Татьяна Любушкина - В лабиринте миров
Рон развел небольшой костёр и вскипятил в маленьком походном котелке воду, а заодно и маленький узкий нож. Я посмотрела на юного дикаря с уважением — он управлялся, как заправская медсестра. Рон достал маленький пузырёк, брошенный мàлфином и подобранный в траве, с остро пахнущей жидкостью и обработал рану. Кровь остановилась. Тончайшим лезвием Рон рассёк кожу возле древка и аккуратно вынул зазубренный наконечник. Снова обработал рану. Ловко подцепил и достал из котелка не замеченную мною ранее иглу. Вдел в тонкое ушко кусочек нитки, бережно извлечённой из тщательно закрытой коробочки и, нимало не обращая внимания на сдержанные стоны незнакомца, аккуратно зашил рану и перевязал её клочком чистой тряпицы.
— Глотни, — Рон протянул незнакомцу пузырёк всё с той же жидкостью и незнакомец послушно отхлебнул.
— Всё, — Рон снова спрятал в котомку все свои принадлежности. — Теперь веди!
Незнакомец спустился к самой кромке воды и среди зарослей мы обнаружили лодку. Переправа на другой берег заняла у нас минуты три — не больше и мы снова побрели в густых зарослях по узкой, едва видимой тропе.
— Рон!
Рон оглянулся.
— А что за пещера?
— То?
— Что?
— Пещера так называется — То.
— А-а-а-а…
Наш проводник замедлил шаг, мне показалось, что он прислушивается к нашему разговору. Рон тоже заметил излишнее любопытство незнакомца и тот тут же получил от юноши толчок в спину.
— За что?!
— Не распускай уши и поторапливайся.
Проводник опустил голову и постарался идти быстрее, но это у него плохо получалось.
— Рон, а нам эта пещера зачем? Не люблю я пещер…
— Там сохранился осколок Высшего мира. Мировой пузырь…
Я хихикнула.
— Чего? Какой ещё пузырь?!
Рон сбавил шаг и старался идти наравне со мной.
— Когда Вселенная разрослась и стала делиться, не все части Вселенной развились в полноценные миры. Некоторые так и остались в зачаточном состоянии — не вырастая, но и не исчезая. Высший мир «выдул» пузыри, которые выросли и стали Срединными мирами. А этот не вырос. Он отделился от Высшего, но не развился, потому что застрял здесь. Маленький мир в большом Мире.
— Ага.
Я представила себе мыльные пузыри, которые выдувают маленькие дети: большие радужные шары, один выплывает из другого, другие остаются в больших… ну, так-то понятно, вроде бы.
— И что там? В этом пузыре?
— Знания. Те, что хранит Высший мир. Не каждый может пройти туда, пещера пускает только избранных. Но я потомок нỳрлингов — я пройду!
Рон упрямо передёрнул плечами и я поверила. Этот пройдёт.
Нашу беседу прервал возглас проводника.
— Пещера там, за этим камнем.
Мы остановились возле плоского камня, так плотно покрытого лишайником, что невозможно было определить его цвет. За ним скрывался узкий чёрный вход, больше похожий на звериную нору. Или… я вспомнила своё ненадёжное убежище на горе в дождливый ноябрьский вечер. Вот на что это было похоже! Впрочем, все реки похожи на реки, горы на горы, а пещеры на пещеры. В одном я уверена точно — если мы с Роном туда полезем, кровожадные вòплы без труда возьмут нас в плен.
— За камнем говоришь? — я повернулась к нашему проводнику. — Ну, так и лезь туда первым!
Незнакомец неуверенно улыбнулся, видимо принимая мои слова за шутку.
— Женя ты чего?! — Рон оторвал зачарованный взгляд от пещеры и повернулся ко мне. — Он не видит её, он только знает, что она здесь.
— Как это — не видит?!
Я внимательно посмотрела на нашего проводника.
— Вроде бы зрение у него в порядке. Мàлфина в густой листве разглядел и застрелил! Чего это он не видит?!
Рон бросил на землю сумку. Движение его были суетливыми, а глаза лихорадочно горели.
— Да ведь эту пещеру могут видеть только избранные! Ты же не видишь её?! Вот и он не видит… ох, как я боялся, что тоже не увижу! Каàт говорил, но я не верил. Вернее верил, но не до конца. А теперь…
Он не договорил и бросился к узкому входу. Замер перед зияющим отверстием, обернулся, помахал нам рукой и исчез внутри. Я и слова не успела сказать.
Ну, вòплы! Неплохо устроились! Придумали байку для наивных туристов. Все сюда приходят, понятное дело видят пещеру, раздуваются от гордости за свою избранность и одаривают вòплов щедрыми подарками. А те хихикают в кулачок и принимают приношения от обманутых посетителей. Сказочка про голого короля!
Я обернулась к проводнику, собираясь высказать ему всё, что думаю о его проделках и осеклась, увидев выражение благоговейного ужаса на его лице.
— Он исчез! Госпожа, он исчез!
— Вижу, — подтвердила я и поудобнее приладила в руках арбалет Рона. — Предлагаю тебе отправиться следом. Наверняка вы подстроили мальчишке ловушку!
Проводник отчаянно замотал головой и тут же присел. Всё-таки потеря крови и долгий путь ослабили его.
— Нет, госпожа! Я не могу. Никто из нашего народа не может!
— Неужели?!
Не знаю, как долго мы бы спорили, но тут пещеры появился Рон. Мне он показался осунувшимся и бледным.
— Рон!
Он слабо махнул рукой: всё в порядке.
Проводник беспокойно заёрзал на траве и жалобно проблеял:
— Отпустите меня!..
Рон не обращал на него никакого внимания, торопливо подобрал свою котомку, пошарил в ней рукой, лицо его вытянулось.
— Нет еды?
— Откуда? — удивилась я. — Рыбу мы доели утром, лепёшки сжевал мàлфин.
— Утром?!
Рон посмотрел на меня удивлённо, а потом счастливо рассмеялся.
— Утром! Женя я не ел уже три дня! Пошли на охоту!
— Я принесу! — проводник снова пытался обратить на нас своё внимание. — У меня есть еда!
Я не успела ответить, как Рон милостиво кивнул.
— Иди, да не задерживайся, не то я помру с голоду!
Проводник прыгнул в заросли с прытью, какой от него никто не ждал, а я накинулась на Рона с упрёками:
— Зачем ты отпустил его? Он приведёт своих дружков и нам не поздоровится!
— Вòплов? Они миролюбивые люди. Не бойся.
Снисходительный тон Рона выводил меня из себя.
— Миролюбивые?! Ты забыл, как они сегодня пытались утопить нас?!
Брови Рона удивлённо поднялись.
— Ты о чём?
Я замолчала. Похоже, Рон ничего не помнил о нашем утреннем приключении. Да я и сама стала сомневаться, была ли в действительности темница заполненная водой? Руки мои, сбитые в кровь тяжёлыми каблуками были целы. Платье сухое, да и сапоги на месте, так что же было в действительности? Мне удалось повернуть время вспять? Легче поверить в собственное сумасшествие и бредовые галлюцинации.
