Татьяна Стекольникова - Здравствуй, Гр-р!
— По-моему, сюда… — Громов повернул еще пару раз, потом мы въехали в какие-то ворота и оказались во дворе. И двор, и освещенный дом за ним показались мне какими-то уж очень большими.
Во дворе тесно стояли машины — одна из них разворачивалась, чтобы уехать, и Гр-р поставил джип на освободившееся место. Среди машин толклись люди — прямо толпа.
— Ну, Карп дает, в самый сенокос попали… — прокомментировал Гр-р ситуацию.
— Гриша, может, очередь надо занять — или там по предварительной записи?.. Ты меня, вообще, к кому привез?
— К кому надо… Вот увидишь…
Тут дверь дома открылась, и в желтом прямоугольнике проема возник черный силуэт — явно женский.
— Кто из вас Григорий и Нина? Проходите…
Я вцепилась в Гр-р:
— Я боюсь… Откуда она узнала, что мы здесь?
— Ты же сама хотела к экстрасенсу! Он нормальный мужик, я его знаю. Разве я повез бы тебя неизвестно к кому?
Женщина в дверях махнула рукой, показывая, куда идти. Как были, в куртках, мы прошли через тамбур, перегороженный зачем-то пятью или шестью — не меньше! — рядами портьер, и оказались в комнате, все освещение которой — пламя в двух треножниках у входа. Что там было по углам — не знаю, видно не было. Посредине возвышалось сооружение типа трона, на котором восседал мужичок. Лицо не рассмотреть, единственное, что я заметила — небольшой рост мужика — чуть выше сидящей собаки, но не намного. Перед троном стояла обычная лавка, на которую мы с Гр-р и уселись.
— Здравствуй, Карп. Вижу, процветаешь, — сказал Громов, обнимая меня за плечи.
— И тебе не хворать, Григорий Романович. Отпусти ее, не бойся…
Это про меня… А Гриша, значит, боится… А что тогда мне остается? И я, как всегда, превратилась в девушку с веслом.
— Нет, Карп, не могу отпустить — жизнь коротка, каждая минута любви на счету, — услышала я голос Громова.
— Придется — иначе ничего ей не смогу сказать. А вы же за этим приехали?
— Гриша, иди. Я сама…
И я осталась один на один с коротышкой.
— Спрашивай…
— Я хочу знать, что я могу.
— Все…
— Как — все?
— Так — все. Все, что захочешь. Без фантастики, конечно. Горы двигать, дождь вызывать, засуху насылать, летать или стать юной девой — не получится. А остальное… В тебе сила тридцати поколений магов.
— Тридцать поколений… Это когда ж началось, тысячу лет назад?
— Маги обычно долго живут. Так что тысячи две с половиной тому назад…
— И все одинаково умели?
— Нет, конечно. Как в любом ремесле, у кого-то лучше получается, у кого-то хуже. Но сила имеет свойство аккумулироваться. Твоя внучка будет сильней тебя.
— Нет у меня внучки, вот заладили…
— Нет — так будет…
— Ну, хорошо, предположим, есть у меня некая сила. А как ею пользоваться? Как научиться — заговоры там, обряды…
— Не надо тебе учиться, надо только понять, какая твоя мысль к какому результату приводит. Наблюдай. Все эти прибамбасы — шары, камни, свечи, карты — для зрителей, а тебе ни к чему.
— Получается, надо только подумать…
— Да. Или захотеть. Вот ты же захотела Громова…
— А разве это не он захотел меня?..
— Нет. Он только ответил на твой зов…
Нет, дядя, врешь ты все… Луиза отдала мне "силу", как ты ее называешь, в первый же день моего приезда в Энск, и Гришку я захотела тоже в первый же день — что уж тут скрывать… И полгода пришлось ждать, пока Гр-р дозреет. Что-то ты, мальчик-с-пальчик, замышляешь…
И тут я почувствовала волну страха, идущую от мужика. Он боялся… И я знала, чего он боялся… что я ОТОБЬЮ ЕГО КЛИЕНТОВ. Наверное, я все-таки какой-то неправильный экстрасенс, потому что мысль Карпа я не услышала (мне всегда представлялось, что читать мысли — это слышать голоса), а увидела — бегущая строка над его головой, маленькие такие светящиеся буковки. Я всегда была на сто процентов визуалом, получается, что и мысли читаю — буквально.
— Я не собираюсь пускать на поток предсказания, а тем более, зарабатывать этим. Я не собираюсь наводить порчу, заговаривать воду, впаривать людям амулеты и делать прочие колдовские вещи. Я хочу остаться такой, какая была до приезда в Энск.
— Ты не сможешь… Пусть ты не станешь колдуньей в обиходном понимании, но это в тебе все равно будет… Ладно, про Гр-р — это я тебя испытывал, надо было тебя рассердить, чтобы узнать, что у тебя на уме.
— Мысли прочитал? Я принародно Гришу так не называю!
— Ну, и про сидящую собаку ты тоже не говорила…
— Прости…
— Да чего уж — что есть, то есть — мальчик-с-пальчик… И никакое колдовство росту мне не прибавит… И ты прежней не останешься: твою силу — энергию, способность, магию, как хочешь назови — уже из тебя не вырвать. Назад хода нет. Только запомни: сильные маги — всегда одиноки. Обычные люди не могут с магами долго жить — начинают чувствовать свою несостоятельность, завидуют, ненавидят… И в конце концов уходят.
— Гр-р не такой… И я без него не смогу…
— Не ты первая… Я вот тоже думал — не смогу… А видишь, живу… За все платить надо. Мы платим одиночеством.
— Тогда я не хочу быть колдуньей, ведьмой, магом номер тридцать один… Забери у меня эту силу — или как там, все забери!
— Никто не может забрать, раз ЭТО уже у тебя… Отдашь, когда умрешь…
— И что теперь делать-то?
— Ничего. Живи, как жила. Сама определи себе предел возможностей. Учись своими мыслями управлять. Не рвись в будущее — не пророчь. Гришку люби — хороший мужик, не везло ему с бабами, ты первая, с которой ему кайфово. С Аделиной поговори…
— ???
— Через зеркало…
— Получается, методом тыка учиться надо… Есть же книги какие-то — не может быть, чтобы не было! Что почитать, чтобы у меня в голове прояснилось?
— Тебе Луиза сказала — в желтом чемодане.
— Да там шар и тетрадки.
— Это не тот чемодан. Ты ЖЕЛТЫЙ чемодан найди… Кошку спроси свою! Ну, все. Устал я с тобой. Ты сильнее… Иди. Счастья тебе и Грише…
— Симка, — прокричал с трона Карп, — выведи эту… Да скажи там всем — на сегодня все, пусть уходят. Завтра приму, с утречка.
Я хотела было подумать "фу, какой невежливый", но, вспомнив, что я должна учиться управлять своими мыслями — и эмоциями, наверное, тоже, — подумала: "Ну, устал человек, с кем не бывает".
— Ха! — сказал тот, на троне, — первое слово дороже второго!
Или я все-таки услышала его мысли? Я ведь была уже во дворе, возле Гр-р, и Громов с тревогой смотрел на меня:
— Все нормально?
— Лучше не бывает!
Мы не поехали в Энск, а остались в Карасике — в маленькой, на четыре номера, гостинице. Пока "готовился номер", администратор, бойкая, рыжая, как моя Морковка, дамочка, предложила попить с ней чаю. На огромном самоваре висела связка баранок, чашки были по пол-литра, не меньше, а в здоровенной миске бордовело брусничное варенье. Дамочка глаз не сводила с Гр-р, смеялась его анекдотам (интересно, почему он мне никогда не рассказывал анекдотов?), без конца доливала ему чай и пыталась кормить вареньем с ложечки. В общем, вела себя так, будто Громов один, а не с бабой заявился. Я чувствовала себя чем-то бессловесным, вроде чемодана… И Гр-р тоже хорош — на меня не смотрит, дуэтом с рыжей над своими же анекдотами ржет… Чай пополам с муками ревности был горьким, несмотря на варенье. Спать нас повели в разные номера, согласно документам — Гр-р в одноместный, а меня — третьей к двум каким-то дамам. Не надо быть магом, чтобы увидеть, что администраторша делает все, только бы остаться с Гр-р наедине. Пожелать ей, чтоб она облысела? Вот дождусь утра — и пожелаю… Не успела я узнать, что одну даму из нашего трехместного номера зовут Валей, а другую — Настей, что приехали они к Карпу и живут тут уже неделю, а все никак к нему не попадут, как в дверь постучали, и расстроенная рыжая объявила, что я могу "переселяться"… Куда? К мужу…
