Владимир Прягин - Дурман-звезда
Крепыш, тем временем, приоткрыл наружную дверь. Выглянул, посмотрел наверх. Знаками предупредил — не спешите, пока ничего не видно. Сделал шаг на крыльцо. Ступенька скрипнула едва слышно. Разведчик замер, вертя головой, но ничего не произошло. Тогда он сошел на землю, обернулся и снова глянул на крышу.
Глаза его расширились, рука с клинком рефлекторно дернулась.
Громадная птица метнулась сверху — ястреб из тех, что служат одноименному клану. Крепыш, сбитый с ног, заорал, но крик прервался через мгновение. Ястреб рвал свою жертву когтями, кромсал изогнутым клювом. Земля окрасилась кровью; воздух дрожал под взмахами мощных крыльев.
Все произошло слишком быстро — люди в доме ничем не могли помочь. Застыли, глядя на груду окровавленной плоти. И опомнились лишь после того, как птица, отбросив труп, издала хриплый торжествующий клекот.
Смуглый телохранитель отреагировал первым — прыгнул с порога через ступени; его меч описал сверкающую дугу. Ястреб отдернул голову и тут же, резко и жестко, ударил парня крылом. Тот, потеряв опору, упал спиной на крыльцо. Птица рванулась следом, когтистой лапой прижала руку с оружием. Разинула клюв, вцепилась в горло и дернула, вырывая кадык.
Девушка в сенях завизжала — пронзительно и надрывно.
Птица подняла голову и, как показалось Ясеню, усмехнулась по-человечески. Глава у нее были почему-то не желтые, а багровые, наполненные огнем. Пернатая тварь задумчиво склонила башку, словно примеривалась к дверному проему.
Ясень понял, что сейчас будет.
Он дернул девчонку к себе, подальше от входа. Вовремя — клюв, измазанный кровью, щелкнул у нее перед носом. Птица почти протиснулась в дверь, но мешали крылья. Рама трещала, а ястреб, хрипя, вытягивал шею. Ясень отвел руку для удара, но проклятая птица уловила его движение и отпрянула назад, на крыльцо. Секунду они зло таращились друг на друга.
— Урод, — сказал Ясень.
Обернулся в девчонке, взял ее за плечо и потащил за собой — прочь из сеней, на другую сторону дома. Прикидывал лихорадочно — дворик, где осталась птица, довольно тесный, а сверху нависают деревья. С крыши-то ястреб спрыгнул, а вот взлететь обратно будет труднее. Если и сможет, то не сразу, будем надеяться. Глядишь, оторвемся. Можно, конечно, в доме затаиться и ждать, да только есть подозрение, что ястребок не один явился — просто раньше других успел. Вот только непонятно, почему он без седока? Сбесился, сбежал из стойла? Ага, и вот именно сюда приперся, именно в это время. Нет, ребята, не верится в такие совпадения, извините…
Вообще, ездовые птицы — создания глупые, без человека с них толку мало. Но этот гад смотрел уж больно осмысленно. Или это не птица вовсе, а Древнейший в истинном облике? Аристократ из ястребиного клана?
Нет, стоп, такого не может быть. В обычном мире превращаться нельзя — только на Берегу Творения. По крайней мере, так говорила Криста. Неужели врала, змеюка? Что она, что дева-судьба — дурят Ясеня просто наперебой…
Или это он со страху нафантазировал? А там, на крыльце, обычная птица, просто ее так надрессировали? Ладно, сейчас некогда ломать голову…
Они подбежали к окну. Ясень высадил хлипкую и тонкую раму, делившую проем на четыре части. Выглянул на улицу — вроде бы, никого. Быстро полез наружу, ударился макушкой; спрыгнул на землю, матерясь про себя, развернулся, помог девчонке.
— Быстрее!
Ястреб вопил на заднем дворе, пытаясь взлететь. Похоже, от злости соображать перестал, иначе догадался бы обежать вокруг дома, чтобы найти открытое место…
Ясень с девчонкой выскочили на улицу и сразу, не сговариваясь, посмотрели на небо. С юга приближались еще две птицы — на этот раз, как и положено, с седоками на спинах. Те тоже заметили беглецов. В траву на обочине вонзилась стрела — предупредительный выстрел. Похоже, намерены взять живьем. Птицы на бреющем полете промчались прямо над головой.
— Сюда!
Он потащил девчонку к дому напротив. Перекинул руку через низкий штакетник, поднял щеколду. Охотники уже разворачивались, чтобы снова зайти на цель, а с юга к ним спешила подмога — три или четыре распластанных силуэта на фоне бледного неба.
Беглецы скользнули во двор и вздрогнули он надсадного лая. Лохматый кобель метнулся из будки, скаля клыки. Ясень рубанул мечом сверху вниз — что называется, со всей дури. Лай оборвался. Они забежали за угол, а сверху их прикрыли кроны деревьев. Сзади хлопали крылья — летуны садились на улицу.
Хозяин дома выскочил на шум, замахал руками. Ясень, недолго думая, двинул ему ногой в брюхо. Мужик согнулся. Они проскочили двор, бросились к огороду, но и туда уже приземлялась птица. Ясень завертел головой, рыча от бессилия. На глаза попалась колода для колки дров. Он переложил меч в левую руку, а правой схватил топор.
Охотник, бросив поводья, тянул стрелу из колчана. До него было шагов семь. Ясень, размахнувшись, швырнул колун ему в грудь. От удара обухом наездник выронил лук и начал сползать с седла. Птица дернулась в сторону, заверещала. Ясень подкрадывался, пытаясь сообразить, сможет ли она унести двоих, но сзади заорали:
— Стоять!
Он оглянулся через плечо. Один из преследователей, натянув тетиву, держал на прицеле девушку.
— Брось меч, или я стреляю.
«Брешет», — подумал Ясень. Хотел бы убить, убил бы сразу. С другой стороны, стрелу ведь можно в ногу воткнуть — не насмерть, но приятного мало. Этот кретин, похоже, так и задумал. И девчонка побледнела совсем. Нет, лучше не рисковать…
— Ладно, — сказал Ясень. — Бросаю.
С улицы подтянулись другие лучники, еще две птицы сели на огороде. Ясень, пока ему вязали за спиной руки, пересчитал противников. Шестеро — все невысокие, худые и легкие. Ну, правильно, их специально так подбирают, чтобы птицы не надорвались. И, конечно, знаки ястребиного клана — черные и желтые полоски у каждого на скуле.
Командир отряда сначала подошел к пострадавшему, который получил топором. Склонился, что-то спросил. Потом приблизился к Ясеню и, ни слова не говоря, с размаху врезал под дых. Ясень скрючился, перед глазами поплыли пятна. Сзади ударили по ногам, так что подломились колени, потом в спину между лопаток. Он повалился на землю. Ему пнули ногой по ребрам и явно собирались добавить, но сквозь красную пелену пробился чей-то повелительный голос:
— Отставить.
Ясень скосил глаза. Ого, высокие гости! Неподалеку стоял Древнейший — мужчина с тонкими чертами лица и с длинными белыми волосами. Фамильная мода — всегда они с такими прическами, аристократы из рода Ястреба.
Аристократ поглядел на пленника, потом обернулся к девушке. С полминуты молчал. Наконец хмыкнул и произнес:
![Валерий Есипов - Академик Николай Амосов: «Я живу российскими интересами» : [по материалам беседы с Н. М. Амосовым]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
