Светлана Середа - Эртан-2 (версия с СИ)
— Присаживайтесь, Юлия, — белль Фарро отодвинул для меня стул: ни дать ни взять, галантный кавалер. — Надеюсь, вас не смутит скромная обстановка. Я мог бы попросить Крэйла прислуживать за столом, но он занят: обеспечивает нашу с вами безопасность.
Я молча села. Белль Фарро приподнял крышку с ближайшего блюда. Из-под нее вырвался клуб ароматного пара, и я невольно сглотнула голодную слюну.
— Рулет из индейки, фаршированный грибами, — пояснил хозяин, выбирая себе кусок пожирнее. — Угощайтесь.
Я продолжала угрюмо сверлить взглядом пустую тарелку. Не знаю, почему, но мне казалось, что если я приступлю к трапезе, белль Фарро расценит это как знак покорности.
Белль Фарро плеснул мне вина, приподнял свой бокал:
— За вас, Юлия. За женщину, которая презирает условности. Этим вы меня и подкупили.
Меня снова передернуло. К бокалу я, разумеется, не притронулась, но не похоже, чтобы моего сотрапезника это смутило.
— Расскажите о себе. Я ведь о вас почти ничего не знаю. Ну, кроме того, что вам нравится наш красавчик Фернанд, — белль Фарро доверительно склонился ко мне. — Никогда не мог понять, что вы, женщины, в нем находите. По-моему, он и на мужчину-то не похож.
Лорд белль Фарро отправил в рот кусок рулета, с видимым аппетитом прожевал и, жестикулируя вилкой, продолжил.
— Мужчина должен быть сильным. Возьмем, к примеру, любовь. Любовные игры — удел слабаков. И женщин. Игра дает иллюзию власти. Вам ведь наверняка тоже доводилось испытывать это ощущение — ощущение того, что мужчина — у ваших ног, послушен вашим чарам. И вам нравилось, верно? — я осталась безучастной, но белль Фарро снисходительно усмехнулся, как будто я согласилась с его утверждением. — Это ложное ощущение. Настоящую власть, как и женщину, надо брать силой, — он отхлебнул вина и качнул бокалом в сторону блюда с чем-то нежно-розовым. — Кстати, рекомендую попробовать креветки в сливочном соусе. Бесподобны. Сегодня ночью выловили на диганаррском побережье. Специально для вас.
— Спасибо, я не голодна.
— Напрасно. Наш фамильный повар — просто кудесник. Вильсент не раз пытался переманить его во дворец, но Каролла предан семье белль Фарро. Впрочем, я вас понимаю, — он заговорщицки улыбнулся. — Тоже не любите долгих прелюдий? Ну что ж, тогда не стану испытывать ваше терпение. Идемте в спальню.
Он галантно подал мне руку. Я сумрачно взглянула на него исподлобья и встала, проигнорировав протянутую ладонь. Белль Фарро недовольно нахмурился.
— Знаете, я передумал. Нам с вами некуда торопиться. Я хотел бы провести для вас небольшую экскурсию.
Он распахнул входную дверь, и в гостиную ворвался шум дождя.
— Подойдите сюда. Я покажу вам окрестности. Не бойтесь, над крыльцом крыша, так что ваше прелестное платье не пострадает.
Снаружи было ощутимо холодно. За серой пеленой дождя, в трех шагах от дома, начинался густой ельник. Я обхватила плечи ладонями.
— Как видите, кругом лес, — тоном заправского экскурсовода сообщил белль Фарро. — Так что если вам захочется кричать от страсти — я знаю, с женщинами такое бывает — не стесняйтесь и не сдерживайте своих чувств, вы никого не потревожите.
Порыв ветра бросил в лицо пригоршню ледяных капель и взметнул юбку. Я еще сильнее обняла себя за плечи, пытаясь защититься не столько от мороза, сколько от стоящего рядом мужчины.
— А вот это, — белль Фарро указал куда-то за мое плечо, — Крэйл, мой самый верный и надежный слуга.
Я обернулась. Справа от двери стоял коренастый тип с низким лбом и глубоко посаженными глазами. На поясе у него висел меч. Тип угрюмо смотрел в сторону леса.
— Крэйл — немой, так что светскую беседу, увы, поддержать не может. Впрочем, он и без того не слишком общительный, — белль Фарро заботливо приобнял меня за плечи. — Вы совсем продрогли, Юлия, идемте в дом.
— Спальню вы уже видели, — продолжал «экскурсовод», когда мы снова оказались в гостиной. — А сейчас я хочу продемонстрировать вам предмет своей гордости.
Он гостеприимно распахнул передо мной дверь, и я в ужасе замерла на пороге, с трудом сдерживая тошноту. Определенно, обстановка этой комнаты вызвала бы жгучую зависть у любого средневекового инквизитора или палача. Вот только я не относилась к ценителям.
— Это, конечно, не сравнится с пыточными в подвалах нашего фамильного замка, но, согласитесь, разместить такой богатый арсенал в столь скромных условиях — непростая работа, — с азартом, словно о коллекции картин, поведал белль Фарро. — Здесь, к сожалению, мало места, даже приличную дыбу не поставишь. Вот будь я королем… Впрочем, я не теряю надежды, — он с улыбкой повернулся ко мне. — Вы знаете, что я четвертый в списке претендентов на престол? Злые языки, правда, утверждают, что только пятый, но я не думаю, что малышку Веронику кто-нибудь воспримет всерьез. Так что остаются мальчики белль Хорвелл, мой отец и я… Вот занятная арифметика: вы с радостью отдались первому наследнику, но воротили свой милый носик от четвертого. В чем причина?
— Номер в списке — не главное достоинство мужчины, — буркнула я.
Белль Фарро зло сверкнул глазами:
— А что — главное? Что такого есть в Фернанде, чего нет у меня? Он — слабак и трус, он не достоин короны. И отец его — мягкотелый, как медуза. Род белль Хорвелл вырождается. Байстрючка-чхен, дочь рабыни, его достойное завершение… Простите, — на лицо молодого лорда вновь вернулась светская улыбка, — я увлекся.
Он в последний раз окинул любовным взглядом свое хозяйство и повернулся ко мне. — Вижу, моя коллекция произвела на вас впечатление. Что ж, я рад. У вас еще будет шанс познакомиться с ней поближе.
Я бы с удовольствием выложила все, что я думаю о его «коллекции», но во рту пересохло.
— Вы ведь не торопитесь, правда, Юлия? Растянем удовольствие. А это, — он широким жестом обвел комнату, — оставим на сладкое.
От его ухмылки желудок сжался в ледяной комок, ноги превратились в желе. Белль Фарро взял меня за руку и повел в спальню — я сомнабулически последовала за ним.
— Начнем с более, скажем так, тривиальных развлечений, — продолжил лорд, расстегивая камзол. — Как вы думаете?
И деловито озвучил список "тривиальных развлечений".
Нет, я не ханжа. Допускаю, что между любящими партнерами и по взаимному согласию нет места (как утверждают иные сексопатологи) понятию «извращение». Но это — между любящими. И по взаимному согласию!
— Ну, не хмурьте свой прелестный лобик, Юлия, вам не идет. Что вас так взволновало? Чем смущено ваше целомудрие?
Если бы я видела хоть малейший шанс сбежать или дождаться помощи, если бы была хоть крохотная надежда, что белль Фарро, натешившись, отпустит меня на свободу, — я бы наступила на горло своей гордости. Может быть. Но надежды не было.
