Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.
- Ты видал этих оболтусов, Брыль? - возмущенно сказал воевода, толкнув вирсайта в бок. - Кругом такая каша заваривается - а тут... Эх, моя б воля - гнал бы взашей разэтаких вояк!
И Бортень сердито махнул рукой.
- Да уж, сосед, - поддакнул Брыль и тут же спросил: - Ну а Кориат Довмонтович куда смотрит?
Однако Бортень не ответил - только покосился раздраженно на него из-под своих мохнатых бровей: под густой бородищей зло заходили желваки - негоже выборному воеводе, да еще из барздуков, делать замечания наместнику самого Великого Князя.
Однако гнев воеводы мгновенно бы улетучился, знай он, что при всем видимом безделье и нарочитом разгильдяйстве стражников у ворот, за всеми прибывающими в город и убывающими из него зорко следила не одна пара пристальных и цепких глаз. В отличие от стражи явной у ворот, тайная служба наместника работала споро и незаметно.
Там сбоку от городской стены примостился старичок-горбунок, испрашивающий милостыню у прохожих - только глаза у этого старика были бойкие и всё подмечающие; а сам он сидел и перебирал четки, раскладывая и перекладывая туда-сюда вроде бы бесцельно свои нехитрые пожитки из заплечной торбы, да подсчитывал горсти мелких монет в засаленном войлочном колпаке, куда бросали милостыню сердобольные перехожие.
Поодаль важно примостилась гадалка-карга - вся в ярких бусах и блестящих монистах, в пестрой шали, в которую куталась постоянно, в цветастой косынке, из-под которой выбивались пакли пожухлых седых волос. Карга скрипела неприятным резким голосом и зазывала к себе наивных простаков, хватая иных прохожих прямо за полы длинной одежды. Старуха обещала поворожить на судьбу и погадать на счастье по ладони, трясла в скрюченных пальцах горсти разноцветных бобов и время от времени высыпала их на некогда белый плат, ныне замызганный и грязный, рассматривая лишь ей одной ведомые чародейские сочетания и знаки.
Еще чуть дальше прямо в толпу вклинивался молодой коробейник, звонким голосом нахваливавший свой товар, слагая прямо на ходу стишки о нем в склад и не в склад. А вокруг него вертелись какие-то бойкие растрепанные мальчуганы с не по-детски умными глазами, так и норовившими стянуть у торговца прямо с лотка какую-нибудь мелочь.
Тут и там, в снующей в обе стороны живой реке, попадались разные колоритные лица, то привлекавшие к себе внимание, то наоборот, старавшиеся избежать его, мешавшие и без того многолюдному движению, и создававшие у ворот и прилегающих к ним улочках столпотворение и беспорядок. И нигде окрест не было никакой стражи, чтобы навести лад в этом бардаке - ежели не считать, конечно же, в край обленившихся вартовых у ворот, по-прежнему похрапывающих в своей приятной дреме и в ус совершенно не дующих.
Однако каково было бы удивление воеводы Бортня, взиравшего на всю эту сумятицу с пренеприятнейшим изумлением, если бы он знал, что весь этот безлад во многом нарочитый - а тайная стража наместника вездесуща и всепроникающа: от ее наметанного ока скрыть ничего не удавалось. Зачем же было считать да отмечать прибывающих и убывающих в Земьгороде привратной страже, ежели все то же самое можно было делать и незаметно, исподволь и тихо, создавая видимость вольницы и не стесняя людей? Да и чего греха таить, строгие порядки у ворот и лиходеев настораживают, отчего те употребляют всяческие меры да всевозможные уловки, чтобы скрыть свои замыслы. А так, при свободном и открытом движении и видимом бездействии и лености стражи, и недоброхоты часто ведут себя более открыто и не та осторожно. А потому и создавалась нарочито у ворот толчея да сумятица - и в этом живом водовороте сновали всякие бойкие людишки, исподволь и незаметно ощупывавшие любой подозрительный груз или зорко оглядывавшие каждого насторожившего их гостя. Промеж собой они обменивались только им одним понятными знаками и жестами, на которые сторонний человек и внимания не обратил бы вовсе.
А помимо этого, воеводу также несказанно бы удивило, что нищий старик, выпрашивающий милостыню, зорко подсчитывает количество народу входящего и уходящего, делая пометки для себя разными монетами, перекладывая их туда-сюда. А гадалка-карга ведет свой, независимый от горбуна счет, отмечая сведения на бобах; хватая же за полы проходящих мимо людей, старуха дает знак тайным соглядатаям - мол, займитесь-ка этим вот парнем, ребятушки, что-то в нем неладно. Из толпы тут же мгновенно к подозрительному лицу просачивались бойкие люди наместника и осторожно и незаметно проверяли его.
Коробейник же со звонким голосом, смешивший румяных молодиц, и верховодил всем этим действом, зорко высматривая во все стороны происходящее, чтобы вовремя принять меры. А стая мальчишек, крутившаяся вокруг него будто бы с желанием стянуть хоть какую-то безделицу с лотка, на самом деле выполняла роль посыльных при нем.
Вечером же, после закрытия ворот, подсчеты нищего и гадалки, равно как и других незаметных смотрителей, сводились вместе, создавая Собырю, начальнику тайной наместничьей стражи, картину ясную и понятную, сколько и какого народу в город прибыло и убыло, с чем и с какими намерениями. И ежели попадались какие-либо заинтересовавшие тайную стражу лица, за ними сразу же закреплялся хвостом укромный соглядатай, чаще всего какой-нибудь неприметный мальчишка, который и следил за ними до места прибытия.
Так и сейчас - глазастый и горластый коробейник сразу же отметил в толпе въезжающих бородачей-земников и тут же устремился к ним, громко и на все лады расхваливая свой скарб.
- Эй, купцы-молодцы, честной народ у дубовых ворот! - звонко закричал коробейник, бойко пробираясь сквозь толчею к застрявшим в ней барздукам. - Продаю платки и шали - налетай, пока не разобрали!
И, подобравшись поближе к воеводе и его свите, коробейник громко и зазывно сказал:
- А что, господа земники, возьмете бабам своим барздучихам платки и бусы, мониста и бисер? Почитай, они и не видали ни разу такого славного товару. Купите в подарок, не пожалеете!
И барздуков враз облепила толпа юрких глазастых мальчишек и каких-то спорых серых людишек, шустро зашнырявших вокруг - да так, что и проехать вовсе невозможно стало.
- Ты бы, мил человек, посторонился бы малость, - сердито сказал Бортень, недовольно посверкивая глазами из-под насупленных бровей. - Не надобно нам твоего товару ни за деньги, ни за просто так.
И воевода натянул узду лошака.
- Да-да, коробейник, не мешай и не путайся, - ввязался дядюшка Брыль. - Освобождай давай дорогу!
- Ого, какие суровые бородачи! - рассмеялся торговец, с вызовом поглядывая на земников. - Это ж откель такие сердитые дядьки взялись-то? Сразу видать, что не тутошние - ни тебе здрасьте, ни тебе до свидания!
