Царь девяти драконов (СИ) - Марков Павел Сергеевич
Кали поднял пустой взор на Шанкара. Тому казалось, что эта тьма и скорбь высасывает из него остатки жизненных сил.
— Я, видать, много ошибок начудил. Но сия была самой непростительной. И мучиться мне за нее до конца дней своих... где бы они ни закончились...
— Что произошло? — тихо спросил охотник. Его голос дрожал от холода... и только от холода ли?
— Нюнг не послушала меня. Да, в тот вечер она очень сильно испугалась, но была уверена, что Башэ не даст ее в обиду, а цзы Хэн просто ничего не понимает. Но стоит ему увидеть Башэ самому, сразу все поймет, — губы Кали задрожали, в голосе прорезались едва сдерживаемые рыдания, — кто же знал тогда... что цзы... — он громко вздохнул, проглотил комок, подступивший к горлу, и возобновил, — Нюнг продолжила ходить на берег. Продолжала рассказывать о Башэ. Несмотря на то, что, по ее словам, тот не являлся больше к ней. Мы с женушкой тогда еще подумали, что все наладится. Сейчас она чутка угомонится и закончит... но Нюнг продолжала и продолжала... Она ходила на пустой берег, возвращалась и рассказывала о Башэ. Местные стали шарахаться от нас, как от прокаженных. Мы изгоями будто стали. А однажды... — теперь Кали не смог сдерживать рыданий, — а однажды вечером к нам в дом снова пришли. И по выражению лиц Хэна и его воинов я понял, сейчас будет что-то страшное... Они схватили Нюнг... — голос Кали стал тихим и постоянно прерывался, — я попытался что-то сделать, но... и нас скрутили тоже. Вывели на главную площадь деревушки... эт самое... прямо перед домом Хэна.... Старейшина говорил страшные слова... что-то о язычниках... прошлом... проклятии... о том, что никто не смеет упоминать всуе то, что было тута раньше... Что нас предупреждали... мы не послушались... и должны понести наказание...
Кали умолк. Он продолжал смотреть на Шанкара. Слезы текли из пустых глаз. Лицо исказилось гримасой душевной боли. Охотник не мог больше выносить созерцание этой картины. Будто скорбь и страдания раздирали изнутри его самого.
— Они убили ее, земляк, — речь Кали звучала едва слышно, но Шанкар ловил каждое слово, — убили у нас на глазах... я... я до сих пор чувствую... — он дотронулся до груди, где находилось сердце, — каждый миг чувствую... каждый миг, что брожу по этой проклятой земле... Даже когда эти... эти... нелюди перерезали ей горло... Нюнг не отреклась... — плечи Кали заходили ходуном, — она не отреклась... она верила, что Башэ придет... и спасет ее... потом... потом... — он больше не смог говорить.
Кали опустил голову на грудь и обхватил лицо руками.
Шанкар лишился дара речи. Все, что он только что пережил... только что услышал... все это казалось слишком страшным. Слишком безумным. Это не могло быть правдой. Это не должно быть правдой!
Земляк поднял голову и убрал руки от лица. Слезы продолжали течь из пустых глаз, губы кривила гримаса боли и отчаяния.
— Они смотрели, — глухо молвил он, — просто смотрели, как убвают мою дочурку. Все. И не было на их лицах сожаления. Они просто смотрели...
Охотник облизал потрескавшиеся губы. На языке остался иней.
— Почему он не помог вам?
— Башэ?
— Да.
— Ему нет до нас никакого дела. Он Нюнг-то, эт самое, спас случайно. А потом, видать, коснулся ее божественной дланью своей. Вот и одурманилась девочка моя. Поверила в дружбу. А ведь он к ней с тех пор так и не пришел... — Кали чуть не подавился комком в горле, сглотнул и добавил. — Это не наше божество. Ему нужны только они.
Охотник вспомнил загадочного идола в лесу. Странное видение, когда прикоснулся к нему...
— Но...
— Ему нет дела, Шанкар, — горько повторил Кали, — мы для него чужаки. Он не трогает нас, но и помощи от него не жди. Башэ — Хранитель тех, кто был до...
Кали не договорил. Истошный вопль разнесся по джунглям, в котором охотник узнал голос Ли.
— Ху-ши!
Глава 2
Каран больно ударился локтем о кочку, вскрикнул и кувырнулся в воздухе. Однако трава смягчила удар. Со склона вниз посыпались мелкие комья земли. Они быстро преодолевали расстояние и с тихим всплеском уходили под воду. Паренек кубарем летел следом. Он видел, как стремительно приближается мутная кромка и торчащие из-под нее стебли растений. Сейчас те, как никогда, напоминали усики огромных насекомых, вылезающих из воды, и готовых пустить кровь своей жертве. Сердце мальчишки зашлось в бешеном ритме. С трудом он умудрился перевернуться на спину и заскользить по склону. Острая трава срезала кожу с ладоней. Их жгло и саднило.
Кое-кто из местных оторвался от работы и с изумлением следил за падением паренька. Помочь в сей момент никто ему был не в силах. На последней четверти склона скольжение резко прекратилось. Правая сандалия Карана споткнулась о невидимую кочку, и паренек со всего размаха полетел в воду лицом вниз. В воздух взмыл фонтан брызг. Мутная жижа стала залезать в ноздри и рот. В искаженной и темной толще стебли риса казались еще страшнее и зловещее. Пуская пузыри и лихорадочно трепыхаясь, Каран вынырнул, спешно пытаясь выплюнуть изо рта грязную воду и утереть глаза. Сердце продолжало бешено колотиться в груди. Мальчик сильно перепугался во время падения. Но он не забыл, что видел за секунду до того. Поэтому спешно старался утереть глаза от влаги.
Раздалось озабоченное лопотание с нотками веселья в голосе. Очевидно, кто-то справлялся, все ли с ним в порядке. Но Каран по-прежнему не понимал местной речи. Да и не до того было сейчас. Как только пареньку удалось очистить глаза от грязной воды, округу потряс истошный женский крик.
***
— Ли? — прошептал охотник.
— Тебе пора, Шанкар, — глухо отозвался Кали, — будь осторожен и помни. Опасность грозит тебе, но не всегда с той стороны, с кой ожидаешь.
Земляк резко поднялся.
— Стой! — крикнул охотник. — Ты ведь рассказал мне не все!
— Всему свое время, — горько выдохнул тот, — и время нашего разговора истекло. Ты должен спешить, если хочешь спасти их...
Сердце Шанкара сжалось. Кали же добавил.
— Только обещай мне одно.
— Что? — прохрипел он.
— Если сможешь... — голос земляка дрогнул, из глаз снова потекли слезы, — если сможешь, вернись сюда. Погреби меня... нас... по обычаю. Не оставляй гнить в лесу на радость синха и червям. За Нюнг особо я прошу...
— Почему ты мне рассказываешь все только сейчас?! Почему не раньше?!
— Так пожелал Башэ... ему все равно на нас, земляк.
— Но...
— Обещай! — внезапно взмолился он.
— Обещаю, — беззвучно молвил Шанкар.
Кали благодарно кивнул, окинул на прощание охотника пустым взглядом, развернулся и медленно направился в джунгли. Туда, где сквозь кроны деревьев не проникал солнечный свет. Туда, где находились сырые и страшные могилы.
Чем дальше он отходил, тем слабее становились цепкие оковы мороза. Скоро к Шанкару вновь вернулась чувствительность ног. Пар перестал срываться с уст.
— Ху-ши! — вновь пронесся по джунглям вопль Ли.
Увалень явно был чем-то напуган.
«Или кем-то...».
Со стоном, Шанкар поднялся и оперся о пальму. Спину слегка саднило, голова кружилась. Мозг никак не желал воспринимать услышанное от Кали. Не хотел верить в тайну, что ему приоткрылась. Эта бесчеловечность... эта жестокость... он много видел жестокости за последнее время. Багровые реки до сих пор льются перед глазами, стоит только закрыть их. Но даже он, демон из Мохенджо-Даро, не опускался до такого... не опускался до убийства ради слепой веры. Рука скользнула вниз. Нашла кинжал в опавшей листве. Пальцы крепко сжали рукоять.
— Ху-ши!
Охотник бросил взгляд в спину уходящему Кали. Его силуэт уже почти скрылся в мраке джунглей. Он ступал легко и бесшумно. Плечи ссутулились, словно на них обрушился небесный свод. Миг — и земляк исчез за темной завесой.
— Ху-ши!
Шанкар шумно вдохнул и выдохнул. Заставил себя отойти от дерева. Кровь пульсировала в жилах. Холод полностью испарился и теперь ничто не напоминало о морозных оковах. Ничто, кроме инея на губах. Охотник смахнул его и решительным шагом направился навстречу Ли. С каждой секундой подвижность возвращалась быстрее. Через минуту охотник перешел на бег. Сухие сучья хрустели под ногами. Над головой вяло шелестела листва. Стволы пальм и салов проносились перед глазами, но взгляд Шанкара был устремлен только вперед. Вот он миновал заросли кустарника, которые должны были пойти на ловушки для змеи. Вот замаячил просвет. Сквозь ветви деревьев уже можно было различить пляж и белый песок. Показался знакомый силуэт. Грузный и овальный, с оттопыренными ушами. Шанкар узнал Ли. Неуверенной походкой тот пробирался вглубь джунглей, вращая вытаращенными от ужаса глазами.
