Кассандра Клэр - Draco Veritas
— Что скажешь, когда они придут сюда?
— Скажу, что налетел на него, когда… не знаю… Ну, ладно, я что-нибудь скажу, хорошо? Скажу, что шел в ванную старост и обнаружил его здесь в таком состоянии. Ладно, все это не имеет значения. Что-нибудь да придумаю.
Не в состоянии сдвинуться с места, она в панике смотрела на него. Он нежно коснулся ее лица — так любяще и нежно, что она едва снова не заплакала.
— Иди, — повторил он, и она ушла.
* * *
Карта вела Драко — наружный балкон, вверх по ступенькам, потом широкая мощеная дорога, на которую он прежде не обращал внимания — она вела вдоль края замка высоко над землей. Когда он шел мимо крепостных стен, чистый и прозрачный ночной воздух кольнул его кожу ледяными брызгами. Ледяной мир под ним и вокруг — вплоть до Запретного леса — был совершенно неподвижен, словно застывшее море молока. Хрупкая зимняя луна показывала свои тоненькие краешки на темном бархате неба, освещая шестигранные плиты у него под ногами. От этой свежести и холода воздуха Драко оживился, позабыв о том, что не хотел никуда выходить этой ночью.
Длинный путь закончился круглой площадкой с зубчатой оградой наверху башни, где его и ждала Рисенн — черные волосы, черные глаза, черная развевающаяся мантия на фоне лунного неба….
— Ты опоздал, — заметила она вместо приветствия. Из-под бархатной мантии мелькнуло платье (красное, с золотом и индиго). На пальцах поблескивали каменья в цвет — нежно-золотистые, кроваво-красные, иссиня-черные. — Я едва тебя дождалась.
— А ты не боялась до смерти замерзнуть? — спросил он. — Почему ты не могла встретиться со мной внутри?
Рисенн только усмехнулась:
— Свежий воздух тебе полезен.
— Слушай…
— Внутри я вовсе не желанный гость.
— Почему же?
— О, это длинная история. И в ней есть вещи, о которых мне бы не хотелось упоминать, она прикрыла глаза, и он понял, что об этом предмете не вытянет из нее больше ни словечка. Это его ужасно бесило. Его вообще все в ней ужасно бесило. Зачем она выполняет эту роль персонального курьера его отца, если, конечно, она действительно это делает? Во имя чего она все это делает? Денег? Удовольствия?
На вид ей лет двадцать, но, судя по поведению, она куда старше.
— У меня для тебя письмо, Драко.
— Какой ужас. А я-то думал, что ты пригласила меня, чтобы вручить мой рождественский подарок.
— До Рождества еще больше, чем дюжина дней, — жестко возразила Рисенн. Она все понимала буквально. И вдруг, к его вящему удивлению, она сунула руку куда-то в складку плаща и вытащила оттуда светлый рулон пергамента, который и протянула ему. Он удивленно взялся за него — Рисенн ни разу до этого не отдавала ему пергамент просто так, не настаивая, чтобы он для начала хорошенько поискал его. — Ночью прочтешь.
— Скажи «пожалуйста».
— Знаешь, — произнесла она, — твоя индивидуальность была бы куда приятнее, родись ты безобразным.
— Зато насколько хуже была бы жизнь тех, кто меня окружает, — парировал Драко и потянул пергамент из ее рук, преодолевая ее сопротивление. — Ничего приятного, на чем мог бы остановиться взгляд во время этой бесконечной скучищи на Истории Магии.
Рисенн снова усмехнулась.
— Ты бы повнимательнее слушал на уроках истории.
— Спасибо, мамочка, — пергамент был очень холодным, от него руки Драко замерзли. Ему хотелось развернуть и прочесть его, но не перед Рисенн же… Ее холодное любопытство нервировало его.
— Те, кто не понимает историю, — она повернулась и бросила взгляд на замерзшие землю вокруг, — обречены на ее повторение…
Драко глубоко вздохнул, и ледяной воздух обжег ему легкие.
— Ты что-то знаешь, Рисенн?
Она не повернулась:
— Не понимаю, о чем это ты?
— Ты что-то знаешь, но не говоришь мне.
Теперь она повернулась к нему, и ее палец скользнул сквозь выбившуюся прядку:
— Я много чего знаю…
— Я и не спорю. Но лишь кое-что из этого имеет отношение ко мне. Кто тебя подослал? Мой отец — или он? Они научили тебя, что сказать? Что делать? Все это кокетство, жеманство — все это ради того, чтобы подловить меня?… Я не дурак, я все понял. Но — зачем?
— Да кто же ты, — повторила она изменившимся голосом, — если думаешь, я стану отвечать тебе на этот вопрос?
— И кто же на него ответит? — но она уже пошла прочь, отмахнувшись от него рукой, и к его собственному удивлению, он поймал ее за запястье и, раздраженно дернув, развернул ее к себе лицом. — И что, ты — лучшее, что они могли сделать? — прорычал он. — Мне кажется, что силы тьмы не очень постарались.
— Отпусти меня, — холодно произнесла она.
— Сначала ответь, — отрезал он.
— Отпусти меня или я заставлю тебя об этом пожалеть, — резко произнесла она. Ее черные глаза вспыхнули, она развернулась к нему. Он почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом, словно кто-то прошел над его могилой. — И мой Хозяин, который правит миром, — тоже.
Он отпустил ее, и она пошла прочь, ее черный плащ распахнулся, открыв подкладку с разноцветным пестрым орнаментом.
— Мой отец… — начал он.
— Твой отец, — перебила она, источая отвращение, — карманный песик Вольдеморта. Он мне не указ. Никакое, самое сильное заклинание из тех, что он может выполнить, не заставило бы меня пойти наперекор своей воле.
Она осеклась и взглянула на него. Он почувствовал, что улыбается:
— Ну, давай же. Скажи мне больше.
Она сделала движение назад, отодвигаясь от него. Взгляд у нее был обеспокоенный — он видел это впервые.
— Я больше ничего не скажу.
— Вольдеморт, — произнес он. — Ты служишь Вольдеморту. Это он наложил на тебя Знак Мрака.
Он взглянула на него и покачала головой, сжав губы.
— Это больно, правда? — продолжил он. — Знак… Он жжет. Но ты вовсе не обязана подчиняться ему. Существуют возможности… Я могу помочь тебе: есть такое зелье…
— Зелье? — переспросила она ледяным голосом. — Ты не имеешь ни малейшего представления, ты даже близко не знаешь, кто я и кому служу. Ты не можешь мне помочь, как не могут помочь мне муравей или улитка. И для меня ты не больше, чем они. Ты — со своей слабой магией и жизнью, короткой, как удар сердца…
— Значит, твоя жизнь не коротка?… О… — Драко замялся, почувствовав себя глупо. — Ты не… Кто ты? Вампир?
— Как примитивно, — снисходительно ответила Рисенн. — Можешь убрать руку от своей шеи. Я не собираюсь тебя кусать. Во всяком случае, здесь.
Драко нехотя убрал руку.
— Так ты бессмертна или просто твоя жизнь очень длинна?
