Ариш и Маг. Отсвет феникса (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

И всё же большинство присутствующих людей — что навозные мухи. В их размышлениях и разговорах мало высоты: сплетни, быт, пустословие. Реже бывает иначе. И неважно, это бал первого круга — для высокородной аристократии, второго — как этот, когда среди гостей полно состоятельных граждан империи без глубоких родовых корней или громких титулов, или третьего круга, когда среди населения разыгрывают приглашения и праздник устраивается для победителей.

Так что с хорошими манерами тут иногда проблема. Бал решили провести с единственной целью — чтобы пригласить Ваниуса фон Триса и исключить случайное вмешательство в провидение сильных магов из родовых семей, среди которых есть антипры. Приглашены только одобренные провидицей люди и ни одного человека вне её списка.

— Демонстрация привязанности ничего не даст Разову, — замечает монарх, отвлекая старшую женщину от созерцания Ариш и Лера, о чём-то разговаривающих в противоположном конце зала. Вот девушка, развернувшись, направляется в сторону уборной.

Лавин поворачивает голову к собеседнику.

— Мальчик любит жрицу. Не смей это оспаривать.

— Не собираюсь, — пожимает плечами Ано.

Повисает недолгое молчание. Заметив излишнюю серьёзность монарха, Лавин интересуется:

— О чём твои размышления, Француа?

Мысли императора от неё сокрыты и ещё порой не узнать, о чём думает архимаг. Обоих прикрывает провидческий камень Окольса.

— Нам необходим Верховный Маг, раз нынешнего угораздило связать себя обрядом крови с тёмной магиней.

— Собираешься силой заставить? — в голосе женщины искренняя заинтересованность.

Монарх отвечает с откровенной досадой.

— Мы говорим о Разове. Нет? Внушение и гипноз его не берут. Пригрозить Хвори? Воздержусь! Мне жизнь дорога.

— И какова альтернатива?

— Поговорить с жрицей.

— Собираешься использовать влияние Ариш?

— Есть другие варианты?

Лавин Грёжес пожимает плечами. Вариантов нет. Тех, которые можно озвучить. Она знает, что Алевтина скоро сделает свой ход. Остаётся надеяться, что данный провидицей оберег убережёт самоуправицу от гнева барона, когда тот распознает подставу.

Неделю-две — столько необходимо выиграть. Дать возможность носителям альху наладить отношения. Проблема пока одна — девушка упряма, необъективна, прячет истинные чувства за ширмой жрицы. В этом она сильно похожа на ту, что скрывается внутри неё. Страх и отрицание — плохое подспорье. Но каков выход? Придётся рискнуть и ступить на зыбкую почву. Лишь бы везение сопутствовало. Так что меньше всего сейчас следует отвлекаться на проблемы с должностью архимага. Уничтожение Ваниуса фон Триса куда важнее. Необходимо не только воздать за страдания Алевтины, но хотя бы немного притушить чувство вины, разъедающее её собственную душу многие годы.

Желая дать своей малышке видимую свободу и уберечь от лишнего бунтарства, мать с детства уверяла, что не способна читать её мысли. Так появился шанс наблюдать, присматривать, формировать жизненный путь без неприятного сопротивления и неуместного противостояния. А когда Алевтине исполнилось шестнадцать, Лавин отправилась в заморские земли, где обосновалась на пару лет на святой земле, исключив любую связь с внешним миром. Поэтому о похищении, беременности и рождении ребёнка — обо всех злоключениях, выпавших на долю любимого чада — узнала лишь по возвращении домой.

Слова поддержки запечатал многолетний обман, что мысли дочери она читать не может. Он же заставил держаться в стороне, изображая полное неведение. Оставалось, как раньше, следить из тени, не препятствовать намерениям Алевтины, не вмешиваться напрямую, но поддерживать косвенно.

Неприглядная позиция для матери.

И единственно возможная в создавшейся ситуации.

Поэтому они с провидицей выявили и обсудили ответвления судьбы, дающие шанс уничтожить Ваниуса фон Триса. Обозначили несколько направлений: два нестабильных и один вероятный. Во всех трёх главным было взаимопонимание объединённых Зовом, так как они — носители памяти прошлого. А к погибшим некогда правителям ведут все пути, из-за силы в них заключённой.

Да, в момент гибели королевской четы зло одержало победу и на многие столетия выстроило свою линию теневого правления. Сейчас позиция светлых более стабильна из-за Лера и Ариш, ставших альху. Ради союза четырёх душ Алевтина жертвует собой, а она сама окажет скрытую магическую поддержку вместе с другими личностями, заинтересованными в гибели барона.

Скользящий по пёстрой толпе взгляд бывшей Настоятельницы Храма Амунаи останавливается на внуке, который напрягается, когда прямо по курсу замечает архимага. Неуступчивый, как ураганный ветер, Гор Сария Висталь ради общего блага и мира в империи будет давить до последнего, пока «хребет» не переломится. В обычной ситуации позиция выигрышная. Но в отношении Лера Разова — ничуть.

Стремясь понять суть разговора и не имея возможности незаметно проникнуть в разум внука, Лавин Грёжес берёт под контроль женщину, стоящую ближе всего к спорщикам. Когда магическая связь разорвётся, та ни о чём не вспомнит.

На напористые слова архимага, призывающего Разова перенять регалии, летит непреклонное:

— В мою жизнь не лезь. Связался с тёмной магиней? Расхлёбывай!

Пренебрежение Разова заставляет Гор Сарию застыть.

— Ты — избранник! — от ледяного тона индевеют ближайшие стены.

В этом мужчины схожи. Сильные эмоции — путь к проявлению природных аномалий. Виновата стихийная сила. Именно из-за неё маги императорской семьи не имеют права поддаться ревности или слепому отчаянию — чревато масштабными разрушениями.

Атмосфера тяжелеет. Лицо так называемого приемника темнеет.

— Архимаг — всегда Висталь. Во мне же нет крови этого рода. Ты — истинный избранник, Гор Сария, а поставил любовь выше чувства долга. Не находишь, что чаша весов качнулась в неверную сторону?

— В тебе душа Нэрьярда…

— Тьма! Его наличие делает меня оболочкой. Неужели веришь, что всю жизнь собираюсь ею оставаться? — разъярился Разов, которого пререкания последних месяцев изрядно достали. — Как только путь альху будет пройдён, я верну себе свою жизнь!

— Если нет?

— Найду сильный артефакт.

Архимаг качает головой.

— Думаешь, всё так просто? Ты до отвращения рассудителен. И твоя вновь объявившаяся связь со Свенью ничего не меняет. Сними амулет — и всё вернётся на круги своя. Нэрьярд, может, и одержим, но и ты не лучше. Рано или поздно прозреешь и примешь верное решение.

Пахнуло холодком.

— Чего ты добиваешься, Гор Сария?

— Откажись от своей жрицы и займи трон! Окольса абы кого не выбирает.

— Никакие доводы не отвратят меня от сделанного выбора.

— Как знаешь… — завуалированная угроза, скрывающая правду, что архимага отторгает провидческий камень, и медлить с коронацией претендента дольше нельзя. Оставлять империю без должной защиты крайне опасно. Но, по ряду причин, сказать о проблеме открыто он не может.

Гор Сария сильными пальцами сжимает свою правую руку. Под чёрной тканью рубашки вьётся от запястья к плечу метка проклятья, вынуждающая сложить регалии. Если бы не Алмэя Чьёрин — тёмная магиня в третьем поколении — его бы ждала плачевная участь марионетки Тёмного. Нарвался на свою голову и чуть на тот свет не отправился. Однако девушка рискнула многим, связав их жизни кровавой клятвой, чем переняла на себя большую часть мучений, предписанных ему.

Полгода — долгий срок. Алмэя сильно потеряла в весе, приступы истязающей боли случаются всё чаще и всё меньше подчиняются контролю разума. Для неё каждый день — испытание на стойкость. Она всю себя отдаёт его защите, ничего не требуя взамен. Улыбается, когда впору проклинать. Уверяет, что ничего страшного не происходит и что растущее в душе злое начало не обретёт свободы. Но он-то видит, каков итог подобного противостояния. Девушка сильна, не поспоришь. Со многим способна справиться, только вот…

Шлойя — так называют тёмных магинь, взявших на себя большую часть чужого проклятья. Если делу не помочь, девушка превратится в гигантскую рыжевато-дымчатую кошку. У таких наполовину призрачных существ два пути: продолжать защищать избранного человека или обратиться в неприкаянную силу, разящую всех без разбора.