Галина Ли - Своя дорога
Некрашеный пол чисто выскоблен, над входом пучок остроиглой охран-травы, против злого умысла. Пол собран из осины: доски узенькие, некрасивые, зато никакая пакость снизу не подкопает, кроме жуков-короедов. Зимой его устилали пушистые шкуры, летом — полынь (от блох, откуда они тут брались — ума не приложу).
Неказистый, как само жилище и такой же прочный стол, пара стульев, просторные нары, гостевая лавка, очаг, несколько самодельных глиняных мисок и подвешенный к потолку рядом с очагом светильник на жиру.
Жив, отшельник! Только где-то мотается. Может, собирать ягоды в лес пошел, а может — соседку проведать. Жила здесь, помнится, какая-то ведьма.
— Устраивайтесь! — я прошел к столу и снял плетеную соломенную салфетку с тарелки. Рассыпчатые клубни дикого сладковатого и сытного картофеля еще не успели остыть. А вот мяса, как обычно, не было. Значит, придется идти на охоту.
— А лошадей где оставить? — поинтересовался сирин, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Вместо ответа я навалился на одну из стен, сдвигая ее в сторону, и взору открылась потайная комната, без окон и дверей. Вообще-то она предназначалась для других нужд, но гостям разрешалось использовать ее вместо конюшни.
Агаи сбегал за животными, и они охотно последовали за сирин, чувствуя защищенность жилья. Через пару часов к нам проникнет навозный аромат, но лучше уж потерпеть, чем остаться к утру без коней.
— Колодец за домом, воды наберите сейчас. То, что на столе можно съесть, но лучше приготовить свое и угостить хозяина. Кстати, его зовут Унн. Не забудьте поздороваться. И… — я посмотрел на развалившегося как обычная киска у очага оборотня, — Танита, поищи в наших сумках что-нибудь сладкого. Я свой запас скормил Корри.
— А ты куда? — не смог удержать в узде любопытство сирин.
— На охоту, я в отличие от некоторых сырое зерно клевать не умею.
Танита тут же попыталась увязаться за мной, но я оставил ее на карауле, посоветовав принять женский облик и не высовывать носа дальше пределов двора.
Этот же строгий наказ получил волшебник, хотя его легкомысленный кивок заставил усомниться, что меня послушают.
Кроме птиц и кроликов, да других мелких грызунов, в лесах Пустоши никого не водилось, хотя корма было предостаточно. Крупные животные не выживали из-за нежити, которой все равно кого грызть, лишь бы с живой плотью. Мелкие — умели хорошо прятаться, находя защиту в норах, вырытых между корней деревьев, которые нежить предпочитала обходить стороной, в дуплах или высоко над землей, на тонких ветвях. Днем зверье выходило на кормежку, а ночь забивалось в укрытия.
Добыть эту летающую и прыгающую мелочь не представляло особого труда: человека они видели редко, почти не боялись и, главное, водились в великом множестве.
Я подхватил лук, колчан со стрелами и пошел в сторону осинника. Уже через четыре часа у меня имелась пара тушек красивых, переливающихся золотистыми перьями на солнце, фазанов и три упитанных кролика. Хватит самим поесть, Унна накормить и заодно на дорогу оставить, а то ведь завтра готовить некогда.
Эх, если бы не нежить, хороший был бы край!
Озер много, леса красивые, ягоды растут в изобилие, еще есть растения, позволяющие человеку перезимовать без охоты. Собирай — не хочу. А кто с луком дружит — тот вообще попадает в рай земной. Из окошка можно добычу настрелять. Пусть не такую аппетитную как эти фазаны и кролики, но вполне съедобную.
Между тонких серых стволов мелькнуло очередное ушастое жаркое, стрела послушно ушла вперед, и нелепый, высокий кувырок в воздухе завершил жизнь зверька.
Теперь можно обратно, а то солнце уже зацепило кромку леса, еще немного и полезет всякая пакость из укромных щелей.
К дому я подошел в сумерках, и с первого взгляда заметил непорядок — входная дверь стояла распахнутой настежь. В дверях замерла Танита, пристально всматривающаяся куда то в лес, а за ней виднелась сидящая на полу Морра. Ребенок увлеченно возился с сучковатыми палочками.
Бедная малышка. Ни игрушек, ни родителей, ни своего угла. Даже элементарной безопасности — и той нет. Что за детство? Еще хуже, чем у меня.
Мысль о девочке на минуту отвлекла внимание от нарастающей тревоги.
Сначала я не мог сообразить, с чем она связана, но потом дошло: Танита явно кого-то ждала. А если учесть, что знакомых у нее тут кроме нас нет, а я уже пришел и интереса не вызвал… Тогда…
Куда и за каким хреном, спрашивается, уперся крылатый упрямец? Да еще на ночь глядя!
— Где Агаи? — с ходу спросил ее, скидывая на порог добычу.
— Пошел тебя искать, — мрачно ответила девушка, наклоняясь за тушками.
— Давно?
Чувствую, что за время нашего совместного путешествия я разовью до небывалых высот одно полезное качество — терпением называется.
Рош-мах покачала головой.
— Нет, минут десять тому назад.
— А ты зачем его отпустила? — поинтересовался я.
— Так он не один пошел, а с твоей знакомой, — нервно ответила Танита.
Какой знакомой? Ближайшая знакомая от этого места за день пути живет, да и не может она путешествовать.
Увидев мой изумленный взгляд, девушка еще больше напряглась, — Смазливая блондинка с глупой улыбкой.
Ах ты…
Я рванул в ту сторону, куда пялилась пятью минутами раньше оборотень, обернувшись на ходу и успев рявкнуть:
— А ну пшла на место! Без тебя справлюсь!
Девушка обиженно рыкнула. Ее частично преобразившееся лицо, напоминало удачную карнавальную маску: наполовину женщина — наполовину кошка.
Так она и осталась стоять на пороге, раздирая отросшими когтями ни в чем не повинные косяки.
Хорошо хоть одна слушается.
Нет, ну предупреждал же! Привязывать его что ли?!
Ведь выпьют сейчас досуха, придурка доверчивого! Это ведь даже не вампир, а кровосос на уровне комара. Точнее комарихи, крупной такой гадины!
Невысокий подлесок, поднимавшийся задорной стеной рядом с пнями пущенных на дрова деревьев, просто мелькал перед глазами. Ноги сами несли меня вперед. Ощущение, что я катастрофически опаздываю, подстегивало лучше всякого кнута. В голове уже возникла живописная картина: бездыханное тело с окровавленной шеей.
Ах ты, оболдуй… С собой, с собой надо было брать этого олуха! Танита на приманку гианы не обратила бы внимания, а этот, недоумок, просто не мог спокойно пропустить хорошенькую мордашку. Кавалер недоделанный. Уж лучше присмотрелся бы внимательней, волшебником еще себя считает, бестолочь!
Я бежал так быстро, как только умел, пытаясь делать это тихо, чтобы не спугнуть охотницу. Если она уволочет сирин в логово — ему уже ничто не поможет!
