Артем Тихомиров - Свиньи во тьме
Чем дальше мы продвигались, тем меньше у нас было времени посвятить неспешный ход наших лошадей дреме. Окрестности привлекали внимание. Процветающие (пока) фермы, сады, оранжереи, дома отдыха, развитая инфраструктура. Пестрота. Многоголосие. Здесь умели веселиться, петь песни, танцевать, закатывать пирушки и фестивали. Земля, на которой стоял Прохладный Огурец, принадлежала графству Ячменфорт. Я слышал, что здешние правители, бывшие вассалами Узколоба Четвертого, всегда покровительствовали искусствам, науке и чародейству. Огурец стал культурным центром Компостланда, пусть и небольшим, но у которого был шанс разрастись когда-нибудь до размеров Клевера или даже Бараниенбурга.
Здесь не знали войны. Местные жители, видимо, считали, что все это забава, нечто вроде игр на свежем воздухе с физическими упражнениями. Судя по царившему здесь веселью, рассказы беженцев с юга не очень впечатляли огуречников.
Пока война далеко, народ предпочитает веселиться. Иллюзии помогают справиться со страхом.
Я сравнил все это с тем, что было в Желудке. Там жители смотрели на жизнь более здраво…
Вечер застал нас в сильно расползшемся во все стороны пригороде Огурца. С холма, на котором находился постоялый двор, можно было увидеть при ясной погоде городские стены. Я принял решение остановиться на ночлег здесь. Двор назывался «У камелька». Название уютное, обещающее отдых и тепло. Парни поддержали идею.
Правда, с деньгами было не очень. Половину всего «богатства», того, что мы содрали с убитых волков, пришлось отдать жителям деревушки, где остался Вьюн.
Я велел своим остановиться у въезда в большой прямоугольный двор и ждать меня, а сам отправился договариваться с хозяином.
Ко мне вышел порядком разжиревший крыс в нарядном кафтане. Поглядев на меня сквозь очки, он поинтересовался, что мне нужно. Я объяснил. И про затруднения тоже. Крыс подскочил чуть не до потолка, засуетился, чуть по стенам не забегал. Такое с ними бывает в состоянии возбуждения, хотя… у Сиория Мормышки я подобного не замечал.
Я ждал, пока хозяин успокоится, гадая, что означает его реакция.
– Для меня это огромная честь! Огромнейшая, господин сержант! Вы можете жить у меня сколько хотите – я не возьму с вас ни пистоля!
– Это почему? – спросил я. – Мы не требуем особого отношения. Мы можем восполнить недостаток средств обменом…
– Вы не поняли! Я не возьму с вас денег! Несколько дней назад несколько моих родственников, прибывших ко мне из Бараниенбурга, попали под обстрел вражеской конницы. Какие-то волчьи отряды прорвались в тыл союзных войск. Завязался бой между противником и группой, что охраняла обоз. И если бы не подоспевшие на помощь свины из Бригады, волки захватили бы обоз и увели в плен моих родственников – племянников, сестер, братьев. А кто попадает к зубастым… – Крыс воздел руки к потолку, словно призывая в свидетели всех богов. – Свины избавили меня от горькой судьбы того, кто оплакивает родных! Слава свинам!
Я огляделся. Наша беседа уже привлекала внимание посетителей. Они прислушивались к словам крыса и во все глаза пялились в мою сторону.
Перед ними стоял один из Тех, Легендарных…
Что ж это получается, теперь и по улице спокойно не пройдешь? Только бы не бросились просить автографы.
– Вы получите, господин сержант, все, что требуется! Это моя единственная возможность отплатить свинам за оказанную услугу… Итак! Вам нужны комнаты? Еда? Умыться? Овес для лошадей? – Крыс вынул записную книжку и с быстротой молнии что-то в ней начеркал.
– Эээ… В общем, все это нам нужно, – ответил я.
– Ох, горе мне, горе! – вскричал вдруг хозяин постоялого двора.
– Что?
– Я забыл представиться! Какая непростительная ошибка с моей стороны! Моя имя Ушан Грызухо. Прощу меня простить!
– Да ладно, что так убиваться?
– Сейчас все будет сделано!
Крыс вынул из кармана серебристый колокольчик и принялся звонить. На звон сбежалась целая крысиная орда, крысы всех сортов и размеров, от мала до велика. Настоящая крысиная империя. Видимо, это и есть родственники Ушана, которых спасли свины.
Хозяин прочел им краткую лекцию. По мере прочтения глаза крыс загорались восхищением и благодарностью. Мне стало неловко. Ненавижу официоз, в центре которого оказываюсь я сам.
Грызухо дал отмашку – и вся крысиная братия стремглав бросилась исполнять приказ. Мне пришлось потесниться, чтобы не быть затоптанным насмерть, после чего выскочил во двор. Там уже болтались мои парни. Мормышка и Пышехвост ссорились.
Та-ак. Кажется, приходят в норму, если находят силы на перепалку.
Я дал указание Грязнуле поступать в распоряжение крысюков. Пришло время позаботиться об ужине. Начиная с отъезда к Огурцу мы ни разу не поели как следует. Для выбора меню я подозвал Барсика. Это отвлекло котяру от выяснения отношений с Мормышкой.
Между ними была затяжная вялотекущая война. Эти двое фыркали друг на друга, но до драки дело не доходило. Оба держались определенных границ. Подозреваю, что Сиорий побаивался чар, которые мог применить Пышехвост, если разозлится по-настоящему, а сам кот считал зазорным тратить столько сил на какую-то голохвостую тварь.
Кот подошел ко мне сверкая глазами. Я охладил его боевой задор, пригрозив, что специально для него закажу тарелку вареной цветной капусты.
– Он сказал, что я ходячая блохоловка…
– Не надо мне жаловаться, Барсик. Я не твой папаша!
Чародей надулся. В этом он большой специалист. Мы отхватили себе в общем зале самый большой стол и сделали заказ. Посытнее да побольше. И пиво! Конечно, лучшее пиво! Два бочонка!
Разобравшись с лошадьми и забросив вещи в комнаты на втором этаже, парни присоединились к нам. Пирушка была славной. Мы поглощали очень даже недурственные харчи так, что за ушами трещало.
Заливши глаза, чародей позабыл о своей неприязни к Мормышке. Крыс не возражал, потому как тоже накачался превосходного портера. Вместе они спели какую-то залихватскую песню из репертуара лесных разбойников, чем рассмешили всех до колик в животе. Короста упал со стула. Я вытирал слезы рукавом. Хохотал весь зал.
Малышня со всех окрестностей сбежалась к постоялому двору, чтобы посмотреть на то, как мы пируем. Мы – герои. Нам хлопали, нам кланялись, перед нами снимали шапки. Ни один бродячий цирк не пользовался здесь такой популярностью.
Пышехвосту особенно нравились комплименты, отпускаемые в наш адрес. Его тщеславие каталось как сыр в масле.
Он исполнил свой трюк с кошельком, выясняя, не потерял ли кто-нибудь поблизости пару тройку монет.
– Хочу прошвырнуться по кошечкам, если таковые имеются, – подмигнул Пышехвост.
