Год Собаки I. Среди Теней (СИ) - Тай Алеш

Ма замолчала.

Ветер шуршал песком в тишине. Где-то за спиной разбивался о дальние скалы прибой.

— Вставай, — сказала она. — Это все.

Я, не торопясь, поднялся, отряхнул влажный песок с коленей.

Ма посмотрела на меня, прищурившись от солнца, и кивнула головой в сторону от обрыва:

— Иди за мной. Не отставай…

Подхватив рюкзак, я пошел следом, буксуя в текучем песке. За день солнце раскалило его, и жар проникал сквозь тонкие подошвы.

Ма вела к зарослям кустарника за грядой желто-серого камня.

Обогнув песчаник и кусты, мы остановились в укрытом от солнца и ветра месте, среди множества ржавых труб.

— Начнем, — сказала Ма.

Я быстро оглянулся, оценивая обстановку.

Трубы выходили из земли на высоту человеческого роста в шахматном порядке. Верхушки прикрыты оголовками на одной высоте. Это было похоже на заброшенный фундамент какого-то строения.

Ма дождалась, когда я посмотрю на нее:

— Я расскажу не словами наставника, а как сама поняла.

Она протянула мне танто в ножнах с тонкой красной ленточкой.

— Возьми меч. Держи его так, словно это твоя душа… — произнесла Ма строго. — Теперь он твой, навсегда в твоем сердце. Не отпускай, не забывай, не теряй его и не предавай.

И добавила:

— Никогда.

Потом она вытянула правую руку и прикоснулась кончиками пальцев к центру моего лба.

Вздохнула:

— Передаю акцепты меча.

Вдруг резко ударила в лоб основанием ладони. Туда, где только что находились кончики ее пальцев.

От неожиданности я сделал шаг назад.

Не обращая внимания на мой удивленный взгляд, Ма начала урок без каких-либо лирических отступлений.

— Меч — это рука. Ты чувствуешь им, как рукой.

Она взмахнула мечом в сторону одной из железных труб, торчащих из земли:

— Рука может быть мягкой…

И клинок, став мягким и гибким, обернулся вокруг трубы, будто обнял ее.

— … и жесткой.

Ма плавно и медленно ударила мечом по другой ржавой трубе, оставшейся от скважины или незаконченного фундамента.

Я улыбался…

Пять секунд будущего показывали, как меч отскакивает от нее, высекая искры и куски ржавчины.

Это и без предпросмотра линии времени было очевидно.

Но за миг до столкновения, что-то изменилось, и в пятисекундном отрезке я вдруг увидел… как Ма разрубает трубу.

Ироничная расслабленность в миг слетела с меня.

То, что я видел своими глазами, было невероятно… Происходило прямо здесь, передо мной. Гибкая и стройная Ма творила чудеса.

Меч рассек трубу по диагонали без задержки и сопротивления со слабым металлическим скрежетом. Ма повторно ударила ниже, под другим углом, и снова клинок прошел через железо без задержки.

Труба разделилась на отрезки, которые тяжело упали к нашим ногам. Из них сыпался песок, нанесенный за много лет ветром.

Я ошеломленно смотрел на Ма, но она даже не заметила.

Ма продолжала урок:

— Может быть горячей и холодной…

Она шагнула к следующим трубам и быстро ударила по одной, а потом по другой трубе, срубая верхушки. Первая раскалилась докрасна и отрубленный кусок загорелся и, упав, расплавился на земле. Вторая труба покрылась инеем, земля, куда упал этот кусок замерзла.

Я отступил назад, ощутив через тонкие подошвы лед и пламя.

Ма посмотрела на меня и сказала:

— Может превратиться в песок и попасть противнику в глаза.

Я прикрыл ладонью лицо до того, как струи песка хлестнули по нему.

И услышал голос Ма:

— Может исчезнуть и внезапно появиться.

Убрал руку и успел заметить, как клинок мгновенно исчез из одной и появился в другой ее руке.

Ма остановилась напротив и улыбалась, глядя на меня. Я смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Рука может быть какой угодно, — сказала Ма. — Свойства задаешь ты.

Она произнесла последнюю фразу, глядя на белую бабочку, которая вылетела из кустарника и теперь порхала над нами.

И вдруг преобразилась, стала безжалостной Ма, не знающей сомнений.

— Может убивать… — она взмахнула клинком, и бабочка, кувыркаясь, упала к моим ногам.

— А может… исцелять.

Ма коснулась ее острием, бабочка шевельнулась, взмахнула крыльями и взлетела.

Продолжила свой полет.

— Ничего себе… — проговорил я, — «фехтую средне»…

— Наставник был хороший, — просто сказала Ма, — и тетины магические способности передались.

Ма убрала прядь волос со лба и спокойно добавила:

— А фехтую я средне.

Я смотрел на нее во все глаза…

Потому что знал: сейчас это произойдет. И понял, что это уже произошло, и не сейчас. А намного раньше…

Размышляя, стоял, опустив голову. Не ожидал, что это так внезапно меня настигнет.

Ма опять легонько щелкнула по кончику носа и сказала:

— Эй… Застыл. А теперь смотрит…

Она рассмеялась:

— Хватит так на меня смотреть… Давай, начнем.

— Давай, — сказал я.

— Акцепты меча передала… Начнем с простого. С управления длиной клинка.

И, помолчав, Ма начала первый урок.

Глядя мне прямо в глаза, отчетливо повторила еще раз:

— Меч не продолжение руки. Меч — твоя рука.

Я поднял танто и вытянул руку с мечом.

— Представь, что это рука… И теперь удлини его.

— Как?

Ма выставила в отдалении от острия ладонь:

— Представь, что хочешь дотянуться.

Я представил, как клинок тянется и касается ее ладони между линиями жизни и сердца.

Клинок достал руки Ма, и что-то в моем лице изменилось.

— Ты чего? — испугалась Ма.

Я опустил меч, который вновь стал коротким и посмотрел в ее бездонные глаза.

— Зачем мне это? — проговорил я. — Я поклялся никого не убивать.

— Когда это случилось? — спросила Ма, и потому что я не ответил, задала другой вопрос:

— Расскажешь?

Я отрицательно покачал головой.

Она внимательно смотрела на меня.

А потом сказала:

— Не имеет значения… Ты учишься для мастерства. И для того, чтобы защищать себя и других. Не дать им погибнуть.

Ма заглянула в мои глаза и спросила:

— Ты защитишь нас?

Она знала ответ, я давал его еще на Земле.

И я сказал без задержки, глядя в ее просвеченные солнцем глаза:

— Всегда.

— Тогда продолжаем… — Ма снова откинула прядь волос с лица.

И дала следующий урок.

— Лучшее момент для боя — сейчас и здесь.

Она без замаха выхватила меч из ножен и, удлиняя его, в одно движение ударила меня по ноге.

Я взмахнул танто, парируя удар, он удлинился и наши клинки встретились.

Раздался звон и скрежет стали.

Удивленно посмотрел на Ма.

Хрупкая девушка оказалась невероятно сильной, значительно сильнее Грега. Мне с трудом удалось удержать меч и остановить ее удар.

— А это третий урок… — проговорила она. — Главного глазами не увидишь. Чутко лишь сердце.

И она нанесла новый удар.

Он казался небрежным, я встретил его, удлинив танто больше чем вдвое. Но в ударе была невообразимая мощь, словно я пытался остановить бетонный столб. Примерно таким же «столбом» Ма припечатала Грега к ковру.

От следующего удара я увернулся и отскочил.

— Хорошо… — сказала Ма.

И добавила, улыбаясь:

— Опять смотрит… Не спи!

Ма нанесла следующий мгновенный удар. И еще один. И еще.

Она целилась так, что я был вынужден каждый раз удлинять клинок, и через час я уже не думал об этом. Все получалось само собой…

Я отступал, и мы постепенно вернулись на песчаный пляж на уступе песчаника. Текучий песок, поглощал мои кеды, сковывая движения, и я тонул в нем.

Еще через час я задыхался и был мокрым, как абобус. А Ма оставалась спокойной и невозмутимой, словно вышла на прогулку.

Ее фехтовальные Три «А» были безупречны.

— Перерыв… — сказала Ма, и я повалился на песок и, прикрыв ладонью глаза от солнца, посмотрел на нее:

— Купаться?

— Позже, — кивнула Ма. — И не здесь…

Ма сходила за вещами к ржавым трубам. Раскрыла рюкзак и кинула мне флягу с водой и бутерброд в фольге.