Александр Рудазов - Серая чума
Именно для того этот колдун и находился в Ставарафе — за месяцы, оставшиеся до свадьбы Йоганца Изменяющего и Гвениолы Янтарновласой, ему надлежало внушить принцессе полную покорность и любовь к будущему супругу. На этом очень настаивал сам Йоганц — он, конечно, обещал Лэнгу, что принесет жену им в жертву, но рассчитывал оттянуть это на годик-другой.
Куда им торопиться?
— Со мной тебе не совладать, красавчик, — наконец усмехнулась Руаха, все-таки переборов взгляд Лограна. — Поищи-ка себе другую, помоложе…
— Простите, повелительница, — покраснел Логран. Ему стало стыдно за себя — настолько привык очаровывать всех и каждую, что покусился даже на эту жуткую старуху! На нее же даже смотреть противно!
Лицо Руахи исказилось гневом — она с легкостью уловила эти неприятные для себя мысли. Морщины поползли вверх по щекам, обнажая заостренные желтые зубы, тонкие губы изогнулись в злобной гримасе.
Логран торопливо попытался изменить мысли. Камни под ногами… облака над головой… та служанка, которую он обрюхатил этой ночью… о великий Йаг, Владыка Подземья, до чего же все-таки владыка Руаха уродлива… нет, нет, думать о чем-нибудь другом!!!
Он упал на холодный камень, корчась от боли, как Румок до него. Через холеное лицо этого красавчика протянулась красная полоса, как от удара плетью.
Руаха криво усмехнулась, глядя на дрожащих колдунов, и уставилась в ноготь собственного большого пальца. Длинный, желтый, намазанный блестящим маслом, он вполне мог исполнять роль зеркала. Старая колдунья некоторое время глядела в глубины блестящей поверхности, что-то еле слышно шепча.
— Любен любен нига, эфит нига эфит… — сумел расслышать один из мушкетеров и торопливо зажал уши.
Бормоча заклинание, Руаха извлекла из складок серого плаща сдобную булку, воткнула в самый центр деревянный колышек, а вокруг него четыре ножа в форме креста.
— Да-а-а-а… да-а-а-а-а… — прошептала она, отламывая от хлеба несколько кусочков и отправляя их в рот. — Она сделает то, что должно…
— Повелительница Руаха, а что делать нам? — рискнул спросить Румок.
— Три криворуких недоумка! — процедила старуха, суя ему в руки этот хлеб. — У вас есть только один шанс оправдаться — немедленно берите вемпиров и отправляйтесь вдогонку! Принцессу вернуть живой, поняли?! Остальных — как получится. И уж если вы и на этот раз все провалите…
Румок Горбатый уже спешно созывал смотрителей вемпиров. Степенные мужики выволакивали из каменных спаленок уродливых созданий, похожих на здоровенных чешуйчатых волков с перепончатыми крыльями. Эти твари появились на свет в результате черной магии, путем скрещения вампиров Сумура, в изобилии водящихся на Серой Земле, и вешапи Аррандраха. Чудовище, убитое лодом Гвэйдеоном, было их любимой мамочкой. И у нее в чреве зрело еще пять зародышей, так что паладин на самом деле прикончил не одного монстра, а шестерых.
Вемпиры яростно клацали зубами, не желая идти под узду, но Румок вскинул руки, и они тут же притихли. Умелый анимаг, он мог управлять и не такими зверюгами. Это у него было в крови — Погонщики Рабов славятся своим контролем над любыми живыми существами.
Чешуйчатые твари размером с некрупную лошадь опустились на брюхо, покорно позволяя Румоку, Аррадо и Лограну залезть им на спины. Руахе Карге услужливо подвели четвертого — самого сильного и выносливого.
— Я отправляюсь в Симбаларь, — сурово сообщила старуха. — Очень надеюсь, что к тому времени, как я туда доберусь, плохие новости сменятся хорошими… Иначе придется сказать моему любимому сыну, что некоторые колдуны изрядно испортили…
— Нет, прошу, не надо! — униженно взмолился Румок Горбатый. — Повелительница Руаха, мы догоним, вернем, сделаем!
— А я тебе верю, — успокоила его Руаха. — Я верю тебе. Лети себе, лети, жаворонок. Но уж если… — морщинистое лицо исказилось в бешеной злобе.
Четыре вемпира взрыкнули, забили крыльями, побежали со всех ног, набирая скорость, прыгнули вперед, перемахивая через парапет, и… полетели в пропасть. Но уже секунду спустя восходящие потоки воздуха подхватили этих монстров-метисов, и они свободно воспарили в воздухе. Три фигуры стремительно понеслись на юго-восток — вдогонку удаляющемуся коцебу, четвертая — на юг, к городу Симбаларь, столице Ларии.
Мушкетеры, оставшиеся без любимого начальства, облегченно вздохнули.
Глава 10
Если вы думаете, что уже убили чудовище, никогда не подходите ближе, чтобы убедиться наверняка.
Эллен РиплиАль-Шугеддим очень медленно, даже с ленцой подошел к отрубленной голове архимага. На клыкастом лице джинна играла насмешливая улыбка. Он неторопливо наклонился, ухватил черный волосяной хвост, окрасившийся кровавыми брызгами, и поднял голову мертвеца на уровень глаз.
— Ты был слишком самонадеян, дитя глины, — снисходительно произнес он. — Никогда нельзя быть слишком самонадеянным.
Глаза мертвой головы резко распахнулись. Аль-Шугеддим невольно вздрогнул.
— Ты прав, нельзя, — холодно ответила голова архимага.
Джинны-шарифы издали перепуганный возглас, кади ал-кудат дернулся к мечу. Но было уже слишком поздно. Обезглавленное тело Креола, к которому Великий Хан так неосмотрительно повернулся спиной, вскочило на ноги, выхватило прямо из воздуха черный посох, прыгнуло к врагу и вонзило адамантовый наконечник в поясницу аль-Шугеддима. Он с легкостью прошел насквозь и вышел из живота.
Великий Хан закричал. Закричал от боли, страха, унижения и непонимания. Ладонь разжалась, и голова Креола снова упала на пол. Мертвые губы исказились в жестокой ухмылке, и архимаг торжествующе воскликнул:
— Твоя душа — моя, аль-Шугеддим!!!
Черный посох в руках обезглавленного трупа забился, завибрировал, Великий Хан с диким воплем начал сжиматься, извиваться, корчиться, скручиваться, втягиваясь в этот сверхмощный Поглотитель, рядом с которым легендарный перстень Соломона показался бы всего лишь жалкой безделушкой. Джинны протестующе голосили, но не решались даже пошевелиться — все знали, что произойдет с обожаемым повелителем, если прервать этот процесс на середине.
Распад души на составляющие части, вот что.
Последний чмокающий звук, и вот аль-Шугеддима уже нет. Великий Хан, повелитель Кафа, исчез в недрах черного посоха Креола.
Воцарилась гробовая тишина.
В этой тишине туловище Креола спокойно прошествовало к голове, ухватило ее за волосы, подняло к плечам и аккуратно утвердило на шее. Обескровленные губы зашевелились, активируя Исцеление и Регенерацию. Несколько томительных секунд, и ужасная рана, отделившая голову от тела, перестала существовать. Маг выудил из многомерного кармана губку, сотворил над ней немного воды и брезгливо обтер окровавленное горло.
