Общество забытых мучеников - Рид Анви

— Опасно спускаться на пыточный этаж. — Реджис судорожно озирался в поисках выхода.

— Может, туда? — Эбель кивнула на высокие окна, занавешенные бархатной гардиной.

— Это обманки. Непробиваемые стекла. Не открываются. Не ломаются.

— Может, вышибем дверь?

— Слишком много шума.

— Тогда…

— Гараж, — сказал Реджис. — Он всегда открыт.

И, потянув Эбель за собой, помчался вдоль коридора. Мраморные статуи следили за ними. Портреты кисти известных художников провожали осуждающим взглядом. Это место насквозь было пропитано фальшью. Эбель обязательно сожжет дорогие ковры, шелковые обои на стенах, помпезные люстры и картины на стенах, скрывающих за собой крики боли обманутых исключительных.

Гараж и правда был открыт. Бетонная коробка служила убежищем для лакированной машины с длинным багажником. Грязные колеса оставили след на полу. Пахло бензином. От машины все еще исходил жар. Кажется, ее загнали сюда совсем недавно.

— Живее. — Реджис отпустил руку Эбель и кинулся к гаражной двери. — Помоги поднять!

Но Эбель не давала покоя тонированный автомобиль. Она обошла его и потянула за ручку. Хотела проверить, остался ли в замке зажигания ключ.

— Барнс, давай же, — кряхтел Реджис. — Быстрее!

— Мы можем уехать отсюда на машине!

— Нас услышат и отправятся в погоню. Опасно.

Но Эбель, не слушая его, открыла дверь, и чуть не упала, оступившись. В нос ударил металлический запах крови. Никаких ключей в машине не было, но было нечто другое…

— Аманда? — Эбель прикрыла рот рукой.

— Какая, к черту, Аманда?!

— Аманда Вестер…

Реджис на секунду замер. Он посмотрел на Эбель и по ее испуганному взгляду и дрожащим рукам. все понял без слов. Видимо, тоже вспомнил лицо, которое видел утром на исповеди.

— Аманда с военной обороны. Студентка Академии… Что она делает здесь?!

Реджис наконец поднял тяжелую дверь гаража. Туман сразу разлился по полу и окутал ноги. Он медленно поднимался выше и выше, проникая в салон автомобиля. Заполз на заднее сиденье, укрыв свежий труп.

— Уходим! — гаркнул Реджис.

— У нее новый сигил…

Эбель залезла в машину и, пошарив по пропитанным кровью карманам, достала записку.

— Барнс! Живо!

Реджис вытащил Эбель и, хлопнув дверью машины, подтолкнул к выходу. Кажется, из коридора послышались шаги. Видимо, Горганак спустил своих псов с привязи. Эбель с Реджисом выбежали на улицу и, повиснув на гаражной двери, с силой закрыли ее за собой. На улице уже светало.

— К яме под забором! — скомандовал Реджис. — Вдохни поглубже. Бежать придется быстро!

За ними не было погони. Никто, кроме Реджиса и Эбель, не покинул Дом мучеников. Они вернулись на шоссе и, спрятавшись за деревьями, пытались отдышаться.

— Там был новый труп, — с трудом произнесла Эбель.

Сердце гулко стучало в ушах, легкие все никак не могли наполниться воздухом.

— Убийца был здесь, — догадался Реджис.

— Если это не Горганак и не твой отец, то кто?

— Нам нужно больше информации. Это может быть Янсен или кто-то, о ком мы вообще ничего не знаем.

— Далеко до Санди? — Эбель выглянула на дорогу.

Мимо пронеслось несколько машин.

— Ближе, чем до Академии. — Реджис посмотрел на часы. — Но нам пора возвращаться. Мы не успеем на воскресную службу. Нас будут искать.

— Плевать… — Эбель выпрямилась, наконец отдышавшись.

— У тебя есть идея, — улыбнулся Реджис.

— Едем в город. Хочу навестить старую знакомую.

— Кого?

— Шаманку Ноктуа.

— На Мэйкер-стрит? — усмехнулся Реджис. — Как же тесен этот мир, черт подери.

Они поймали попутку. Сели в старый седан к какому-то фермеру, пропахшему навозом и молоком, и заплатили несколько сотен баксов, чтобы доехать до Санди. Всю дорогу Реджис смотрел в открытое окно. А Эбель смотрела на Реджиса. Ей было стыдно. После всех тех слов, что она наговорила ему, после того как оставила ночью на шоссе, Эбель считала себя плохим человеком. Но извинения комом застряли в горле. Проще было выпрыгнуть из машины на ходу, чем попросить прощения у человека, который вновь ее спас. Поэтому она, уставившись на дорогу, молчала весь остаток пути.

Санди не изменился за эти месяцы. Да и с чего бы ему меняться? За столько лет здесь не переизбрали даже мэра. В городе не было новых домов, магазинов и кинотеатров. Были лишь разбитые дороги, скучные парки, школы и выстроившиеся в ряд одинаковые домики на одинаково тоскливых улицах. Люди торопились в церковь. Колокол главного собора трезвонил уже двадцать минут, оповещая горожан о начале богослужения.

— Тьфу ты, опоздаю сейчас! — Фермер ударил по рулю и затормозил на обочине. — Всё! Выметайтесь!

— Мы заплатили вам, чтобы вы довезли нас до Мэйкер-стрит. — Реджис наклонился к водителю.

— Вы заплатили мне, а не Богу. Он меня ждать не будет, а вы и сами сможете дойти. Минут сорок пешком — и вы на месте.

— Черт, — выругалась Эбель.

Фермер перекрестился, услышав это.

— Сколько? — Реджис сунул руку в карман.

— Сколько — что? — Фермер притворился, будто не понял.

— Двадцать баксов хватит?

— Выметайтесь, я сказал! Служба начнется через пять минут!

— Пятьдесят?

Реджис отсчитал последние купюры.

— Сотенку давай, и так и быть, отмолю свой грех на следующей исповеди, — заулыбался фермер, обнажив кривые зубы.

Реджис тяжело вздохнул и отдал ему все оставшиеся деньги.

— Накинешь еще столько же — отмолю и ваши.

— А я могу бесплатно накинуть пару ударов в челюсть, и услуги стоматолога вам больше не понадобятся. — Эбель вцепилась в переднее сиденье.

Реджис цокнул и притянул ее обратно.

— Бог знает, что вы вымогаете деньги? Про этот грех расскажете на исповеди?

— Барнс… — Реджис потер глаза. — Едем уже, — обратился он к водителю.

— Дамочка твоя, если будет так со мной разговаривать, быстренько пешком потопает. — Фермер дал по газам, и Эбель откинулась на сиденье.

— Хватит нам проблем на сегодня, — шепнул Реджис.

— Но у нас нет денег на обратную дорогу.

— Я разберусь. — Рджис скрестил руки и закрыл глаза.

Он был измотан. Как и Эбель. Но она так и не смогла задремать. Жадно вглядывалась в лица людей, вспоминала каждую улицу, каждую вывеску и каждый куст, проклинала этот ненавистный город.

Фермер быстро довез их до нужного адреса. Неподалеку виднелось кладбище и маленькая часовенка. Люди в черных костюмах бродили среди могил и, стоя над ямами, оплакивали своих близких. Напротив кладбища стелились улицы со старыми полусгнившими домиками и ржавыми трейлерами. Несмотря на холод, люди жарили барбекю, и запах разносился по всей округе. Сырое мясо, бекон, горелые овощи. Все это было знакомо Эбель. Она с теплотой вспоминала о горьковатом вкусе копченостей и почерневшей среди углей картошке в фольге.

— Ты уже бывал здесь? — спросила Эбель Реджиса.

Он точно знал, куда идти.

— Как и ты.

— Расскажешь зачем? — Эбель нагнала его, перепрыгивая грязные лужи.

— А ты?

— Меня водила сюда мать. Хотела, чтобы шаманка сняла с меня проклятье.

— А я сам сюда приходил. Пару раз. Просил того же.

— Для себя?

— Нет. Для очень близкого мне человека.

Он остановился у грязного трейлера. Его стены были изрисованы странными символами, исписаны непонятными словами. Над длинным окном висела гирлянда из куриных костей, а дверь украшал еловый венок. Трейлер почти врос в землю. Немного накренившись, он держался на балках, которые подпирали металлический каркас. Реджис постучал и, не дождавшись ответа, открыл дверь. Внутри пахло горелыми поленьями и дешевыми благовониями с ароматом розы из «Волмарта».

— Ноктуа, вы тут? — позвал шаманку Реджис.

Черные шторки не пропускали свет. На полках стояли странные картинки с уродливыми людьми. На полу лежал ковер из обрезков шкур разных животных. Играла мелодия губной гармошки, тягучая и мистическая.