Галина Ли - Своя дорога
Наконец-то последняя ветка!
Я оседлал разлапистый толстый сук, и подобрался к болтающемуся в воздухе колдуну. Сложное сооружение из веревки, позволявшее пленнику находится в подвешенном состоянии без вреда для здоровья, получилось надежным. А то, что оно врезалось в тело, причиняя некоторое неудобство, можно считать платой за оказанное «гостеприимство». А еще я сделал одну вещь — дополнительно перетянул кисти колдуна тонкой веревкой. Так, что если его не снимут через пару часов… Сам сдохнет от гнилой крови. Или, если сильно повезет, отделается отвалившимися руками. В любом случае волшебствовать больше не сможет. И там, Пустошь сама дело завершит!
Провозившись с четверть часа, я, наконец, закончил и крикнул вниз:
— Отпускайте!
Сейчас проверим на прочность мои узлы.
Пока Танита и Агаи перетягивали освободившуюся длинную веревку, я удовлетворенно наблюдал за дерганьем подвешенного колдуна, заодно убеждаясь, что он не грохнется вниз.
Перед тем как слезть, я не смог отказать себе в одной маленькой слабости: сдернуть повязку с глаз маглука. Пусть полюбуется на открывающиеся просторы. Затем погладил его по растрепанным, грязным, местами обслюнявленным в кошачьей пасти волосам и ласково посоветовал, — Я бы на твоем месте так не дергался, а то веревку перетрешь или прилетит, не дай бог, что-нибудь хищное.
И попрощался:
— Ну, счастливо оставаться!
И сразу на душе хорошо стало, не смотря на испорченные штаны.
Уже внизу, удовлетворенно еще раз окинув взглядом болтающееся тело, я сказал сирин:
— Теперь твоя очередь!
А парень, оказывается, тоже не лишен некоторой мстительности.
Этот вывод я сделал, глядя на то, как сосна на глазах обрастает здоровущими острыми иглами, лишь немного уступающими по длине и плотности тем, что украшают шкуру дикобраза.
Жалко только дерево ими стрелять не умет, как этот наглый зверек. Да и так сойдет.
Теперь у варваров точно уйдет часов пять не меньше, чтобы достать негодяя. Это даже больше, чем я рассчитывал! Фантазия сирин только что обеспечила дикарю гангрену и смерть. А нам этих пяти часов за глаза хватит убраться подальше.
Агаи удовлетворенно посмотрел на свое творение, и хихикнул. Я проследил за его взглядом и тоже не удержался от смешка: поднявшийся ветерок шаловливо раскачивал огромную бурую «шишку».
Как же его, наверное, там мутит. Прелестно… Я удовлетворен. Во всех отношениях.
— Все равно лучше убить, — хмуро бросила Танита и полезла в кусты раздеваться и перекидываться обратно в кошку.
Я весело ухмыльнулся, но, заметив настороженный взгляд волшебника, сказал на всякий случай:
— Агаи, знаешь что, ты подумай о защите от проклятий. Ведь снимут его, очухается и непременно кинется колдовать. Не хватало только в каждом лесу по дереву над очередным монстром высаживать.
Волшебник тут же задумался, а я полез в седло.
По-хорошему надо бы сменить одежду, но пока не доберемся до воды и песка, толку от переодеваний не будет.
Не, надо срочно научить сирин хотя бы паре надежных узлов, мало ли, вдруг снова придется на дерево лезть.
Глава 14
Ночь в Пустоши самое опасное время. Если ты остался без надежной крыши над головой, шанс встретить рассвет живым и невредимым ничтожен.
Я посмотрел на солнце. Оно только-только подобралось к зениту, и его яркие лучи пока хорошо разгоняли тени даже под пологом леса.
Сегодня дорога будет короткая, еще каких то двадцать минут и все. Это не потому, что я вдруг раздобрился и решил пожалеть спутников, все очень просто: или мы останавливаемся на ночлег, или проводим в седлах еще двенадцать часов. То есть становимся самоубийцами.
Прошлую ночь мы провели в руинах древнего святилища. Его белые высокие камни, испещренные стертыми временем письменами, по-прежнему неплохо охраняли. А если учесть, что сирин дополнительно поколдовал, то спалось хорошо.
Только ближе к рассвету нас разбудило громкое лязганье зубов голодных визитеров. По счастью около святилища суетились обычные крокутты.
Эта размером с крупную собаку, коротколапая, гривастая нежить, с мощными челюстями и шкурой цвета песка, гость неприятный, хотя и относительно безобидный. Тоже конечно от свежей кровушки не откажется, но силой особой не обладает, в магический круг зайти не может, а днем прячется в норах.
Надо сказать, что при свете солнца эти места не так опасны, разве что на «настоящих» вампиров наткнетесь. Еще вервольфы, отщепенцы беглые всех мастей — тоже заставляют постоянно оглядываться, но, тем не менее, опасна именно ночь. Если не знаешь «занориков» в которые можно забиться на время темноты — у тебя нет шансов выжить.
На счастье благородных спасителей мира и малолетней претендентки на трон, надежные схороны я знал. Ну, может, только последние сто верст оставались белым пятном.
Да и там не подохнем, найдется тот, кто подскажет, где прятаться.
Я оглянулся назад. Агаи с девочкой ехали сразу за мной, рядом с ними стелилась по земле в мягкой рыси рош-мах, периодически вздергивая вверх свой хвост и касаясь им ножки малышки. Морра, надежно удерживаемая рукой сирин, то и дело наклонялась, пытаясь поймать пушистый светлый кончик.
Когда девочке это удавалось, оборотень издавала совершенно неподражаемый звук, эдакую помесь урчания и слабого кваканья, а девочка начинала звонко смеяться.
Развлекаются. Чистые дети.
Волшебник, заметив неодобрительный взгляд, смущенно улыбнулся, словно извиняясь за веселье.
Я подавил просившиеся резкие слова, поняв, что меня напросто съедает зависть. Эти трое действительно походили на дружную семью, а я по-прежнему оставался лишь случайный попутчиком, расставание с которым не трогает сердце.
Ощущение непричастности больно кольнуло самолюбие и заставило отвернуться. Что ж, видно судьба такая, быть одному, даже если рядом люди. Хорошо хоть не шарахаются в стороны, зная, кто скрывается в моей душе.
Довольно большая, перекосившаяся на правый бок, черная от старости избушка с заросшей травой земляной крышей больше напоминала заброшенный хлев, чем человеческое жилье, но, тем не менее, года два тому назад в ней жили.
Я вежливо постучал в толстую дверь, утыканную серебряными шипами, толкнул ее, не дождавшись ответа, и зашел.
Не смотря на затрапезный вид, дом радовал своей надежностью.
Пусть кривой, зато сложенный из толстенных дубовых бревен, проконопаченных паклей, обмазанных духовитой темной массой. Надежный, прочный и уютный. Насколько только может быть уютным логово одинокого мужчины.
