Дмитрий Таланов - Локумтен
— Интересный ты гость, — сказал на это бровастый господин. — Что ж, Филь Фе, ты можешь начинать! Я уступлю тебе стул, чтобы тебя было лучше видно...
Филь залез на предложенный ему стул, глубоко вздохнул и, не теряя ни секунды, прокричал, задрав руку:
— Продаю пять мерных бочек соли по тысяче империалов! Пять бочек первоклассной соли с поставкой в три дня!
Он мгновенно приковал к себе внимание зала. Под многочисленными взглядами умудренных жизнью торговцев мальчик готов был спрыгнуть со стула и бежать, но лишь улыбнулся во весь рот и повторил предложение.
— Покупаю! — раздалось в гробовой тишине.
Один из двух продавцов соли, высокий юноша с длинным неприятным лицом подбежал и вручил Филю клочок бумаги с условиями сделки. Тот нацарапал ответную на таком же клочке, который с кусочком угля подал ему из-за спины господин с бровями. Начало было положено.
Поместив проданные бочки в угол сознания, который у мальчика в торгах занимался подсчетом объемов, как учил отец, он заорал пуще:
— Продаю еще пятнадцать по девятьсот двадцать!
— Кто он такой, откуда этот новенький? — раздались возгласы в зале.
Партию купил тот же юноша. Едва успев вручить ему расписку, Филь крикнул снова:
— Тридцать по восемьсот пятьдесят! Тридцать пять по восемьсот двадцать!
Шум значительно усилился. Здесь собрались не дураки, и многие сообразили, что на руках Филя огромная партия. Одни покупатели, кому была нужна соль, принялись выжидать более низкой цены, другие же, боясь, что товар быстро кончится, стали торговаться. Поднялся гам.
— Откуда ему столько взять? Это обман! — закричал второй юноша из тех двоих, кто продавали соль, когда зашел Филь.
— А тебе какая разница, коли его допустили? Значит, всё по закону, а не обеспечит поставку, отведает кнута! Есть у него соль, нет соли, ты ничем не рискуешь!
Остальные торговцы очнулись ото сна и тоже включились в продажу. Филь, однако, предлагал несуществующую соль в таких количествах и по таким низким ценам, что вводил продавцов в соблазн, и те, вместо того, чтобы продавать, начинали покупать. Он продавал всё ниже, а счеты в его голове непрерывно щелкали. Если сделка не совершалась быстро, он снижал цену рывком. Главное было не вылезти за двести бочек — количество, которое, пусть с трудом, помещалось на их с отцом корабле. Сами бочки должны были быть такие же, принимая во внимание размер меры на рынке и разницу в цене за нее и за бочку. Не прошло три четверти часа, как Филь продал уже половину корабельного груза.
— Да этот малый собрался нас всех завалить солью! — хохотнули в зале в одну из передышек, когда мальчик обменивался с покупателем расписками. — Смотри, не отдашь обещанное, отправят в Алексу, тут с этим просто!
— Двадцать по восемьсот! — не сильно прислушиваясь к зловещим прорицаниям, вновь принялся выкликать Филь свои предложения.
Рынок насыщался, требовалось торопиться.
— Еще пятнадцать по семьсот шестьдесят... семьсот пятьдесят... семьсот тридцать... семьсот... шестьсот пятьдесят... — безжалостно продолжал он скидывать цену. — Сделка!
Последние бочки были проданы. Филь выдохнул и утер пот со лба. Голова его пухла от цифр. Невозможно было сразу определить, сколько удалось нажить, но приблизительная сумма выглядела столь значительной, что Филя невольно пробрал страх. На эти деньги он сможет не меньше сотни раз съездить почтовыми до Хальмстема.
— А теперь, малый, делай отсюда ноги, — раздался за его спиной шепот бровастого господина. — Пока тебя с этими расписками здесь не удавили!
Сообразив, что он прав, Филь спрыгнул со стула и, будто по делу, направился в угол павильона. Там он повернул и шмыгнул на улицу. Небо снаружи оказалось затянуто облаками, заметно похолодало. Понимая, что не стоит тратить время вытаскивать из-под павильона камзол с плащом, Филь как был в одной рубашке, понесся от рынка в глубь городских улиц. Ему приходилось удирать от портовых грабителей и он знал, что главное — побыстрей запутать следы.
Эта часть города была не такая просторная и понятная, как та, на которую выходил замковый мост. Улицы здесь были тесные, кривые, и петляли как хотели. Дома были хоть и каменные, но новизной и ухоженностью не радовали. Всё тут было старое и запущенное, а местами сильно вонючее.
Филь понял, что перехитрил сам себя, пустившись в бегство по незнакомым местам, когда увидел, что уже дважды пробежал мимо одного и того же тупика. Мальчик притормозил, чтобы оглядеться, шагнул в тупик, посмотрел на поднимающиеся высоко стены домов, и повернул назад.
Дорогу ему заступили двое, которым он сегодня испортил дело. Филь попятился, они шагнули следом.
— Ты совсем нас загнал, — сказал тот, кто обменивался с Филем расписками. — Отдавай обязательства, а то уже никаких сил нет бегать за тобой!
Второй, оглянувшись, шагнул ближе и произнес спокойным тоном:
— Откуда ты появился, недоносок? Ты сорвал нам всю операцию. В это время у мыса Бока скверная погода, там мышь не проскочит, так что оставалось только устроить на шахтах завал и можно собирать денежки. А тут появился ты. Ты стоил нам десять тысяч золотых, потому или ты вернешь нам свои обязательства, или тебе не уйти отсюда живым.
Спокойствие его голоса Филя не обмануло — перед ним стоял тать. Похуже, пожалуй, даже чем тот, с которым мальчику довелось встретиться нос к носу в ночном лесу у Хальмстема. Вон как спокойно говорит о заваленных шахтах! Однако расставаться с заработанным у Филя не было желания. Загнанный в тупик, не имея выхода, он оскалил зубы. Пусть только сунутся, и он откусит кому-нибудь из этих двоих нос или ухо.
— Ах ты, волчонок, еще и скалишься! Ну, берегись!
За спинами грабителей, хромая, прошел человек. У Филя забилось сердце в надежде на спасение. «Оглянись!» — беззвучно взмолился он, и человек остановился.
Узнав мосластую фигуру, Филь чуть не подпрыгнул от радости. Удивленные его улыбкой, грабители обернулись.
— Желаете познакомиться с Детской Службой? — спросил их Ирений. — Они живо научат вас, как детей обижать.
Сухая подтянутая фигура не произвела впечатления на разбойников.
— Ты, что ли, нас туда сведешь? — ехидно спросил один.
— Я раздумываю пока, — ответил Ирений. — Знакомить вас с ними мне жалко — может, так удастся образумить.
— Это как же? — спросил второй с вызовом.
— Да вот так...
Кузнец махнул кулачищем, и разбойник оказался на земле. Другой не успел отвести потрясенный взгляд от недвижимого приятеля, как кузнец свалил и его.
— Пойдем! — сказал он Филю. — Как бы тут еще кто-нибудь не оказался поблизости.
