Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)
Крылатая хотела было напомнить, что она — человек войны и никогда в жизни не жила иначе. Но Химари опередила её, махнув рукой:
— Что есть ты, что нет тебя — этому миру плевать. Он не приводил тебя в мир для чего-то особенного, он просто швырнул куклу на сцену и сел наблюдать. Умрешь ты, и ничего не изменится — все продолжат дохнуть от лепры, вариться в чертовом котле вражды родов и видов, округа все так же будут ненавидеть друг друга. Война, которую ты мнишь жизнью — всего лишь вспышка, и теперь она будет тлеть, пока не разгорится в другом округе, с другими тварями. Мы все несчастны, мы все уроды Лепрозория. И нас никому не жаль. Пойми, Люцифера, это просто цирк, трагикомедия, зрелище для избалованного Бога, — кошка опёрлась на гарду кошачьего клинка и с грустью посмотрела на небо, усыпанное лиловыми звёздами. — А каким видишь мир ты?
Люция молчала, перебирая цепь в руке, ей было нечего сказать. И кошка это понимала:
— Найдёшь ответ — приходи.
Плечи Евы свело судорогой, она спешно стянула паутину с пальцев и, смяв, бросила на пол. Плечи свело снова, но провидица уже раскупорила наполовину полный бурдюк и сделала несколько глотков. Горло тут же до слез обожгло, и Ева закашлялась. Но это все равно было лучше, чем страдать от лепры. К тому же, корки на шее и ключицах заметно уменьшились и практически не мешали. А судороги и потерпеть можно. Паучонок торопливо скопила слюну во рту и с трудом проглотила — лишь бы горло не пекло. Вернула бурдюк с Конфитеором на пояс и мысленно поблагодарила Люциферу за лекарства.
Вот только ответа так и не было. Паутина не показала, почему гордость империи, прекрасный боец и просто сильная девушка вдруг стала фурией, одержимой местью. Безжалостной и совершенно не умеющей сострадать. Равнодушной к смертям тех, кого считала своими. Люция сломалась, но Ева не знала, почему и когда.
Размотала паутину снова, хотя от последних звеньев на глаза от боли накатывали слезы. Но Ева плела, стиснув зубы, отчаянно желая понять фурию до конца.
Голова наливалась чугуном от перенапряжения, пальцы не слушались. Еще чуть-чуть! Хоть один раз. И паутина показала то, что искала провидица.
Люция вошла в тронный зал с кипой бумаг и остановилась у двери. Императрица беседовала с коленопреклонённым вассалом округа Волков, покусывала болезненно-алые губы и кивала, хмуря тонкие брови. Волк заметил вошедшую Люциферу и замолчал, прижав уши назад. Изабель встрепенулась, увидев Люцию, и улыбнулась. Показала рукой подойти ближе — маршал важнее.
Люцифера кивнула и направилась по багряному ковру мимо каменных колонн к старому золотому трону. В этом зале она была первый раз — Бель исполнилось четырнадцать, и теперь четырехкрылая ангелица могла по праву считаться императрицей. Огромная площадь на двенадцать колон предназначалась для празднеств, но здесь был единственный уцелевший трон, и Бель назначала аудиенции. Можно было отреставрировать трон из церемониального купола или забрать роскошное кресло из храма, но императрица была непреклонна — трон отца полюбился ей с первого взгляда. И было чему восхищаться — вместо спинки трона по всей стене разрослось золотое дерево с лиловыми кристальными яблоками. Во времена кошек это было лишь украшением, но сейчас такие же золотые пазы, вплавленные в изящные ветки, поддерживали четыре тяжелых крыла императрицы, отчего она казалась величественнее.
— Это из лабораторий кошек? — Инпу, волк, с нескрываемым любопытством посмотрел на исписанные корешки папок.
Маршал вытянулась по струнке, сложила бело-бурые крылья и осталась стоять навытяжку. Молчала, не собираясь отвечать никому, кроме императрицы.
— Это же в них написано, как они мучили тебя девять лет назад? — тихо спросила девушка. Она неловко себя чувствовала на папином большом троне, ерзала, расправляя платье, чтобы казаться больше. Но все равно на фоне распахнутых белоснежных крыл выглядела маленькой.
— Да, Ваше Императорское Величество, — маршал склонила голову в поклоне.
Инпу принял документы, перебрал папки, бурча под нос и наконец, торжественно выудив кипу бумаг с пометкой — сто восемь — подал ее Бель. Люция бессознательно стиснула пальцами левое запястье, пряча клеймо.
Императрица, поджав губы, торопливо листала страницы и бегло прочитывала бумажки. Инпу, поклонившись, встал рядом под крылом и начал читать тоже, изредка указывая Бель на отдельные графы и строки. Маршала это жутко нервировало, но она не двинулась с места — свое портфолио, любезно составленное кошками, она уже читала.
— Я уверяю вас, все получится, Ваше Величество, — ласково сказал волк, поклонившись Бель в пояс. Забрал бумаги и спустился к Люции. — Вы можете на меня положиться.
Изабель вздохнула так глубоко, как позволял корсет, и насупилась. Инпу продолжал:
— Мне нужна лишь ваша поддержка, помещения, умы ваших подчиненных, в особенности того господина…
Императрица подняла руку в белой перчатке, приказывая волку замолчать. И он поклонился ей снова, раздраженно фыркнул в козлиную бородку.
— Хорошо. Я вверяю маршала Люциферу вам, Инпу, — проговорила императрица, не глядя Люции в глаза. Каждое слово далось ей тяжело, но она кивнула сама себе и продолжила, обращаясь к крылатой. — Ты станешь совершенством. Ведь ты достойнее меня.
— Стоп, что? — Люция встрепенулась, шагнула и заглянула Бель в глаза. — Я не понимаю. Вы вообще о чем? Что значит — совершенством? Что значит — достойнее вас, Изабель?!
Но волк положил руку ей на плечо и с силой сжал.
— Вы слышали приказ. Пойдемте, Люцифера.
— Какой приказ?! Я никуда не пойду! — маршал пренебрежительно отдернула руку волка и закрылась от него крыльями.
Изабель вздохнула и с болью взглянула на свою спасительницу.
— Так надо, Люция, — прошептала она под нос. Кашлянула и добавила громче. — Маршал Люцифера, вы переходите в подчинение господину Инпу, приказ не обсуждается.
— Да что за… — огрызнулась Люция, непонимающе хмурясь.
— Свободны оба! — рявкнула Бель, вскакивая с трона. Крылья съехали с пазов, но не упали.
Люцифера преклонила перед ней колено, глубоко вздохнула и сказала дрогнувшим голосом:
— Да, Ваше Величество.
На ее лице не шелохнулся даже мускул, она покорно встала после кивка Бель и пошла за волком.
— Ты станешь совершенством. И сам Бог позавидует нам, — горько прошептала императрица, присаживаясь в кресло.
Нежный голос Бель громом ударил по ушам Люциферы, заставляя кровь стыть в жилах, а пот струиться по вискам. Маршал замерла и, не веря, обернулась. Но вошедшие стражи Инпу схватили ее за крылья и поволокли за собой. А Люцию забила дрожь, судорога не давала даже шанса вырваться, голова задергалась на плече.
