Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
– Его сила была не от Бога, а от Дьявола! Может, за то и пострадали тогда и вся семья Романовых, и вся наша Русь великая. И началось братоубийство, которое продолжалось немеренное время. И даже сейчас оно не прекратилось полностью.
Я не нашел никаких аргументов возразить ему.
– У католиков есть целая школа, которая готовит экзорцистов. Но их ритуал не во всем для православных подходит.
Скоро показались стены монастыря. У входа уже стоял настоятель.
– Прошу разделить с нами трапезу, отец Павел.
– С удовольствием бы, настоятель Николай, но бог торопит нас. Лукавый не дремлет. Где наш писец?
– За ним уже пошли.
Мне ужасно хотелось курить На территории монастыря этого делать нельзя. Но мы находились за воротами этого заведения, поэтому я отошел в сторону и затянулся.
Через пять минут к нам вышел послушник, за которым шел молодой человек в простой, немонашеской одежде. Он был очень похож на Василия.
Я бросил окурок и сел в машину. Священник не забыл просьбу Ивана и взял с собой целую пачку белых свечей.
Отец Павел назидательно сказал мне:
– Бросай табакокурение ! Противно природе, человеческой и божьей.
– Отец Павел! Но ведь в писании ничего не сказано про курение. Не было табака тогда в святой земле и даже в Риме!
– Неправда! Фимиам богам языческим и тогда курили. А в книге пророка Исайи есть прямые слова: «Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня!»
– Может, это неточный перевод? Тогда у евреев точно не было табака.
– Курение табака – это ритуальное служение своему божеству у американских индейцев. Фимиам идолам – это большой грех. И есть другая причина: сокращать жизнь пагубными привычками и нездоровым образом жизни – тоже серьезный грех. Это медленное самоубийство. На Русь эту пагубную привычку в Смутное время завезли поляки и литовцы. Царь Михаил Романов преследовал любителей дьявольского зелья, и даже издал указ, по которому курильщики получали шестьдесят палочных ударов по подошвам.
– Но распространил курение на Руси Петр Первый. Его же считают прогрессивным царем!
– Он очень большой греховодник был! Он вино и водку ведрами пил, но это полбеды. Он распутствовал, дикие оргии устраивал под названием «ассамблеи». А то, что он западные порядки на Руси внедрил, так еще не известно, хорошо это или плохо.
Матвей всю дорогу молчал. Он думал о чем-то своем. Я не заметил ничего особенного в его поведении.
Мы опять переехали речку под названием «Кокаиновые Мосты». Кто-то слепил нас сзади. Дорога была узкая, двум машинам с трудом разъехаться, и они нас не обгоняли. Вдруг дорогу перебежал совсем некстати выбежавший из леса лось, и наш шофер инстинктивно затормозил. Идущая сзади машина влетела нам взад, и оттуда послышался отборный мат. Мы все остановились. Лось моментально с топотом исчез в лесу, что был через дорогу..
Нас поддала в зад обыкновенная «Audi», ничем не примечательная. Наш джип не пострадал нисколечки, у них слегка пострадал бампер. Инцидент яйца выеденного не стоил. Тем более, виновниками были они. Не выдержали дистанции, и точка! Но объясниться надо.
Оттуда вышли три крепких пацана, еще один остался в машине. Один из них, вероятно, главный, стукнул по капоту нашей машины кулаком:
– Вы что, козлы, подставить нас решили? Какого хера тормозить так резко?
Наш шофер стал объяснять им:
– Нам дорогу перебежал лось. Пришлось резко затормозить. Вы могли бы и дистанцию соблюдать. И так километа два меня в зеркало слепили!
Только сейчас эти гопники увидели, что шофер одет в рясу. Один из них начал заливаться истерическим гоготом:
– Пацаны, ну прикол какой-то! На ночь глядя попа с попенком встретить! Да еше на такой тачке. Попик, слушай, дай машину покататься! Через пару лет вернем, честное пионерское! Даже бензина полбака зальем!
Тот, что был главным у них, был не так остроумен:
– Короче, святители, правила такие: здесь хозяева мы! Нам никто не указ, даже ментура! С вас сто баксов за бампер. Или оставляйте здесь свою тачку и валите пешочком, пока кости целы.
С этими словами он ударил кулаком в живот послушника, и тот согнулся, с трудом удерживаясь на ногах.
Два его кореша заржали, радуясь шутке своего предводителя. Но отцу Павлу и мне этот юмор не понравился. Не сговариваясь, мы вылезли из машины наружу.
Вопрос был даже не в сотне баксов за бампер, хотя по всем законам правда была на нашей стороне.
От нас ответил отец Павел. «Вначале было Слово».
– Одумайтесь, дети мои! Не творите греха понапрасну!
– Пошел ты, папаша, на хрен!– ответствовало дитя божие. – Сто долларов на капот, и валите домой, пока мы добрые. А то мы тебя поразим.
– Не добро ты творишь, но зло! Покарает тебя Господь, не увидишь ты сына своего, так и сгинешь в темнице беззубым!
Сверкающий пока здоровыми зубами детина ухмыльнулся, посмотрел на упивающихся смехом корешей и попытался нанести удар священнику. Но дальше произошло что-то непонятное. Отец Павел, слабенький, толстый и лысеватый старичок, моментально пригнулся. Удар пришелся в воздух. Святой отец нырнул под руку этой грешной детины и сам ударил того в живот. Затем он приподнялся, поднял грешника на себя и понес бренное тело на обочину.
Он скинул его туда и сразу же обернулся, проверяя, чисто ли за спиной. Затем перекрестился и вернулся на поле брани.
Он отсутствовал недолго, но диспозиция чуть изменилась. «Шестерки» успели достать монтировки и размахивали перед нашими лицами, словно мечами.
– Виктор! Мой правый, твой левый,– услышал я от него.
Мне некогда было удивляться перемене в лексиконе святого отца. Их надо было рассоединить и разбираться с каждым по-одиночке. Я вытянул губы трубочкой и стал гугнявить, подражая персонажу из старой комедии:
– Утю-тю-тю! Иди ко мне, мой милый!
«Мой милый» махал монтировкой, но делал это явно непрофессионально. Я сделал шаг.
Отец Павел подходил к его корешу с другой стороны. Наконец, у моего не выдержали нервы, и он ринулся на меня. Я присел, отклонился в сторону и сделал подсечку. «Мой милый» с проклятиями полетел на землю.
В качестве признания в любви я поцеловал его ногой двумя контрольными ударами в грудь и в пах. Полчаса отдыха ему гарантировано.
Моментально я кинулся к отцу Павлу. Но моя помощь ему была не нужна. Я не видел как, но помощник «властелина дороги» уже лежал на земле, а отец Павел сидел на его груди и душил его той самой монтировкой, приговаривая при этом:
– Дух позорный, я же предупреждал тебя о покаянии! Истинно говорю тебе: когда ты «откинешься», никто тебя не встретит у врат тюремных. Детей своих ты увидишь, но они плюнут тебе в лицо. И носить они будут уже другую фамилию, и жена твоя будет тяжелой, но не от тебя. Меня ты тогда вспомнишь, но поздно уже будет. Пойдешь в кабак напиться с горя, там тебя на пику и посадят!
