н-ну, есть способы…
— А ты уверен, что вы победите?
— Могу это гарантировать.
Шелк стремительно вскочил на ноги.
— Куда ты собрался? — спросил Белгарат.
— Пойду сделаю ставки. — И маленький человечек поспешил прочь.
— Он верен себе, — отметил Белгарат.
— И еще кое-что, дедушка. Здесь присутствует Нарадас — он гролим и, вне сомнений, поймет, что к чему. Прошу, дедушка, возьми его на себя. Я вовсе не хочу, чтобы он помешал мне в решительный момент.
— Я придержу его, — уныло сказал Белгарат. — А ты отправляйся и сделай все, что в твоих силах, но помни об осторожности.
— Хорошо, дедушка.
И Гарион отправился к Закету, который поджидал его около лошадей.
— Мы с тобой — вторые или даже третьи, — сказал ему Гарион. — В соответствии с обычаем первыми состязаются победители предыдущих турниров. Такая позиция сохранит нашу репутацию скромняг — к тому же ты успеешь понять, как правильно приближаться к заграждению. — Он огляделся. — Нам придется перед началом поединка отдать оруженосцам наши копья, а они выдадут нам вон те, с тупыми наконечниками, которые стоят на подставке. Я позабочусь о копьях сразу же, как только они окажутся у нас в руках.
— Ты — хитер, хоть и молод, Гарион. А что поделывает Хелдар? Смотри, мечется в толпе, словно заправский карманник.
— Прослышав про то, что мы задумали, он тотчас же побежал делать ставки.
Закет оглушительно расхохотался.
— Я мог бы догадаться! Я сам дал ему несколько монет, чтобы он поставил на меня.
— Правда, получить с него половину барыша тебе вряд ли удастся…
Их новый друг, барон Астеллиг, лежал на земле уже после второго удара.
— С ним все в порядке? — взволнованно спросил Закет.
— Вроде двигается, — ответил Гарион. — Наверное, всего-навсего сломал ногу.
— По крайней мере, с ним нам сразиться не придется. Терпеть не могу поднимать руку на друзей. Их у меня и без того не так уж много…
