Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — Вильдграф
Кроган вскрикнул:
— Там впереди свет! И что-то сверкает!
— Это то, — сказал я самоуверенно, — что нам нужно.
Я наддал, в стене блеснуло металлом. Острая боль ударила в грудь с такой силой, что затрещали кости. Я вскрикнул и тут же захлебнулся кровью, что поднялась по горлу и заполнила рот. Пропоров грудную мышцу, толстая стальная стрела из станового арбалета проломила грудную клетку, где и застряла, раздробив кости.
Кровь хлестала из раны в три ручья. Завывая от боли, не герой, я ухватил обеими руками за мокрый от крови металл, потащил из себя, но то ли пальцы скользят, то ли сидит крепко, то ли трушу и подсознательно разжимаю пальцы.
— Кроган, — прохрипел я, — вытащи.
Он посмотрел огромными глазами.
— Вы сразу же умрете, — прошептал он, — даже без великих слов…
— Чего?
— Скажите слова мудрости, — попросил он. — Герои не уходят без великих слов.
— Да пошел ты, — прошептал я и, ухватившись снова, потащил, и стрела на этот раз медленно начала выползать. Я почти терял сознание от дикой режущей боли, но если отпущу, регенерация сумеет ли вытолкнуть застрявшую так глубоко железяку, выл и тащил, а когда показалось окровавленное острие с лохмотьями красного мяса на зубьях, всхлипнул и на миг потерял сознание.
— …Господин!
Пелена ушла с глаз, Кроган смотрит на меня во все глаза, на лице изумление и даже страх.
— Что? — прохрипел я и с трудом оперся о стену.
Он покачал головой.
— Где вы такой мощный амулет прячете… На вас зажило, как на бродячей собаке!
Я скривился.
— Тебе бы больше уважения к лорду… если бы я его заслуживал. Как дурак, полез напрямую… с какого перепугу забыл, что такие места без ловушек не бывают!.. Охамел, слишком легко все удавалось.
Он торопливо кивнул:
— Да-да, опытные пловцы тонут чаше новичков. Только насчет легко это как бы шутка, да?
Я поднялся и пошел, пошатываясь вперед.
— Вот за тем поворотом, — сказал я тревожно и торжественно, — нас ждет главная неприятность…
— Вы уже были здесь? — спросил он.
— Нет.
— Так откуда…
— Чутье, — ответил я коротко. — Тихо!
Впереди загремели тяжелые шаги, Кроган вскрикнул:
— Кто-то идет!.. Один. Тяжелый.
— Один, — пробормотал я, — еще терпимо…
— Очень тяжелый, — предупредил Кроган. — Наверное, кто-то до нас забрел и… заблудился.
— Ага, — сказал я, — уже давно.
— Лет сто, — прошептал Кроган. — Или тыщу.
Из-за поворота тоннеля словно бы взметнулась пыль, хотя там чисто, но ощущение такое, что кто-то идет навстречу.
Кроган вскрикнул:
— Незримник?
— Отходим, — велел я нервно.
Он перебирал на груди амулеты, бормотал что-то, наконец вскрикнул:
— Ни один амулет не находит это существо!
Я в отчаянии оглядывался, сейчас бы отступать по песку или воде, этого гада выдали бы следы, но под ногами сплошной камень, а грузные шаги все ближе. Я отпрыгнул и поспешно перешел на тепловое зрение. Несколько секунд тошноты, головокружения, я успел увидеть неизвестного как раз в момент, когда он занес надо мной какое-то оружие, оставшееся невидимым.
В самом деле огромный, на голову выше меня, настоящий огр, массивный темно-багровый силуэт, где его защищают стальные латы. Узенькие пурпурные полоски становятся иногда шире, иногда смыкаются, это зазоры между стальными пластинами, и одна-единственная ярко-оранжевая щелочка, возникающая на короткие мгновения между цельным шлемом и панцирем, где, похоже, нет даже одежды.
— Держись позади меня, — сказал я быстро. — Не суйся.
— Нападем с двух сторон? — предложил Кроган отчаянно.
— Не спеши, — ответил я.
Незримый воин занес меч, уверенный, что рассечет меня пополам, я в последний момент отпрыгнул в сторону, быстро метнулся вперед и всадил лезвие в ярко-оранжевую щель. Стальной клинок вошел туго, будто я вбивал не в горло, а в переплетение жил, но на руки плеснуло горячим, а страшный рев потряс пещеру.
— Отходим! — крикнул я.
Незримник сделал за нами три шага. Каменный пол дрогнул от падения тяжелого тела. Кроган отчаянно всматривался в пустоту перед собой.
— Вам его… удалось?
— Как Бог черепаху, — заверил я. — Он и похож на нее. В пустоте над полом сперва появилось белесое облачко, красиво и рельефно проступили полупрозрачные кости позвоночника, реберной клетки и черепа, очень красиво и зрелищно, затем конечностей, наконец пошли проявляться внутренности.
Последними из незримости вышли одежда и доспехи. Кроган уважительно покачал головой.
— Такая громадина…
— Это и сгубило, — сказал я трезво. — Как?
— Не прятался бы за незримостью, — объяснил я с объективностью благородного человека, — прибил бы нас, как кроликов. Атак был слишком уверен, что не увидим… Пойдем, теперь уже близко.
— Что у вас за чутье такое? — поразился он.
— Чувство ритма, — пояснил я. — И соразмеренности.
— Мне бы так, — сказал он с завистью.
— Все приходит с опытом, — объяснил я.
ЧАСТЬ 2
ГЛАВА 1
Он пораженно вскрикнул, за поворотом в самом деле распахнулся целый зал, вырубленный в толще скальной породы. Из стен холодно блещут острыми углами глыбы, пол ровный и блестящий, как молодой лед, в самом центре массивный стол из мореного дуба. Мы увидели сложное переплетение колб, реторт и стеклянных трубок. Кроме стола ближе к правой стене расположился большой закопченный чан, а слева холодно и таинственно блестит зеркало размером в человеческий рост.
Кроган удивленно охнул, зеркало вделано прямо в стену, чистейшее, в сложной изысканной раме из старинного серебра, но настолько неуместное в этой грубой и дикой пещере, что даже я начал в недоумении оглядываться.
— Здесь? — спросил Кроган.
— Мы пришли, — сказал я.
— Так рано? — удивился он. — А я только разогнался.
Не знаю, зачем Иванушка, отыскав иглу в яйце, вез ее через тридевять земель, чтобы сломать в присутствии Кощея. Либо дурак, либо садист, жаждал получить наслаждение при виде корчей умирающего противника. Я же христианин, в отличие от поганого язычника, мучениям врага радоваться не должен, просто не имею право, хотя, конечно, да, язычник в каждом из нас силен, но взросла и рациональность. Это любители закатывают длинные монологи, подолгу держат меч у горла противника и что-то зачем-то объясняют, а профессионалы убивают сразу… Христианство — это первая профессиональная религия, в отличие от множества любительских язычеств.
