Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха
— Все уже тут привыкли к моему ремеслу, — продолжила Агния. В её голосе на какое-то мгновение промелькнули странные тоскливые нотки. — Приходилось соответствовать… Собирала в лесу кислицу, жимолость, чернику… как средство борьбы с простудой…
Тут Агния попыталась улыбнуться, но вышло не очень.
— Оставим это! — тряхнуло головой ведунья. — Значит, говоришь, пауки, да ещё и большие. А призраков ты не видал?
Прутик насупился. Ему не верят, надо же! Считают за глупого сказочника.
— А если и видал? — с вызовом бросил он.
— Где? — вполне серьёзно спросила Агния.
Семён попытался «прочитать» её мысли, но не смог. Похоже, что спрашивала без подковырки. Как бы искренне.
Ещё несколько секунд Прутик взвешивал свои мысли по поводу того идти или нет на откровенность. Победило первое. И Семён сначала сухо, а потом более детально описал ночь у моста. Про то, как увидел в свете луны загадочного всадника на бледном коне.
— Не думаешь ли ты, что тебе могло показаться? — спросила Агния.
— Особой уверенности нет.
— А ты веришь в призраков? Я отчего спрашиваю: недалеко от слободки заброшенный замок, принадлежавший некогда Валирам. Многие полагают, что в нём да окрестностях полно всякой нечисти шастает. Некоторые и призраков видели…
Прутик пристально поглядел на Агнию. Вроде не шутит. Лицо серьёзное, ухмылка не проскальзывает.
— И как оно на самом деле? — осторожно спросил Семён.
— Как? Ты действительно хочешь знать?
Агния перестала тереть пестиком и повернулась к пареньку. Взгляд её глаз на какое-то мгновение лишил того дара речи.
— Коли не струсишь, то могу подсобить разузнать, — вкрадчивым голоском прошептала ведунья.
Кровь ударила Прутику в голову. Его глаза жадно уставились во влажные губы Агнии. Внизу живота приятно защемило. Кажется, женщина что-то ещё говорила, но Семён не услышал.
— Что? — переспросил он, словно пробуждаясь ото сна.
— Заходи… как-нибудь… Вместе поколдуем.
Агния тихо рассмеялась.
— Боль прошла? — спросила она.
— Что? — Прутик скорчил глупое лицо. — Кажется…
— Вот и славно.
— А как? Я думал, вы мне настойку делаете…
— Настойку? Дурачок… Это я для личных нужд делаю. А твою боль давно уж забрала.
Тут Агния показала Семёну кулак.
— Она здесь. Брошу её в огонь, и всё пройдёт.
После этих слов ведунья подошла к печи и сделал такой жест, словно действительно что-то бросала в огонь. Пламя всколыхнулось, зашипело, словно рассерженная кошка. Прутику тут же пришли на ум слова Бора про то, что огонь живой.
— Значит всё? — испугано спросил Семён. — Сколько я вам должен?
— Нисколько, — рассмеялась Агния. — Хотя…. если будет не трудно сделать одно одолжение…
— Какое?
— Достанешь усики сколопендр?
— Что? — Прутик в ужасе вскочил и попятился к выходу.
Агния рассмеялась. Судя по всему, она находила эту свою выходку забавной.
— Я… я… я…
— О, Тенсес! Да ты ещё и заикаться начал! — хохотала ведунья. — Одно лечится, другое калечится… Ладно, Семён. Пошутила я. Сама усики достану…
— До свиданья, — пробормотал растерянный парень.
— Давай, до встречи.
Прутик выскочил вон и скорым шагом направился в слободку. А в голове ещё долго звучал хохот весёлой ведуньи…
3
Бор соскочил с огневолка и сделал знак Первосвету оставаться на месте.
— Я сам схожу, — проговорил северянин, доставая обрубок паучьей лапы.
Они подъехали к низенькой плюгавенькой избушке, в которой, если верить словам местных ратников, обитал командор Никитов.
— Третий-но день пьёт ить, — доверительным шёпотом говорил один из солдат.
— Чего ж так?
— Таки жисть ентакая! Оно иному… не то…
— Ты, братец, сам часом не выпивший? — нахмурился Бор.
Ратник вжал голову в плечи и попятился, глядя попеременно то на сурового Бора, то на его огневолка. А то и на Первосвета.
— Не приведи Тенсес! Како можно?
— Како-како… Запросто!
Бор пришпорил Хфитнира, и поехал в указанном направлении.
По небу плелись серые тяжёлые тучи. Изредка они разряжались холодным мелким дождиком.
— Вон гляди! — осадил коня Первосвет. Он показал Бору куда-то на юг.
— Что там? — не совсем понял северянин.
— Замок Валиров.
— Где?
Проследив направление, Бор увидел далеко за избушками мрачные тёмные развалины. Они высились на пригорке, примерно в полуверсте от посёлка.
— Раньше здесь не было никакой Старой слободки, — пояснял Первосвет. — Тут был посадский городок. А как замок разрушился, все вокруг стало приходить в упадок. Вот будем как-то ехать, увидишь сколько тут заброшенных домов. Особенно с юга и востока. Мертвые слободки… мы их так прозываем…
— Грустное зрелище.
— Хм, грустное!.. Ужасное зрелище. Кстати, я всё хотел с тобой о кое-чём переговорить.
— Слушаю.
— Отпусти меня на недельку.
— Куда?
— К своим… Тут до Жодино не так уж и долго ехать. А когда я ещё окажусь в Темноводье? А? Что скажешь?
Бор молчал. Он нахмурился, его желваки нервно заходили ходуном. И когда уж было Первосвет подумал, что товарищ откажет, тот вдруг согласился:
— Ладно. Коли хочешь, можешь съездить.
— Спасибо, брат. Я мигом. Одна нога…
— Не торопись. Повидай своих, порадуй отца да мать… сестёр… Возьми, — с этими словами Бор протянул Первосвету несколько золотых «орликов», — купишь им гостинцы.
— Вот спасибо!
— Завтра и езжай, чего оттягивать. И кстати, если возвратишься, а меня тут не застанешь — всё одно жди тут. Договорились?
— Да…
Вот они подъехали к избе командора. Бор обошёл громадную лужу у крыльца и толкнул дверь. Та противно скрипнула и туго отошла в сторону.
Внутри дома было темно. И ещё сильно воняло кислой капустой. Единственным светом был огонёк у образа Тенсеса в красном углу. Малюсенькие окошки были плотно закрыты ставнями.
— Ково ить сюды леший приволок? — рыкнул чей-то голос из дальнего угла.
Тёмные тени зашевелились и вскоре перед пообвыкшим к темноте взором Бора возникло какое-то несуразное существо. Шаркая ногами оно попыталось добраться до северянина, но не осилив и половины пути грохнулось на пол.
Бор зажёг одну из своих зачарованных стрел и вставил её вместо лучины. Вторую стрелу оставил в руке.
— Итить твою налево! — сердито ругалось существо. — Язви йаго в конец!
Судя по всему это и был Никитов. Он перецепился через разбросанные на полу сапоги и теперь пытался подняться на ноги.
