Колдовской мир. Год Единорога - Нортон Андрэ
– Хирон!
В моем голосе больше не было мольбы о помощи – я приказывала, а не просила. Имя зычным эхом прокатилось по долине, смешавшись с раскатами грома.
– Хирон!
Вдруг в воздухе передо мной разлилось мерцание, за которым двигались тени, и далекий, едва слышный голос произнес:
– Сюда…
– Херрел, идем!
Я склонилась над ним, чтобы помочь ему подняться, но мои руки прошли сквозь его тело!
– Херрел!
Ну же, подымайся! Я снова попыталась обхватить его, но тень просачивалась сквозь пальцы. Сияние слабело, еще несколько секунд – и Ворота закроются. О нет… Хирон ведь говорил, что Всадники не смогут долго удерживать Ворота… Не смогут или не пожелают?.. Мерцание погасло. Они закрыли Ворота.
Я опустилась на колени рядом с Херрелом, не зная, жив он или мертв. Почему он выглядит как тень? Или таков он лишь для меня, а для себя самого – человек из плоти и крови, каким ощущаю себя и я? В памяти всплыла картина: мы вдвоем лежим на кровати, вокруг клубы дыма – вот что было перед этим страшным путешествием. Что, если наши тела лежат там до сих пор, пока дух скитается по иному миру?
– Херрел?
Неужели мне ничем ему не помочь? Слиться с ним, как с Гиллан, не выйдет – с той получилось, потому что мы были частями одного целого. Но я могла бы поделиться с ним своей волей, жаждой жизни…
И я ухватилась за эту крошечную надежду. Закрыв глаза, я вызвала в памяти ту ночь, когда Херрел стоял у колонны на священном кургане и взывал к божественным силам, умоляя их не дать мне умереть. Я сосредоточилась на его образе, всей душою желая, чтобы рядом со мною оказался именно этот Херрел, а не бесплотная тень…
Поначалу это было все равно что брести на ощупь по темному туннелю, полному опасностей и ложных ходов. Свернешь не туда – и назад пути уже не найдешь. Но я думала лишь о Херреле, представляя, как от меня к нему тянутся видимые, осязаемые нити моей воли…
От него исходило серебристое сияние, как и от колонны… Я ощущала сладкий запах цветов… слышала его голос… он читал молитву на неведомом мне языке, но я все понимала… Нив…
Нив! Вот она, та опора, которой мне не хватало. Нив – Херрел… Нити моей воли тянулись к мужчине, озаренному лунным светом, проникали в него, сливались с его существом…
– Гиллан?.. Гиллан?
Я подняла голову. На меня вновь смотрели зеленые глаза.
– Херрел! Ты жив?
– Кажется, да. Но почему ты здесь? Ворота… – Он обернулся. – Они смогли открыть их лишь на несколько мгновений.
– Хирон так и сказал.
Он снова повернулся ко мне:
– Хирон! Почему ты его не послушалась? Почему не ушла?
Я молчала. Он изо всех сил ударил кулаком в каменную стену:
– Почему ты осталась, Гиллан? Ты отказываешь мне даже в остатках гордости?
Я застыла от изумления. Я думала, что совершила для него благо, а оказалось – растоптала его достоинство… Ответить на это я могла лишь одно:
– А ты бы ушел, будь ты на моем месте?
Он молчал. Лицо его было бесстрастно, а в глазах я не увидела ни благодарности, ни раскаяния.
– Раз уж эти Ворота закрыты, – сказала я, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей, – давай отыщем другие?
– О других я никогда не слышал. Если о них тебе сказал Хирон, он солгал.
– Нет, о Воротах он не говорил. Но я уже дважды была в этом мире и оба раза думала, что вижу сон. А спасение от сна может быть лишь одно – пробуждение.
– Сон? – оживился Херрел. Он с осторожностью ощупал живот. – Гиллан, моя рана… Она зажила. Я снова могу двигаться! – Он поднялся на ноги, отошел от каменной стены, которая до этого служила ему опорой. – Какое колдовство ты пустила в ход на сей раз, моя дорогая ведьма?
– Я не знаю, Херрел, я всего лишь сделала вот что…
И я поведала ему обо всем.
– Нив? Ты обратилась к Нив, а теперь говоришь, что все это может оказаться лишь сном…
Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться, и тут же отпрянул. Я ощутила лишь легкое дуновение ветерка.
– Что за наваждение? – громко прошептал он.
– Для меня ты – тень, – ответила я.
Херрел поднес руку к глазам:
– Вот же – плоть и кости…
– Но я тебя вижу как бесплотную тень, – повторила я.
– Сон! – воскликнул он и снова от злости ударил по камню кулаком. – Если сейчас мы и правда спим…
– Нужно проснуться. Но как?
Он окинул взглядом простирающиеся до горизонта холмы:
– Расскажи мне все, что ты помнишь об этом мире. Все!
Я рассказала ему о лесе, о том, как вышла к болоту, а потом встретилась с птицей…
– Постой! – прервал он меня. – Опиши мне эту птицу!
А когда я выполнила его просьбу, объяснил:
– Это Всадники дали тебе проводника. Иногда они все же держат свое слово. Что было дальше?
Я рассказала, как птица провела меня через трясину и как потом я оказалась в зале, наполненном светом, где и встретила несметное число своих двойников.
– В этом месте я и проснулся. Я видел, как они появились из света, а потом вновь ушли в него, и знал, что настоящая среди них только одна и лишь ты сможешь ее найти. Однако я не понимаю, как все это может помочь нам проснуться.
Воздух вокруг нас начал сгущаться – гроза, бушующая над багряными горами, приближалась. Казалось, будто этот мир собирает силы, чтобы уничтожить неугодных ему чужаков.
– Что же нам делать?
– Пока не знаю. Но мы можем двигаться, думать, а значит, еще не все потеряно. – Он снова оглядел долину. – Вероятно, тот зал, где ты встретилась с Гиллан, – Место Силы. Быть может, там мы найдем ответ?
– Или в лесу? – предположила я. – Ведь все три раза я просыпалась именно там.
– Потому что того хотели Всадники. Но теперь мы действуем лишь по своей воле. И я верю, что, если мы взовем к Силе, она услышит нас.
– Но что, если для нас она губительна?
– Навряд ли. Мы с тобой беспрепятственно вошли в залу света и вышли из нее, а ведь мы – создания из другого мира. Думаю, Сила, царящая там, – не зло и не добро. Она не вмешалась, когда я бился с теми ищейками. Одного я никак не пойму: как ты смогла прогнать их хозяев?
– Наверное, они испугались моего гнева, – произнесла я.
Но откуда взялась эта бешеная, неведомая мне раньше ярость, лишившая меня разума? Быть может, Херрел прав и Сила, обитающая в той зале, действительно может нам помочь?..
Мы взобрались на гору, спустились с нее и вскоре достигли залы. Внутри по-прежнему сиял бледно-желтый свет, а у ворот белели невысокие холмики начисто обглоданных костей – все, что осталось от ищеек-пауков.
– Что же дальше?
– Попробуем вернуться назад, дорогая моя ведьма, в Серые Башни, где лежат наши тела, погруженные в сон, – бодро ответил Херрел.
– Но как нам это сделать? – спросила я, не разделяя его уверенности.
– Что привело тебя к Гиллан, а после – ко мне? Что призвала ты себе на помощь, чтобы вырвать меня из лап смерти?
– Волю. Я представляла каждого из вас и сосредотачивала волю на желании вас найти.
Херрел повернулся к сиянию, заполнявшему залу:
– Быть может, если мы всей душой этого пожелаем, нам удастся соединиться с бренными оболочками, оставленными в нашем мире. Другого пути для нас я не вижу.
– Но мне нужен ясный образ, а он ускользает из моей памяти.
– Ничего, я помогу тебе!
Его уверенность, казалось, крепла с каждой минутой. Он взял меня за руку, и я почувствовала его невесомое прикосновение.
– Слушай внимательно…
Он принялся описывать комнату, откуда началось наше путешествие в иной мир, кровать, на которой мы лежали с ним бок о бок. Очевидно, перед тем, как он покинул тело, все его чувства невероятно обострились, и потому он запомнил даже мельчайшие подробности, которые обычно ускользают от внимания. Постепенно в моем сознании, штрих за штрихом, возникла картина, столь яркая, что казалось, будто когда-то я видела ее своими собственными глазами.
– Сейчас видишь, Гиллан? – Впервые в его шепоте мне послышались нотки нетерпения.
– Да, благодаря тебе.
