Дмитрий Таланов - Локумтен
— Пойдем! — сказал он Филю. — Как бы тут еще кто-нибудь не оказался поблизости.
Они поспешили вон из тупика и кузнец повернул к той части города, откуда только что бежал Филь.
— Ирений, нам нельзя туда! — сказал мальчик. — Нас там могут встретить... э-э, куда большие неприятности.
Кузнец глянул на него искоса и тут же окинул его более внимательным взглядом.
— Вот как? — сказал он останавливаясь. — А не связано это с тем, что на тебе сапоги, штаны и рубаха, подозрительно похожие на часть какой-то формы, а на поясе у тебя раковина с Арпонисом древнее самой Империи?
— Связано, — быстро кивнул Филь. — Но это долго рассказывать, а пока нам нельзя туда! — Он показал на замок, возвышающийся вдали. — А еще мне надо в Унсет, я должен оказаться там до прихода «Зари Тайдеры», иначе я пропал!
Озадаченный кузнец спросил:
— Ты хоть знаешь, где это? Туда сутки добираться.
— Доберусь как-нибудь!
Ирений почесал в кудлатой бороде.
— Тогда идем-ка со мной, — сказал он. — Сейчас мы поедим в одной безопасной таверне, где ты всё по порядку расскажешь, а там придумаем, как тебе помочь.
Едва кузнец упомянул о еде, Филь осознал, что в самом деле голоден так, что у него подгибаются ноги. Ирений взял его за руку, и они вместе зашагали под вечерним небом.
В маленькой, незаметной с улицы таверне, поедая рыбу с кашей, принесенные миловидной хозяйкой с веселыми глазами, Филь выложил Ирению всё, что произошло с ним с момента, как он очнулся в Катаоке.
Отставив кружку эля в сторону, кузнец пересчитал расписки и тревожно посмотрел на мальчика.
— У тебя здесь обязательств на целый корабль. Ты как собрался выпутываться, где ты возьмешь столько денег?
Филь объяснил:
— Да деньги не понадобятся! Любому капитану выгодно продать товар прямо со сходней, для него время — деньги, он живет с оборота. Я отдам расписки, а он пошлет своих людей к оптовикам сообщить, где забрать товар, сам же будет сидеть и только получать денюжку! Всё, что мне нужно — закупить на корню его товар, а потом вручить ему расписки взамен оплаты. Он сэкономит время, а я получаю разницу!
— А если он сам захочет торговать? — спросил Ирений.
— Не захочет! — усмехнулся Филь. — Едва он войдет в порт, цена на соль покатится вниз, а здесь у меня денег для него больше, чем он получит по обычной цене!
Ирений с сомнением покачал головой.
— Боюсь, что вместо денег ты получишь камень на шее и нырок в море… В лучшем случае тебя ограбят. Не за свое дело ты взялся, маленький торговец, тебе надо еще подрасти, чтобы люди стали относиться к тебе серьезно. Ты постоянно забываешь, что рядом с тобой нет отца.
Филь нахмурился. В сказанном была толика правды, но ждать, пока он вырастет, было выше его сил. Ирений заказал еще кружку эля.
— А что, если мы договоримся? — сказал он, поразмыслив. — Мне требуется в Хальмстеме головастый помощник для конструирования молота невиданной силы, пригодного для одной непростой работы, а сообразительней тебя мне не найти. Я договорюсь с Мастером, чтобы тебе дали допуск в замок, будешь жить в своей старой комнате. Заодно, если у тебя получится, я сделаю из тебя толкового кузнеца. Это дело долгое, года на два… Известные мне секреты кузнечного дела стоят немало, а тебе сейчас нужна надежная охрана. Оба эти предприятия я оцениваю в треть того, что ты выручишь. На материалы для молота мне понадобится уйма денег.
— Десять процентов, — тут же сказал Филь.
— Двадцать пять! — сбросил Ирений.
— Пятнадцать, — сказал Филь.
— Двадцать, — вздохнул Ирений.
— По рукам, — сказал Филь и засмеялся.
— 19 —
«Одни говорят, что Мастер Фе не имел друзей своего возраста в Новом Свете. Другие – что у него было слишком много друзей. За давностью лет нет смысла спорить, кто тут прав. Одно совершенно точно - самым верным его другом стал тот, с которым он плечом к плечу навсегда вошел в историю Нового Света, его лучший учитель и вечный защитник, молодой кузнец замка Хальмстем. А началась их дружба в далеком 1342 году...»
Клариса Гекслани, «История Второй Империи, Комментарии»,
1-е издание, репринт, Хальмстемская библиотека
— Открывай!
Филь налег на рычаг выпуска пара. Раздался рев, чувствительно ударивший по ушам, и массивный молот со свистом упал по направляющим на наковальню. От его удара качнулась земля.
— Наконец-то заработало, как надо, — довольно сказал Ирений, подбросив в топку лопату угля.
— А тебе не кажется, что мы переборщили с весом? — сказал Филь. — От этой штуки Хальмстем может развалиться!
Кузнец усмехнулся в бороду:
— Хальмстем невозможно развалить. Он опирается на Хранилище, которое давно превратилось в монолит под действием Сотериса.
При упоминании искалечившей его жижи Филь покосился на замковый корпус. С момента переезда мальчика сюда из Катаоки прошло больше года, а он до сих пор обходил Хранилище стороной. За это время рука его стала значительно лучше, но всё еще выглядела как у утопленника и болела после работы. Руфина, которая вслед за Филем переехала в Хальмстем, каждый вечер мазала ее какой-то дрянью. Девушку следом за Филем послала г-жа Фе, однако Руфина сама была не против. «Я не могу оставить малыша одного на этих оглоедов!» — тут же засобиралась она. Под оглоедами она имела в виду Ирения с Флавом.
В Хальмстеме она быстро сделалась хозяйкой, командуя поварами с прислугой налево-направо. Ее не смущало, что ей, как и Филю, не идет жалование, и они находятся в замке на птичьих правах из милости Мастера, которому, казалось, нет никакого дела до того, что происходит в замке. Все дни он проводил или в своем кабинете, или на макушке купола Хранилища, разбираясь в установленном там механизме.
Флав утверждал, что это конструкция сердаров, и горел желанием узнать, для чего она. Он растащил ее по кусочкам, разложив их в тесном пространстве на куполе, и не разрешал никому подниматься туда, лишь присылая в кузню чертежи очередной требуемой ему железяки, отрывая кузнеца от главного занятия, а именно — изготовления парового молота.
Тысячу империалов, который получил Ирений от Филя, кузнец употребил своеобразно. Половину он отложил, на вторую же закупил множество различных кузнечных сплавов-вутцев из Старого Света. Филь подозревал, что сплавы ему доставили сердары, больно таинственно это произошло — в один день в подполе кузни было пусто, на другой день там стало густо. А на расспросы Филя кузнец добродушно, но твердо отказался отвечать.
