Конрад Левандовский - След оборотня
Котолаку с трудом удалось перевернуться на бок. Это было все, что он мог сделать. Он ничего не видел, а по мере того, как проходила болезненная судорога, мышцы охватывало полнейшее бессилие. Он знал, что должен встать и идти сражаться, но в данной ситуации трудно, было подумать о чем-либо более абсурдном. К тому же по непонятной причине он совершенно не помнил, что нужно сделать, чтобы совершить Превращение. Все его знания, касавшиеся данного вопроса, поглотила некая странная амнезия. Нужно было откуда-то набраться сил. Откуда угодно…
Он подумал о крови.
Глотке горячей, восхитительной человечьей крови… Вернулся голод. Ксина аж скрутило. Ему удалось встать на колени. Этот небольшой успех лишил его каких-либо тормозов.
Крови… Крови… Крови…
Он то полз, то шел на четвереньках, словно заблудившийся в пустыне путник к единственному источнику воды. Он должен был добраться до Паука! Именно он был столь желанным источником…
Крови, крови, крови!
Превращение не происходило, но жажда становилась! все сильнее, побеждала усталость, позволяла забыть о боли, прибавляла сил…
Крови! Крови! Крови!
Он был уже зверем, хотя на его коже не появилось волоска кошачьей шерсти. Обострился нюх. Он почуял запах чародея, запах его пота и… крови.
КРОВЬ!!!
Он добрался до скалы, о которую Маг-Паук случайно оцарапал ладонь. Капельки крови были не видны невооруженным глазом, но Ксин как безумный бросился лизать шершавый камень. Он почувствовал на языке приятный укол – один… другой… и все…
Чародей вскарабкался на небольшую скалу, чтобы оценить ситуацию в долине. Самое время было послать Волокуна. Демон покоился на расстоянии в двенадцать шагов. Нужно было подойти еще ближе, чтобы волевой импульс мага привел в движение лавину костей. Спускаясь на землю, чародей раздраженно зашипел – место, где лежал Волокун, было не слишком удобным для обзора. Похоже было, что он лишится увлекательного зрелища, по крайней мере его части, и эта мысль привела Мага-Паука в ярость. Он пообещал себе, что взамен как следует рассчитается с этим бешеным котолаком Редрена, отплатит ему за наглость! Нужно было спешить, ибо суминорцы как раз начали отступать.
Он подошел ближе. Утес в этом месте был крайне узок. Справа открывался вид на долину с толпящимися внизу легионерами, слева начиналась обширная осыпь на склоне глубокого тихого ущелья. Волокун лежал как раз между двумя пропастями.
Mar-Паук остановился возле демона. Неожиданный шорох за спиной чародея заставил его обернуться. Острый камень угодил Пауку в голову, разбив череп и вдавив обломки костей в мозг. Ксин хрипло зарычал и снова замахнулся зажатым в руке камнем. Котолак пребывал в человеческом облике, но глаза его пылали фиолетовым огнем. Жажда крови освободила зверя, который из-за наложенных чар не в силах был изменить тела Ксина, но зато целиком овладел его разумом и душой. Голод стал источником силы.
Камень ударил снова, разорвав щеку мага. И еще раз – в плечо, в грудь, в шею, в глаза… Ксин колотил как безумный. Ошеломленный чародей отступил на шаг. Наибольшее впечатление произвели на него не собственные раны, но всеобъемлющая звериная ярость заключенного в человеческом теле котолака. Магу-Пауку многое пришлось повидать, но на этот раз он столкнулся со стихией, которую можно было сравнить лишь с взорвавшимся прямо под ногами вулканом. Залитый кровью чародей пошатнулся. Успев еще призвать Волокуна, он рухнул в открывавшееся позади него ущелье. Гигантский горный демон послушно двинулся следом за хозяином.
Суминорские легионеры услышали грохот каменной лавины. Они испуганно подняли головы, но быстро успокоились, убедившись, что лавина должна сойти в одной из соседних долин. Это их столь обрадовало, что никто не обратил внимания на то, что эхо этой лавины звучит явно тише и сопровождается странным треском…
Ксин, видя, что источник желанной крови исчезает в глубине ущелья, хотел броситься за Магом-Пауком, но ему помешал в этом Волокун. Горный демон воспринял обрывок мыслей чародея, указывавших на котолака как на врага. Приказ был не слишком четок, но, привыкший повиноваться Волокун нанес удар небольшой частью своей мощи. На мгновение Ксину показалось, будто его сжал гигантский кулак. Он лишился дыхания, затрещали кости, окровавленный камень выпал из руки, и его подхватил катящийся по скалам поток бело-желтых костей. Не получив дальнейших приказаний, Волокун не потащил за собой котолака, но, по своему обычаю, оттолкнул другого демона как можно дальше от себя. Ксин слетел с утеса и покатился по склону вниз, к легионерам, Волокун же и Маг-Паук исчезли в соседней долине.
Котолак ударялся о камни, деревья, кусты. Уже на полпути вниз из него выбило все бешенство. Очередные уколы боли вытолкнули зверя за пределы сознания. Он снова стал измученным, невероятно усталым и голодным человеком. Последняя вспышка безумия исчерпала остатки сверхъестественных сил. Он уже умер бы, не будь он созданием Онно. Раны, полученные от острых камней, не кровоточили, но и не затягивались немедленно. К счастью, на пути ему попались полосы мелкого гравия, в противном случае тело висело бы на нем такими же лохмотьями , как и одежда.
Внизу его окружила толпа солдат. Котолак, напрягая остатки воли, подождал, пока появится какой-нибудь офицер.
– Я капитан Ксин, начальник королевской гвардии, – солгал он, уверенный, что известие о его отставке сюда еще не добралось.
– Тот котолак?! – услышал он в ответ. – Что ты тут делаешь, господин?
Ксин безуспешно пытался разглядеть лицо собеседника.
– Это долгая история… – прошептал он и наконец потерял сознание.
Маг-Паук выжил. Да, у него была разбита голова, по шее текли кровь и мозговая жидкость, но ясности мыслей он не утратил. Несмотря на все свое бешенство, котолак был слишком слаб, чтобы его убить. Он сильно покалечил чародея, но не повредил жизненно важных органов. Рана на голове меньше беспокоила Паука, чем сломанная нога, поскольку это означало, что он не сможет ни немедленно повторить свою попытку, ни двинуться следом за суминорцами. Нужно было посвятить некоторое время лечению самых серьезных ран.
Чародей начал осторожно выбираться из-под покрывавших его костей Волокуна.
ХАОС ВОЗВРАЩАЕТСЯ
– Слушай, ты, отец святой… – Редрен замолчал и нервно потер шею. Заживающая рана то саднила, то жгла. Он с трудом удерживался от того, чтобы почесаться, что лишь усиливало королевское раздражение. – Уже за половину того, что ты натворил, тебя следовало бы подвесить за… – Монарх не договорил, вспомнив, что служители Рэха, прошедшие обязательный обряд посвящения, не обладают тем, за что он хотел бы его повесить. Верховный жрец Беро решил, что пока не время напоминать Редрену о важности занимаемого им поста, и лишь смиренно стоял и слушал.
