Петр Верещагин - Испытание Тьмой
Услышав этот рассказ, ты сразу начинаешь подозревать воздействие определенных чар. Тонко намекнув ярлу о такой возможности, ты вначале выслушиваешь гневную отповедь насчет того, что так называемая магия является лишь презренным шарлатанством, что истинный викинг ни за какие коврижки не поддастся воздействию так называемых чар (ты с умным видом киваешь, но стоишь на своем), а потом, внезапно сменив тон, Кетиль спрашивает, можешь ли ты развеять эти чары. Мысленно усмехнувшись, ты (без его согласия) проводишь краткое обследование, обнаруживаешь оставленные на ауре северянина четкие следы старых формул и соглашаешься оказать таковую помощь. Работа оказывается тонкой, но не очень уж сложной.
Ярл, обнаружив себя полностью выздоровевшим, так стискивает тебя в объятьях, что только зажившие после «разговора» с Древними ребра вновь ломаются, и это укладывает тебя в постель на ближайшие дни. Правда, теперь и на ближайшие годы ты – самый что ни на есть желанный гость в Арнарсхейме, и в уходе недостатка нет…
Одного легкого намека вполне достаточно, чтобы Кетиль назначил тебя учителем для сыновей всех своих подчиненных. Полутора минут общения с этой оравой тебе вполне хватает, чтобы понять: ты подложил самому себе крупнейшую свинью. Но идти на попятную не позволяет элементарная гордость, и ты, припомнив кое-какие штучки из собственного «школьного» периода, приступаешь к работе.
Конечно, на самом деле тебе нужен только Эйрик, однако Кетиль, истинный хевдинг, не выделяет родичей (тем паче ничем не проявивших себя малолеток) из прочих своих подданных. Будь он простым бондом-землевладельцем, было бы проще; но Кетиль правит и землями, и войском. Сам не будучи воином, ты слабо разбираешься в том, насколько хорош в деле его хирд,[27] однако это и не важно. Главное, что сам Эйнарссон считает себя и своих людей лучшими в Нор-Эгр и Свеарики,[28] и кто-кто, а ты его в этом не переубедил бы, даже если б захотел. А лучшему следует поступать так, дабы подавать пример всем прочим (вот здесь ты с Кетилем полностью солидарен), и посему он отказывается делать исключение для кого бы то ни было. Хочешь, мол, обучать этого стервеца – давай, но за компанию с ним будет еще дюжина таких же сорвиголов. И не возражать! Получишь столько серебра, что потом сможешь в своей Гардарики купить личное княжество!
Ни серебра, ни княжеств тебе не надо, однако отказываться ты не имеешь права. И, покорившись неизбежному, начинаешь работать с неуправляемой оравой бесенят в человеческом обличье.
Следует заметить, что в северной части Рогаланда (где и располагается Арнарсхейм) люди в сравнительно недавние времена частенько общались с древним народом цвергов, и общение это порой приводило к смешению рас. У Кетиля, Эйрика и нескольких других жителей Арнарсхейма до сих пор видна примесь этой крови: они пониже прочих северян, но ничуть не уступают им массивностью, а по силе даже превосходят. Магические способности (которыми цверги, сколь бы ни старались это скрыть завистники-летописцы других рас, обладали даже в большей мере, чем эльфы) не передались полукровкам, однако у них частенько проявлялись иные таланты ушедшего народа, наподобие секретов обработки металлов или приемов конструирования разных хитрых механических приспособлений; плюс еще одна отличительная черта – невероятное упрямство, которое «упорством» язык не поворачивается назвать. Разве что «уперством».
В общем, ты вскоре начинаешь понимать, каково это – быть учителем. И даже то, что Эйрик делает явные успехи, не облегчает твоей участи: остальные-то тоже хотят кое-чего достичь, а Даром не обладают. Дело усложняется и тем, что Кетиль со своим хирдом вновь уходит в поход, и ребятня шалеет от вседозволенности…
Вот тогда ты и делаешь то, о чем впоследствии крупно пожалеешь; причем это ты знаешь уже сейчас.
Ты конструируешь Фразу на основе нескольких шаблонных образов и практически тут же, не проверяя каждую связь и каждое Слово в отдельности, пускаешь ее в дело. Лишь долгий опыт и Искусство позволяют добиться успеха. Перед ошарашенными подростками оказываются тринадцать Наставников, из которых лишь один – настоящий.
(Эффект Расщепления был известен довольно давно, еще на уровне Знаков, но формулу эту не рисковали применять без необходимости. Обычно пользовались похожим на нее Зеркальным Образом, создающим иллюзию требуемого объекта с сохранением одной-двух указанных характеристик; ты же использовал полное Расщепление, хоть и в Малой ипостаси, и стал таким образом кем-то вроде Многосущего – так называли небожителей, умеющих находиться во многих местах одновременно. Главным образом это проделывалось посредством аватар, заранее сотворенных смертных тел, способных без ущерба для себя на неопределенное время принять некоторую часть божественной сущности и в любой момент расстаться с ней (существование у аватар собственной личности оставалось загадкой). Наиболее часто сей фокус практиковали Боги Великой Бхараты, называвшие себя то Локапалами,[29] то Тримурти,[30] в особенности некий Вишну-Хранитель. Что ж, ты оказался в более чем достойной компании…)
Прием, без сомнения, полезный и позволяющий достичь весьма впечатляющих результатов. И – как и все, что приносит пользу, – требующий очень серьезных затрат. Не столько в плане силы, сколько в плане постоянного нервного напряжения; легко ли находиться одновременно в тринадцати местах и делать тринадцать разных дел?
Тебе удается протянуть в «расщепленном» состоянии около недели, что (как ты узнал много позже) является непревзойденным рекордом для смертного и очень неплохим показателем для Бога. Потом заклинание, к счастью, теряет силу, и двенадцать твоих «аватар» растворяются в тебе; почувствовав разом навалившуюся усталость, ты с превеликим трудом остаешься в сознании – и клянешься никогда более не прибегать к Расщеплению, если только не будет другого выхода. И так уж трое из двенадцати стояли на пороге обретения самосознания (что и определяет если не человека, то, по крайней мере, существо разумное), а еще пятеро находились в шаге от этой ступени. Еще немного, и после исчезновения заклятья в твоей голове появилось бы ТРИНАДЦАТЬ самостоятельных личностей! Случаи с простым раздвоением личности были истинным проклятьем для Целителей Душ, а твой случай наверняка вошел бы в анналы Вселенской Академии Духовной Медицины (правда, такой нет и никогда не было, но ради тебя могли бы и создать)…
В заботах об ораве юных северян время проходит гораздо быстрее, чем обычно. Эйрику и паре его дружков уже по двенадцать, и Кетиль берет всю троицу на свой драккар – викинги начинают смолоду. Тебя взять на борт ярл отказывается – это и понятно, «сухопутным крысам» на боевых драккарах делать нечего, – но помешать чародею он не в силах: ты попросту скрываешься под обычным покровом невидимости и стараешься ни с кем не сталкиваться, благо судно у Кетиля довольно просторное. Как-то он хвалился, что мастера создали для него точную копию величайшего корабля Севера, каковым был Frani Ormr,[31] принадлежавшего Сигурду Змееглазому, знаменитому сыну еще более знаменитого Рагнара Кожаные Штаны. Рагнара, селундского конунга,[32] ты помнишь: он у викингов считался и считается посейчас самым великим вождем, этаким северным Каролусом Магнусом.[33] Сигурд, возможно, и был великим викингом, но слава к нему пришла уже явно после твоего ухода в иной мир – во всяком случае, ты о нем не слышал; а поскольку нескончаемые северные саги о том, кто, кого, когда, за что и каким именно способом лишил жизни, не близки тебе по духу, ты и не страдаешь от своего незнания…
