Татьяна Каменская - Ожидание
— Т-ты ч-что, с-смерти жены захотел? Да тебя с-самого…
Марии тогда было уже все равно. Хотя ей жалко было и Антона, смотревшего на неё груст- ными печальными глазами, и испуганных детей сбившихся в кучу. Но эта жалость была какая-то спокойная, да и сама она была словно в забытьи. Из всего последующего, она помнит только то, как её нёс Антон на руках, и как больно ей было, когда старая, разби-
тая колымага, заменяющая "скорую помощь", подпрыгивая на неровной дороге, медлен- но тащилась в стационар.
А потом всё исчезло. И вот тогда-то, кажется, в самом деле она чуть не умерла. О, за эти годы она могла бы уже раз пять или десять оказаться на том свете! Ведь Кульчиха пользовалась спицей, лишь слегка опалив её над огнём. Карл Иванович тогда долго ругал Марию и выговаривал ей как нашкодившей девчонке, но глаза его всё равно были виноватые. Ведь он прекрасно понимал, что Мария ходит к бабке Кульчихе не от хорошей жизни. Если бы можно было делать эти операции в больнице! Но даже он, уже ссыльный, всё равно боялся преступить закон, запрещающий аборты. И поэтому ему доставалась порой, вот такая, неблагодарная работа, спасать тех дурёх, вроде Марии, чьё хрупкое тело оказывалось иногда где-то между жизнью и смертью. И хотя Карл Иванович сказал, что- бы в случае чего Мария обращалась прямо к нему, но ей стыдно, и без Антона она никуда не пойдет. Даже к бабке Кульчихе. Конечно, та без работы не останется, мало ли женщин других, которые добровольно идут туда, где в покосившемся домике их ждет полуслепая старуха с грязной спицей в руках. Но видно бог накажет старую, за её грехи! Сколько женщин отправилось, и чуть не отправилось на тот свет с её помощью, не считая тех крошечных загубленных жизней, ради избавления от которых, женщины шли на эту экзекуцию.
Нет, хватит! Пока нет Антона, пока он лечится в пансионате на море, она не будет под — вергать себя риску. Пусть будет так, как будет! И беречься она не будет, но и надрывать себя, как сегодня, например, она тоже не станет. Даст бог ребенка, ну что-же, значит, ему суждено родиться. А выкинет, ну и ладно, меньше проблем!
Хотя с каждым днем, и с каждым часом всё меньше и меньше осталось у Марии надеж- ды на выкидыш, и всё больше и больше она думала о своем будущем ребенке. А через не- делю, уложив пораньше детей спать, она села писать мужу письмо:
— Здравствуй дорогой Антон!
Как ты отдыхаешь? Мы по тебе соскучились и ждем, когда ты приедешь. Особенно сын. Девчонки мне помогают управляться с хозяйством. У нас всё хорошо! Хочу сообщить тебе одну новость. Кажется, я опять забеременела. Вернее это точно, что я беременна! Не знаю, что мне делать? Без твоего согласия Карл Иванович ничего не возьмется делать, а к Кульчихе я боюсь идти. Таскаю на себе огромные кули с травой, хожу косить далеко за линию. Несу домой, кое-как тот мешок, да думаю, ну должно же всё выскочить, должно! А оно ж нет, сидит там! Видно так крепко приклеилось, что никакой силой выманить не получается. И что мне делать Антон, ума не приложу.
А, в остальном, всё у нас хорошо. Дети ждут тебя. Ну, вот и всё! Теперь ты знаешь все наши новости.
Мария задумалась, повертела ручку в руках, и, зевнув, написала:
— Целуем! Ждем! Мария и твои дети!
Мария опять зевнула, и сонно хлопая глазами, через силу опять дописала:
— Без подарков не приезжай!
ГЛАВА 2.
Светило яркое солнце. Март месяц радовал своим ранним теплом. И хотя деревья ещё не распустились, но трава уже полезла из земли. Ярко-зеленая и сочная, она радовала своей свежестью и новизной. Казалось, что в это прекрасное весеннее утро всё улыба — лось той миловидной черноглазой женщине, что стояла рядом с очень высоким стройным мужчиной, державшим на руках маленький белый свёрток перевязанный скромной розо- вой лентой, казавшимся игрушечным в его огромных руках.
Мужчина ласково улыбнулся женщине, и она прижалась благодарно к его плечу. Смущен- ная улыбка чуть тронула красиво изогнутые губы женщины, и она, не поднимая глаз, сог- ласно кивнула головой на те слова, что негромко произнес мужчина. Видно, что-то интим- ное и близкое только им двоим!
Мужчина был не очень красив. Но что-то исходило от него, от его широких плеч, огромно- го тела, а ростом он был около 2-х метров, от скуластого лица с выразительными губами и решительным подбородком, с характерной ямочкой посередине. Высокие залысины откры- вали внешнему взору выпуклый лоб, что, однако не портило мужчину, а наоборот, прида- вало ему что-то значительное, что в народе характеризовалось довольно просто, "умный мужик". Да, несомненно, от этого человека шло какое- то необычное, магнетическое при- тяжение. Иначе, почему все, кто встречался на пути этой пары, улыбались радостно и при- ветливо. Стараясь сказать добрые слова, останавливались, и поздравляли с пополнением семейства.
— Так кто же у вас народился? — спрашивали многочисленные знакомые.
И услышав в ответ:
— Девочка! — тут — же спрашивали снова:- Как назвали?
— Вероникой! — гордо отвечал молодой папаша и радостно улыбался, увидев как удивлен- но вытягивались лица у любопытствующих.
Видимо для того времени имя было довольно редкое и необычное.
— Значит Вера? — переспрашивали знакомые.
— Вероника-Ника! Это имя означает веру в победу! — гордо вскидывал голову мужчина и шел дальше, с нежностью поглядывая на маленький сверток в своих огромных руках.
Мария молчала и только улыбалась. А что ей собственно оставалось делать? Всё закончи- лось благополучно. Она родила хорошую девочку, здоровенькую. Теперь остается только воспитывать. Сейчас ей уже легче. С ней рядом Антон, и кажется, больше не следует ни о чём беспокоиться.
— Асяляйм алейкум! — радостно поздоровался с её мужем пожилой тощий казах в низко надвинутой на лоб национальной казахской шапочке.
Длинный неровный шрам тянулся через всё худое лицо этого пожилого человека, от пра- вого угла лба до мочки левого уха, разделяя лицо старика на две страшные обезображен- ные половины.
— Здравствуй Айкен! — Антон остановился, и о чем-то стал разговаривать с казахом. Мария прошла вперёд. Она знала Айкена уже много лет, но сегодня её почему-то непри- ятно поразило изуродованное лицо старика. Он был в Керкене знаменитым, и настолько же загадочным человеком. Его молодая жизнь, полная каких-то приключений, загадок и тайн рассказывалась как легенда среди друзей Антона. А Антон и его друзья, люди от-нюдь не наивные. В милиции таким не было места. Порой, собравшись вместе, они с увле- чением пересказывали друг другу всевозможные истории и удивительные байки, о знако- мых и особенно о странном Айкене. Марию совершенно не интересовали все эти легенды, ходившие по селу при живом герое. Хотя она и видела досье старика под грифом " "Секрет- но", когда работала в спецотделе, но ни разу ей даже не пришла в голову мысль, хотя бы на секунду открыть папку, и самой удостовериться в правдивости всех этих историй. Но все — же, почему-то Мария знала, что в молодости Айкен был юношей красивым и храбрым, точно снежный барс, как рассказывают о нём местные легенды. Лучше чем он, никто не сидел на необъезженном скакуне, и никто так часто не побеждал в борьбе, за обладание шкуры барана, на весеннем празднике Наурыз. Именно там, на празднике он встретил свою Карлыгаш, девушку из соседнего аула, и влюбился в неё, а она ответила ему взаимностью. Но мало было иметь в то время красоту и храброе сердце. Нищим был Айкен и безродным. Воспитывала его старая бабушка Асия, да и та умерла, едва мальчугану исполнилось тринадцать лет. С той поры стал Айкен хо- дить наниматься пасти отары овец богатым людям. Вдоль и поперек исходил Айкен гор- ные долины, немало горных вершин покорил он, но зимой обязательно возвращался до — мой, в свой старый покосившийся домик на краю очень большого села, в котором с дав- них пор обосновались и прижились большие семьи переселенцев из далекой, и говорят, очень холодной России.
