Наталия Белкина - Сердце-океан
Я тут же отпрыгнула за стену барака. В мои планы вовсе не входило попасться ему на глаза: не дай бог он вспомнит меня и… все то, что рассказывала им обо мне лгунья Эл!!! Он же может решить, что я — та самая Юлия, невеста или даже жена Сагдора! Ну, и в глупейшем положении я окажусь тогда! Какой черт принес тебя, Корнелий из Льяджи! Надеюсь у тебя не слишком хорошая память.
Я бросилась обратно в кухню и налетела на гору только что помытой мной посуды. Кухарка принялась меня бранить так громко, что я испугалась, как бы на этот шум не заглянул сюда кто-нибудь из вновь прибывших. Быстро, как только могла, я стала собирать рассыпавшиеся серебряные плошки и кубки.
— Скажи, ремесленники обедают вместе с хозяевами?
— Конечно, нет, им придется накрывать отдельный стол. Не с рабами же им есть, — объяснила кухарка. — Серебряную посуду отнеси-ка на хозяйскую кухню. Да выясни, сколько человек пришло с обозом.
— Я считать не умею, — испугалась я.
— Никто и не просит тебя считать, покажешь на пальцах, — прикрикнула стряпуха и замахнулась на меня мокрым полотенцем.
Выскочив за порог, я сразу нашла глазами Корнелия. Он расхаживал по каменному подворью и по-хозяйски распоряжался своими рабами, которые разгружали обоз. Надо же каков! И не помнит, поди, кем он был на Земле. Теперь он — цезариец с головы до ног, свободный горожанин дичито, рабовладелец и хозяин оружейного цеха, в котором заказывают оружие граждане Рима. Чтоб ты провалился!
Мне нужно было проскользнуть мимо него с горой серебряной посуды. Я спрятала лицо за плошками и быстрым шагом стала пересекать подворье. Сквозь просветы в серебре, я могла наблюдать за Корнелием. Он был слишком занят разгрузкой, чтоб обращать внимание на одну из многочисленных дэшу, что сновали по двору. Я почти уже успокоилась и почти прошла, и вдруг… Что-то предательское попалось мне под ноги, и я с вопиющим трезвоном рухнула на мостовую. Плошки, оглушительно лязгая, заскользили по гладким камням в разные стороны. Все, кто находились во дворе, сразу же обернулись в мою сторону и чертов мальчишка тоже.
И никто из наших не захотел бы и не стал бы мне помогать. Кто-то усмехнулся и сказал про себя "так тебе и надо", кто-то пожалел, кто-то вздрогнул от неожиданности. Кухарка, высунувшись из-за двери, крикнула: "Разиня! Вот я тебе!" и пригрозила кулаком. Но у Корнелия, наверное, еще не выветрилось из мозгов что-то земное, а именно остатки галантности или еще чего-то там, и он направился в мою сторону. Впрочем, я не знала, хотел ли он помочь дэшу — растяпе или поругать ее за компанию, и не стала дожидаться, когда он подойдет. Вскочив на ноги, я с кошачьей быстротой принялась собирать посуду. И когда он подошел ко мне, я уже успела все сложить. Остановившись возле меня, он наклонился, чтоб заглянуть мне в лицо. К счастью, моя косынка сбилась и волосы упали на глаза.
— Эй! — услышала я из-за занавески своих волос. — Ты кто?
Я старательно отворачивалась в противоположную сторону. Черт бы побрал его!
— Мне нужно идти, — умоляющим тоном произнесла я и собралась уже поднять серебро.
— Ты не слишком-то почтительна, дэшу! — недовольно рыкнул Корнелий и схватил меня за руку. — А ну, стой!
Я остановилась перед ним, не выглядывая из-за волос. Только бы не вспомнил! Наш разговор уже начал привлекать внимание суетливого двора. Разгрузка прекратилась, потому что рабам стало интересно, куда это отлучился их хозяин. Кухарка застыла на пороге, а наши любопытные дэшу озирались, усмехаясь. Нужно было предпринимать что-то и срочно.
— Простите меня. Мне попадет, если я сейчас же не принесу это на кухню, — взмолилась я.
— Нет, постой. Чего ты прячешься?
Он рывком откинул мои волосы и, взглянув на меня, недоуменно нахмурился. И тут его озарило:
— Постой-ка. Я тебя знаю. Я видел тебя в клинике доктора Боскуса! — радуясь чему-то, воскликнул он.
— Не понимаю, о чем вы, — прошептала я, снова пытаясь отвернуться.
— Помнишь Боскуса, Эл? — с энтузиазмом начал спрашивать он.
— Нет!
— И меня тоже не помнишь? Я Корнелий из Льяджи!
— Я не знаю вас!
— Погоди-ка, ты, кажется, — Юлия! Юлия дочь Солона!
— Нет! Нет! — почти истерично воскликнула я, напяливая косынку. — Меня зовут Скубилар! Любого спросите, я никакая не Юлия! И отца никакого у меня нет! И не было никогда! Вы меня спутали с кем-то!
— Разве? — растерялся он несколько. А откуда ты?
— Я издалека, с севера. Отпустите, я спешу.
— Ты не лечилась у доктора Боскуса?
— Даже не слышала о таком никогда!
— Ладно, — озадачился Корнелий. — Ты точно не Юлия? А чего ты тогда испугалась?
— Я не знаю, кто такая Юлия, — немного успокоившись уже, сказала я. — Мне жаль, что разочаровала вас. Могу я идти?
— Ну, иди, — все еще хмурясь, настороженно позволил он. — Ты очень похожа на одну девушку, которую я знал раньше. Правда, она-то была знатной римлянкой, а ты — дэшу.
— Конечно, — поклонилась я и поспешила на кухню.
Но не успела я оторвать взгляда от мостовой, как услышала за спиной вежливое и почтительное:
— Приветствую вас, господин Сагдор!
Марк возник прямо у меня на пути. Я с ужасом догадалась, что он слышал весь наш разговор. Видимо, ему не терпелось взглянуть на образцы оружия, которые он заказал для своей гвардии, потому он и вышел на подворье, куда раньше почти не заглядывал. Но здесь он стал свидетелем нашего с Корнелием разговора. Об этом не трудно было догадаться по выражению его лица. Но на меня он не обратил даже взгляда. Все его внимание было направлено на ремесленника.
— Так ты видел Юлию? Давно? — пролетел он мимо меня по направлению к Корнелию.
Я не могла заставить себя повернуться и идти туда, куда мне было велено. Я продолжала стоять и слушать их.
— Около двух лет назад, — ответил слегка опешивший ремесленник.
— Где? — Марк подступил совсем близко и так и навис над испуганным Корнелием.
— В клинике доктора Боскуса.
— Что это за место?
— Там лечат людей, которые потеряли память.
— Потеряли память?! Так она потеряла память? Что с ней случилось?
— Не знаю.
— Где она теперь?
— Не знаю, — отчаянно закрутил головой Корнелий
— Ты что-нибудь о ней знаешь?
— Говорили, что она сошла с ума и сбежала, — пожал он плечами и зачем-то взглянул на меня.
Этот взгляд не ускользнул от Сагдора. Он тоже покосился в мою сторону, а я поняла, что надо сматывать удочки. Но сделав несколько пятящихся шагов, услышала:
— Скубилар! Я не приказывал тебя уходить!
Я остановилась. Только тогда почему-то до меня дошло, что Корнелий говорил не о настоящей Юлии, которая сгинула в морских волнах, а обо мне — подставной невесте.
— Где эта клиника? — прошипел Марк, гневаясь отчего-то.
— Этого никто не знает. Нас вывели оттуда во сне. Я сразу оказался у себя дома, очнувшись.
— Да кто такой этот доктор?!
— Кто его знает.
Марк встряхнулся и вздохнул:
— Так она жива. Значит жива. Я должен ее найти, — говорил он себе самому.
— А что с оружием, господин Сагдор? — робко спросил Корнелий.
— Позднее! — резко ответил Марк и шагнул назад, глядя себе под ноги. Подойдя ко мне, он пронзительно взглянул на меня и приказал: — Отнеси это на кухню и сейчас же приходи в мой кабинет. Мне нужно серьезно поговорить с тобой.
Спустя некоторое время я робко отогнула полог, разделявший спальню Сагдора и его кабинет. Я вошла осторожно, озираясь по сторонам, и остановилась посреди замысловатого коврового рисунка. Хозяина нигде не было. Мне можно было хоть немного успокоиться и оглядеться.
Кабинет был заставлен полками, на которых пылились свитки. У стены стояло весьма удобное кресло или даже почти диван. По углам расположились цветные бюсты каких-то горбоносых патрициев, вероятно предков Сагдора. В одном из них я с удивлением распознала Агриппу, хотя скульптор очень сильно польстил ему, придав властность и ум его чертам лица. Но таковы были каноны изображения граждан великого Рима.
Выждав немного, не послышаться ли какие-нибудь шаги за дверью, я нерешительно шагнула к полке и вынула один из желтоватых свитков. На нем был изображен рисунок какого-то механизма, мне показалось — пресса, а рядом — мелкий текст. Читать мне не хотелось, и я подошла поближе к небольшому столику возле дивана. На нем тоже лежали вперемешку какие-то рисунки. Один их них сразу привлек мое внимание. Видимо его недавно извлекли откуда-то, потому что края его пожелтели. На нем была изображена молодая девушка. Чем дольше я смотрела на рисунок, тем яснее понимала, что лицо ее мне знакомо. Это была Юлия. Настоящая Юлия, благородная дочь гражданина Рима, невеста Сагдора. Здесь, на рисунке она была еще совсем молодой, почти ребенком, но мне казалось, что то же самое изображение я уже видела когда-то, когда жила на Земле, в зеркале. Она действительно была очень похожа на меня.
