Филлип Бругелитт - Девять ворот
— Присоединяйтесь, — пригласил ближайший к ним.
— Тост за нашего хозяина! — проскрежетал он, чокаясь с остальными. Двое из них столкнулись руками. Палец одного отвалился и упал в кубок другого.
— Посмотри, что ты сделал с моим напитком.
Существо вынуло палец из чаши и выбросило его в огонь. Палец некоторое время извивался, потом зашипел, почернел и вспыхнул, пожираемый пламенем костра. Тот, который потерял палец, неудержимо захохотал. Остальные с диким завыванием присоединились к нему.
— Они похожи на мертвецов, — прошептал Гопал, сомневаясь, стоит ли принимать это любезное приглашение.
— В нашем понимании смерти, они и есть мертвецы, — сказал Вьяса, беря его за руку и придвигая ближе.
— Нам понравилась ваша песня, — похвалил мистик, усаживаясь у огня и заставляя сесть и Гопала; юноша таращил глаза на своих гостеприимных хозяев.
— Он освободит нас из Била-свагры, — заскрипел один к одобрению остальных, вновь сдвинувших кубки.
Еще один обернулся к мистику.
— Бхутаната обещал взять всех, кто последует за ним на высшие планеты.
— Вон из этой дыры, — засмеялся другой. — К свету!
— Чтобы взять молодые тела из чистой, теплой плоти.
— Вселиться в молодые тела из чистой, теплой плоти, — взвыл еще один.
Его красный язык обтер бледную верхнюю губу. Кожа отслаивалась с его пальцев как сухая бумага.
— Попробовать молодые тела из чистой, теплой плоти, — завопил другой. Двое из них покатились в туман, смеясь и хихикая, как дети. Чокнувшись, они выпили еще раз.
Один подвинулся ближе к Гопалу.
— Меня называют Мустика, — невнятно сказал он.
Кожа на его лице была ободрана и свисала лохмотьями. Когда он качал головой из стороны в сторону, было такое впечатление, что она свободно болтается на шее. Он отхлебнул из кубка. Жидкость разлилась по его губам и дальше по шее и груди.
Это для Гопала было уже чересчур!
— Чего ты уставился? — прохрипел Мустика.
Посмотрев в чашу, он увидел, что привлекло внимание Гопала. В чаше с сомой плавал его нос — зеленый, пузырящийся ломоть его лица.
— Хм-м-м, — промычало существо при виде этого зрелища.
Мустика выловил свою плоть из чаши и со смехом выставил ее на обозрение остальных.
Гопал уставился в зияющее отверстие посреди лица Мустики.
— Следи за собой получше, — завопил другой, которого звали Мура, сидящий на другой стороне костра. — В следующий раз у тебя оторвется башка!
Эти твари считали, что это самая смешная вещь, которую они когда-либо видели. Мустика бросил нос через костер в шутника.
Мура со смехом схватил нос и приставил чужую плоть поверх своего собственного носа, заставив всех, кроме Вьясы и Гопала, покатиться со смеху. Мура бросил нос в огонь. Он тоже съежился, зашипел, затем почернел и вспыхнул, разбрызгивая искры на присутствующих. На этот раз смех сопровождался аплодисментами.
Гопалу было не смешно.
— Я знаю, что тебе нужно, — предложил Мустика, ложась на бок. — Попробуй-ка нашей сомы.
Мустика протянул ему тот же самый, покрытый слюной бокал, в котором плавал его нос. Гопал оттолкнул его в сторону, пролив его содержимое на колени Мустике и на землю. Мустика вытирал, посапывая или пытаясь это делать, поскольку носа у него не было. Он был похож на ребенка, у которого отняли его любимую игрушку.
— Кубья, — заскулил он обращаясь к самому низкому и толстому члену их пирушки. — Принеси бочонок и налей еще сомы для нашего неуклюжего гостя.
Перекатившись с боку на бок, Кубья ухватился за колесо повозки и выдернул себя, как слон из грязевой ванны, из тумана. Карета закачалась из стороны в сторону. Быки возмущенно зафыркали и пробежали глазами черное небо.
— Мы были бы рады присоединиться к вашему тосту, — сказал Вьяса, — в следующий раз. Сейчас у нас пост.
Мустика проигнорировал слова мистика. Кубья вручил своему другу чашу, которую тот передал Гопалу.
— Это Бака, — сказал Мура, указывая направо.
— А это, — сказал он, указывая на сидящего напротив, — Мура — самый смешной.
Мура делал вид, что отрывает свой нос. Гопалу показалось, что эта штуковина улыбается, но это трудно было назвать улыбкой, поскольку его верхняя губа болталась как тряпка.
— А я — Вьяса, — добавил мистик, надеясь отвлечь внимание Мустики от юноши.
Гопал поставил варево на землю.
— Вы идете на Махайагну? — спросил Мура, небрежно отрывая полоску своей серой плоти от руки и бросая ее в костер, просто, чтобы насладиться шипением.
— Великое жертвоприношение? — откликнулся Вьяса, узнавая это слово и не обращая внимания на отталкивающее зрелище. — Да! Поэтому мы и постимся, мы готовимся к Махайагне.
Гопал не мог не смотреть на существ, сидящих вокруг костра. Должно быть, это был сон — кошмарный сон. Это и было то, чего он ждал всю жизнь? Он все бы отдал, чтобы вернуться в Голоку во времена, когда он еще ничего не знал о наге. Потом он вспомнил… его сестра была где-то здесь, в этом ужасном месте. Ему стало плохо.
Мустика потянулся и, взяв с земли кубок, протянул его Гопалу.
— Я не думаю, что сома нарушит ваш пост. Как ты думаешь, Кубья?
Кубья, покачиваясь как слон, медленно вышагивал позади юноши.
Гопал посмотрел на Вьясу, надеясь получить от него какую-то помощь. Он спиной ощущал присутствие Кубьи.
— Я думаю, ты прав! — угрожающе сказал Кубья. Гопал взглянул через левое плечо на огромную массу гниющей плоти, называемую Кубьей.
— Пей! — прошамкал Кубья слюнявыми губами, которые шлепали его по лицу. — Ты ведь не хочешь нас оскорбить? — Он сплюнул и одна из его губ отвалилась, исчезнув в тумане, прямо перед Гопалом.
— Брось ее в огонь, — заверещал Мура. — Пусть зашипит.
Гопал посмотрел на Вьясу.
Вьяса кивнул.
Гопала замутило при мысли о прикосновении к вонючему куску кожи, но он нашел ее. Стараясь не глядеть, он бросил ее в пламя, где она зашипела ко всеобщему восторгу и, лопнув, исчезла.
Мустику не отвлекла эта забава, и он, схватив кубок, взял Гопала за волосы и запрокинул ему голову назад. Кубья приставил нож к его горлу.
— Ну, теперь пей, — потребовал Мустика, пытаясь влить жидкость сквозь его плотно сжатые губы. — Или Кубья перережет тебе глотку, и я волью это прямо в тебя.
Вьяса направил свою трибунду прямо на Кубью и произнес:
— Маха манти!
Гопал узнал вибрирующий звук, разорвавший воздух, голова Кубьи отвалилась.
Прежде чем Мустика успел что-то сообразить, голова Кубьи скрылась в тумане.
Обезглавленная туша пошатнулась из стороны в сторону. Гопал подумал, что сейчас будет раздавлен, но тело, сотрясая землю, плюхнулось назад.
