Филлип Бругелитт - Девять ворот
Алтарь, заставленный золотыми подносами, самоцветными кубками и серебряными ножами, возвышался посреди собрания. Здесь были остальные священники, готовящиеся к жертвоприношению.
— Где Китти? — закричал Гопал при виде нечестивого зрелища и боясь худшего. — Куда они ее дели? Мы должны ее найти!
Аромат лотоса начал вызывать у Гопала головокружение. Чары писаки исходили из храма.
Вьяса двумя пальцами коснулся лба Гопала:
— Нам нужно уходить отсюда. Это место не для нас. — От прикосновения Вьясы в голове у Гопала прояснилось. — Нам нужно найти место, где мы можем отдохнуть и подумать о дальнейших действиях. — Он огляделся. — Вот там! — Вьяса указал на узкую боковую улочку. — Она выглядит спокойно.
Улицы вокруг арены были подозрительно пусты. Дома в этой части города были похожи на дома в Бху. Вьяса подогнал фургон к переулку и вышел на улицу, в конце которой был мол, выдававшийся в покрытое туманом озеро.
— Этот мол и туман напоминают мне мое убежище и купальню.
Они опять услышали музыку писаки.
— Если я должен продолжать свои поиски, — сказал Вьяса, глядя на неподвижно стоявшего на дороге Гопала, — то ты должен завершить свои.
Туман не позволял оценить истинные размеры озера. Они могли только догадываться об этом, глядя на большое судно, стоявшее на якоре.
Звук шагов, приближающихся к ним по улице, заставил забыть об озере и его размерах.
— Иди к передку фургона, — приказал Вьяса Гопалу. — Сделай вид, что ты присматриваешь за тришнами. — Мистик накрыл его голову капюшоном. — Я останусь сзади.
Отряд из пятидесяти якс проходил мимо.
Солдаты, такие же белые и призрачные, как и те, которых они встречали раньше, были одеты в полные боевые доспехи. Они свободно висели на их скелетообразных фигурах и побрякивали в унисон, подпрыгивая при каждом шаге.
Каждый миниатюрный воин по периметру отряда нес на плече копье, направленное вертикально вверх. Каждая пара глаз безжизненно смотрела вперед, освещая улицу множеством узких красных лучей.
В центре был просвет. Два узника в цепях возвышались над головами своих охранников, подгоняемые наконечниками их копий. Пленники, очевидно, не были яксами… Это были Судама и Нимаи!
На лицах у обоих были кровоподтеки. Дунда Судамы теперь служила перекладиной креста, к которой были прикручены его руки, Нимаи был привязан таким же образом к древку копья.
Выглядывая из фургона, Вьяса увидел, что их руки в крови. Мистик знал, что писака использует ногти в своих обрядах. Поскольку ногти продолжали расти даже после смерти, полагали, что ногти обладают жизненной энергией — важным элементом в снадобьях и мантрах писаки.
Гопал встал на цыпочки, вытягиваясь, чтобы лучше видеть. Он подбежал к Вьясе.
— Что будем делать?
— Пойдем за ними, — ответил мистик.
Оставив повозку, Гопал шел позади мистика, стараясь держаться в тени, что было нетрудно в Алакапури. Яксы не отличались большим умом и не замечали, что за ними идут.
Гопал был рассержен тем, что ученик мистика и Нимаи позволили себя схватить. Он был здесь для того, чтобы спасти сестру, а теперь был вынужден беспокоиться еще и о Нимаи.
— Где они их схватили?! И что будут с ними делать?
— Даже я не знаю всего, — прошептал мистик. — Держись ближе ко мне. Пойдем за ними как можно дальше, а когда узнаем побольше, решим что делать.
Яксы провели пленников вдоль улицы и подошли к храму с задней стороны. Немногочисленные прохожие на пустынной улице больше предпочитали убраться подальше от солдат, чем обратить внимание на две фигуры, ныряющие в темноту позади отряда. Два стражника, стоящие перед большой деревянной дверью, услышав приближающихся солдат, насторожились.
Гопал и мистик нырнули в тень. На какое-то мгновенье туман у их ног развеялся, обнаруживая то, что было причиной столь странного звука, издаваемого колесами фургона. То, что Гопал принимал за булыжник, на самом деле вовсе не было камнем. Дорога была вымощена черепами разных форм и размеров, черепами мужчин и женщин, детей и еще кого-то, кого он не знал. Сколько из них были черепами соседей? Сколько принадлежало раньше солдатам армии Дроны? Был ли здесь череп его сестры?
В первый раз Гопал был разгневан на Кали. Это все из-за Ашуры… все, что происходило, и все, что происходит сейчас.
— Что там видно? — спросил он нетерпеливо. — Что происходит?
— Один из якс разговаривает с охранниками. Они показывают на Судаму и Нимаи.
— Ты видишь Нимаи?
— Нимаи ранен. Он упал на колени и отдыхает у ног Судамы.
Якса развернул копье тупым концом и стал бить его по плечам и голове, приказывая встать. Судама, терпеливо снося удары другого солдата, пытался помочь ему встать. Молчание Вьясы приводило Гопала в отчаяние. Это его вина, что Нимаи находится здесь, думал Гопал. Почему он не послушал своего друга и не прекратил свое нытье? Лучше бы он умер вместе с отцом, по крайней мере, боль была бы короче.
— Да что происходит?! — потребовал он, ничего не видя из-за спины мистика.
— Ничего, — прошептал Вьяса, зная, что сейчас они ничего не смогут сделать. — Они заводят их в дверь.
Дверь захлопнулась.
В темноте Гопал чувствовал себя связанным и беспомощным. Ему нужно было что-то предпринять.
— Послушай, мы должны пойти за ними.
— Мы обязательно сделаем это, — уверил Вьяса юношу, чувствуя его нетерпение.
Мистик понимал, что Гопалу нужен отдых перед спасательной операцией. Им понадобятся все их силы.
— Мы сделаем это по-моему… когда придет время.
Часть солдат ушла, оставив десяток якс и двоих охранников. Вьяса посмотрел на дверь, возле которой они притаились.
— Тебе не кажется, что этот дом брошен?
Гопалу нужно было дать выход своему отчаянию.
— Сейчас посмотрим, — ответил он, надавливая на дверь плечом и вышибая ее. — Примерно так!
Уличный фонарь тускло освещал пустую комнату, если не считать разбитых глиняных горшков, разбросанных по грязному полу. Они не обнаружили никаких признаков того, что здесь кто-то жил последнее время. Окна по обе стороны от входной двери были забиты изнутри досками. Другая дверь, ведущая наверх, была закрыта на засов.
Вьяса закрыл за собой дверь.
— Я хочу посмотреть, что там наверху, — сказал Гопал.
Он слишком нервничал, чтобы оставаться без дела, и направился наверх, держа перед собой кинжал, прежде чем Вьяса успел его остановить.
Вьяса направил посох на входную дверь и произнес:
— Каста-чата-йати.
На конце трибунды появилась тусклая белая вспышка и, распространяясь от него, охватила дверь. Через мгновение свет исчез.
