О. Шеремет - Время надеяться
Даже к тому, чтобы увидеть ректора.
— Здравствуйте, профессор Ким, профессор Ринальдо, — подумала и присела в реверансе. — Подвиньтесь, пожалуйста.
Ректор послушно сдвинулся в сторону, освобождая для меня место на низкой деревянной скамье.
— Лаэли, у меня для тебя новости.
— Плохие? — деловито спросила я.
— С какой стороны посмотреть. С точки зрения тысячелетнего мага — ничего особенного… Морфей умрет.
Я задержала дыхание, потом выдохнула. По шее пробежали холодные мурашки.
— Неужели нет способа помочь ему?
— Сожалею. Опасность Небытия — оно отнимает у существа три компонента жизни: Любовь, Веру, и — самое главное — Надежду. Существо просто не хочет жить, постепенно угасает. Прими это.
Кивнула — с трудом, но к мысли о смерти привыкаешь, она уже не кажется страшной. Смерть избавляет от страданий.
— А там — после смерти — Небытие поглотит его душу полностью?
— Небытие гложет тела, а не души, — уверенно ответил эльф. — Лаэли, сегодня вечером, после занятий с профессором Ринальдо, зайди к Морфею в больничное крыло. Сокурсники уже попрощаются с ним к тому времени, а к ночи мальчика заберут родные. После он уйдет.
Снова кивнула. Любые слова будут лишними.
Шорох одежд — Ким встал, кивнул нам и направился к двери. Вид у него был по-прежнему рассеянный и сонный.
— Итак, — Ринальдо потянулся. — Лаэли, ты готова приступить к занятию? Профессор Ким просил передать тебе список ингредиентов для получения философского камня. Практики сегодня, к сожалению, не будет…
Я просмотрела список.
— О половине этих веществ я даже не слышала.
— Это первый вопрос, который мы рассмотрим, — пояснил демон, взлетая в воздух. Под потолком он удобно устроился, закинув ногу на ногу. Карлсон без пропеллера.
— Et bien(1), что мы имеем? Легенду о его создании — о единственной удавшейся попытке. Ты её знаешь?
— Да, — я уже переключилась на учебу, запрятав все проблемы и тревоги в дальний закуток сознания, где о них позаботится Алиса. — Около трех тысяч лет назад пять великих магов задумали создать философский камень, объединив для этого существующие силы.
— И кто же были эти маги?
— Артур — мастер Порядка, морская повелительница Ран, сын Хаоса Ильмаринен. Думаю, он был сосудом Хаоса, — я заметила в скобках. — Владычица Жизни Велла и Темный король Сетх.
Устала держать голову задранной к потолку, поэтому моему зрению были доступны только демократические темно-серые джинсы профессора.
— Что произошло дальше, mon ange?
— Они долго-долго мучались, и, наконец, добыли философский камень. Точнее, его воплощение в Срединном мире — сияющего Дракона Познания. Двое из Магов погибли Остальные, вопреки распространенному мнению, выжили и продолжили управление МУМИ, созданным как раз для того, чтобы юные самоуверенные магики не вздумали повторить такой разрушительный эксперимент как вызов Дракона Познания. Всё…
Я почувствовала острый взгляд Ринальдо. Когда он заговорил, французское грассирующее "р" совершенно пропало — это значило, что профессор был серьезен.
— И всё же ты хочешь повторить этот опыт, не правда ли?
— Не хочу. Но придется, — я подняла голову и как можно упрямее взглянула ему в глаза. Если уж я не уверена в правильности решения, то хотя бы попробую убедить в этом окружающих.
ДАРМ'РИСС
Следующего приказа я ожидал со смешанным чувством отвращения и нетерпения. Убийство — но, вместе с тем, возможность обрести свободу, предотвратить будущие смерти. В этом мире всё имеет свою обратную сторону. Поэтому жизнь — такая сложная штука.
Задание не отличалось оригинальностью: "Убей". В облике тени я отыскал сначала жертву, а потом перенесся в МУМИ. Почему не в Рраен — этот вопрос пришел в голову слишком поздно. Хотя, казалось бы, моя семья там.
Наша комната: кровать Эрика тщательно заправлена (значит, демонесса ночевала у девчонок), у Нулика, как всегда — образцовый бардак. Остановился у двери, прислушался — в восьмигранке тишина. Судя по пасмурному серому небу за окном, сейчас день, всё студенты грызут гранить науки. И зачем я тогда сюда пришел?
На диване мирно сопели Эмма и Червежук, обнявшись. Утомились, бедненькие: портить жизнь магикам — та еще каторга. Осталось от силы три минуты.
Что-то потянуло меня подняться на кухню — быть может, найду там хоть одного прогульщика?
Вопреки здравому смыслу, одна нерадивая студентка всё же восседала на подоконнике, притянув колени к подбородку. Окно было открыто, и капли дождя били её по лицу.
— Лаэли?
Она вздрогнула и обернулась. Услышала?
Соскользнула с подоконника, нерешительная, тихая.
— Даррис? Ты здесь?
— Здесь! — в волнении я подошел ближе, попытался дотронуться до её плеча, но моя рука прошла сквозь неё.
— Не слышу тебя, и не могу даже почувствовать. Совсем поехала крыша, да? — с затаенной надеждой поинтересовалась девчонка. — Нет, ты здесь. Но ты не призрак — значит, жив. Что случилось? Это и есть твои "дела"?
Рыжая ведьма напряженно прислушивалась, потом вздохнула.
— У тебя мало времени. Ты ведь это сказал, да? И ты в большой беде… У тебя мало времени на разговор со мной.
Я этого не говорил. Значит, связь между нами есть — на каком-то ином уровне, недоступном магическому восприятию.
— Тогда слушай, — она быстро заговорила. — Зеркало в Лидии разбито, Страж — тот неприветливый альв — отправил мне письмо. В нем говорилось, что нужно создать философский камень. Ким дал мне список ингредиентов и кое-какие книги, мы с Алхастом пытаемся разобраться. Кажется, Дракон Познания нужен, чтобы восстановить Зеркала. Ты… ты еще здесь?
— Здесь, за твоей спиной. Ты плачешь или это дождь?
Она покачала головой.
— Хорошо, иди, раз тебе пора. Ты сможешь придти еще? Тогда лучше — к Алхасту. Если он сможет услышать тебя или увидеть… всё-таки, вы — лучшие друзья. И, знаешь… мы тебя вытащим из любой ямы — только дай нам знать, из какой именно.
Она говорила это так просто, что громкие слова звучали правдиво, без набившего оскомину пафоса.
Возвращаясь к жертве, я понадеялся, что человеку не вздумается продавать свою душу в обмен на мою — иначе мы так будем "спасать" друг друга до конца мира.
Перед следующим приказом я действительно направился на поиски Алхаста: к сожалению, был день, и эльф строчил что-то в тетради на лекции по теории прорицаний. Я встал за его спиной, любопытствуя, почувствует ли он меня, или его просветленная голова забита исключительно учебой?
— Ку-ку, мой мальчик.
