Дмитрий Таланов - Локумтен
На его кителе, слева на уровне груди, красовалась эмблема — пять зеленых листочков, тянущихся к падающей на них капле воды, заключенной в сферу. Всё вместе было заключено в герб традиционной формы, над которым была вышита корона.
Сверившись с длинным списком на столе, офицер отыскал в нем имя мальчика, бросил на него заинтересованный взгляд и дернул за шнурок звонка. На звонок спустя продолжительное время явился другой военный, помоложе и в мундире с той же эмблемой.
— На рынке творится бедлам, — сказал он с порога. — Все три корабля с солью разбились у мыса Бока!
Офицер за столом сдержанно улыбнулся:
— Это не совсем правда, «Заря Тайдеры» обогнула мыс благополучно, через два дня будет в Унсете. Ее капитан — мой сосед, он переслал своей дочери весточку с птицей. А его посудина будет сама как два разбившихся корабля. — Показав на Филя, он сказал: — Против имени этого малого стоит пометка «не оставлять без присмотра». Доставь его к г-ну секретарю!
Чувствуя себя арестованным, Филь зашагал следом за военным. Этот замок был куда теснее хальмстемских просторов. Хотя мальчик уже бывал тут, но всё равно подивился длиннющим коридорам с узкими бойницами окон, а также дверей в неизвестные помещения, коих тут было великое множество.
Забравшись на второй или третий этаж — Филь потерял счет бесконечным ступеням — военный завел его в небольшой мрачный кабинет. Стенные панели в нем были из мореного дуба, потолок обшит ими же. Удобная мебель мягких форм разнообразием красок тоже не радовала. Даже оконный переплет двустворчатого окна был дубовый.
Посередине кабинета стоял массивный стол, за которым сидел одетый во всё черное господин секретарь. Его нос бороздил лежащий перед ним документ. Подняв голову, он жестом отпустил «конвоира».
— Доброе утро! — не предвещающим ничего хорошего голосом проговорил г-н секретарь. — Милости просим снова к нам, маленький разрушитель и расхититель казны. Как ты себя чувствуешь?
— Доброе утро, — пробормотал Филь, изрядно оробев. — Хорошо чувствую…
— Вот и славно, — сказал г-н секретарь, поднимаясь из кресла. — Ты умудрился вывести из себя высшее должностное лицо Империи и, клянусь Одином, здоровье тебе не помешает. Мы терпеливо ждали твоего появления у нас!
Одна стена кабинета оказалась раздвижная. Толкнув ее в сторону, г-н Клемент препроводил Филя в наполненную светом залу с мозаичным паркетом, где было целых три высоких окна. Середину залы занимал квадратный стол с бумагами и книгами поверх развернутого чертежа неизвестного механизма. Над столом, разглядывал чертеж, склонился кудрявый рыжий вельможа.
— Сир, он здесь! — доложил г-н секретарь.
Вельможа развернулся, быстрыми шагами пересек комнату и остановился перед Филем. С прошлой осени император, казалось, еще больше раздался вширь. Встал он так близко, что, споткнись, он неминуемо раздавил бы Филя в лепешку. Мальчик попятился.
— Стоять! — приказал ему император. — Тебе отсюда не сбежать, мелкий махинатор.
Мальчик возмущенно вскинул голову: кто из них больший махинатор, это еще вопрос! Филь никого не грабил на разнице курсов.
— Как твоя рука? — спросил его вельможа.
— Болит, — признался Филь.
— Так тебе и надо, — сказал император. — Будешь знать, как лазить, куда тебя не просили. Вы с семьей Фе воистину нашли друг друга. Те молчат, как рыбы, про то, что тетка одолжила им настоящий кубок, хотя знают, что Империя осталась без символа власти. Ты пускаешь по ветру сотни империалов, едва успев покинуть столицу.
Мальчик вспыхнул: «Ну, это не лезет уже ни в какие ворота! Будь он хоть сам Один, а считает он плохо…»
— Без меня вы бы до сих пор искали, куда подевался настоящий кубок! — не смущаясь, сказал Филь. — Моя помощь обошлась казне в восемнадцать золотых за почтовые услуги плюс мое жалование, которое на сегодня составило шестьдесят семь аспров. Если желаете, я верну остаток за следующие четыре месяца. Серебром, — добавил он, вспомнив мошенническую проделку императора и решив, что, в крайнем случае, заложит Арпонис.
Вельможи вылупились на него, словно не в силах поверить, что он осмелился вступить в спор. Боясь, что его прервут, Филь торопливо продолжил, горя желанием заодно отвести угрозу вопроса, почему он раньше не рассказал, что видел кубок Локи в руках Флава.
— Кубок нужно было незамедлительно найти, вот я и поспешил! Я думал, что вправе нанять почтовых до Хальмстема, но нанял их только до Меноны, испугавшись цены. В Хальмстеме я собирался спросить у Мастера, что за кубок он приносил тогда в Хранилище…
— Но вместо этого сам полез в Хранилище, — прервал его г-н секретарь. — Зачем?
Филь вспомнил, что тот же вопрос задавала ему Руфина, и сообразил, что эмпарот не смог пробиться сквозь его последние минуты — гадский Сотерис, видимо, наложил свою лапу.
— Хотел убедиться, что мне не показалось, и кубок в самом деле в Хранилище, — объяснил Филь не мудрствуя. — Так что я своими ногами сохранил казне двадцать семь золотых.
Лицо императора сделалось свекольного цвета, глаза вылезли из орбит.
— Глупец! — заорал он, надвигаясь на мальчика. — Мне плевать на почтовых! Мой личный эмпарот после этого слег, а встав, потерял половину своих умений! Или ты думаешь, это легко – ковыряться у людей в мозгах, когда они без сознания? Эмпароты в Империи стоят дороже всего, а этот был лучший!
Филь испугался, что ему прямо здесь открутят голову, но концы с концами тут явно не сходились, ведь Флав говорил, что эмпарота он получил в подарок. Понимая, что взбирается на совсем уже шаткую лесенку, мальчик всё же нашел в себе силы возразить.
Шея императора пугающе набухла. Завидев это, Клемент метнулся в свой кабинет и вернулся оттуда с маленьким фиалом, наполненным коричневой жидкостью. Вытолкав Филя взашей, он задвинул за ним перегородку. Опасливо прислушиваясь к раздающемуся из-за нее бубнению, Филь ждал. Он был уверен в своей правоте и не собирался никуда бежать. Через некоторое время г-н Клемент вернулся к себе в кабинет и дернул за шнурок сигнального звонка.
— Сегодня ты прошел по жердочке над пропастью, — сказал он. — Больше так не делай. Император благодарит тебя за службу, но требует, чтобы восемнадцать золотых за поездку в Менону были возвращены в казну. Это твой личный долг перед императором. Время у тебя до осени, после чего долг ляжет на плечи семьи. Выведите его в город, — махнул он нарисовавшемуся на пороге военному, который привел сюда Филя, — и по дороге не спускать с него глаз!
— 18 —
«Способности Филя влипать в различные истории были неисчерпаемы. Другого такого непоседливого, бесстрашного и чрезмерно любопытного человека я не встречала более никогда...»
