Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2
Нападавший досадливо хмыкнул, что меня несколько успокоило — злости в этом звуке не слышалось — и я выглянула из своего укрытия.
Он стоял и утирал кровь из разбитого носа, рассматривая кровь на своей руке с выражением, которое я бы не спутала ни с каким другим — веселым удивлением. И дело было вовсе не в том, что я умела безошибочно разгадывать мысли незнакомых людей, о нет. Этого человека я знала слишком хорошо, и сердце мое почти перестало биться.
«Искен Висснок! — оторопело думала я. — Нет, глазам своим не верю! Да за что ж мне это все?! Последний человек, с которым я хотела бы повстречаться. Но ошибки быть не может, это он, провалиться мне на этом месте!».
Искен не слишком изменился с тех пор, как я видела его в последний раз. Он был постарше меня на пару-тройку лет, и мне, соплячке, казалось во времена нашего прежнего знакомства, что никто не смог бы сравниться с ним в уме, красоте и храбрости. А еще этот отличник-адепт принадлежал к богатой и старой чародейской семье Виссноков, и его внимание ко мне казалось чем-то невероятным, восхитительным, упоительным… На какое-то мгновение оно подарило мне глупую надежду, что с помощью Искена я смогу, наконец, преодолеть ту пропасть, что отделяла меня от настоящих магов. Большей глупости нельзя было себе и вообразить — а ведь мне стоило помнить, что чародеям нельзя доверять… Даже если они говорят, что любят без памяти и не отводят от тебя синих глаз, которые словно подведены углем — так черны их ресницы…
Но Искен и впрямь оказался умен — он сразу же понял, чем грозит ему связь со служанкой, дерзнувшей выдать себя за адептку. И поступил весьма взвешенно. О, я хорошо помнила тот разговор. Он выслушал меня, не изменившись в лице, ненадолго задумался, а затем взял меня за руку и молча повел меня по коридорам Академии. Сначала я не поняла, что он хочет сделать, поэтому не упиралась, но даже когда я начала умолять его сжалиться, падать на колени и отказываться идти — он тащил меня вперед, словно ничего не слыша, и долго еще с моего запястья сходили те багровые кровоподтеки — пальцы у Искена были словно из железа, несмотря на его молодость.
Беззвучно застонав от сознания того, как унизительно и безысходно мое нынешнее положение, я осела на землю, обхватив голову руками.
— Эй! Покажись! — окликнул меня Искен, и от звука его голоса меня окатило жаркой волной стыда, смешанного с отчаянием. — Кто ты?
Не узнал? Я часто задышала, пытаясь собраться с мыслями. В самом деле, он мог не успеть рассмотреть меня, да и кто я такая, чтоб он помнил мое лицо? Это я узнала бы его по одному слову, по одному повороту головы, а он мог забыть о моем существовании тут же, как только я исчезла из его жизни. Иногда стоит быть благодарной высшим силам за собственную ничтожность…
Я натянула шапку пониже, уткнулась носом в шарф, поднялась, продолжая горбиться, точно от испуга и произнесла заискивающим тоном:
— Покорнейше прошу меня звинить, господин. Я письмо вам привез, от магистра Аршамбо. Слуга я, при магистре Леопольде, аспиранте новом. Вот, послали меня с весточкой, а я заплутал, место страшное, как не испугаться, коли тебя хватают за шиворот?
— Письмо? — Искен не задерживал взгляда на моем лице, и я самую малость приободрилась.
— От оно, господин! — протянула я ему конверт и тут же отступила на шажок-другой, словно от избытка почтения. Теперь уж было не до размышлений, как половчее объяснить, отчего сюда не прибыл магистр Леопольд. Единственное, на что мне стоило надеяться — побег до того, как Искен признает во мне старую знакомицу.
Молодой чародей, еще более высокий и статный, чем мне запомнилось, рассеянно скользил взглядом по бумаге, покрытой бесчисленным количеством строчек, и, казалось, совсем обо мне позабыл.
— Новый аспирант? — вдруг спросил он, не поднимая головы. — Первый раз слышу, что у магистра Аршамбо есть еще один ученик. Откуда он взялся?
— Мы из городка Иоффе прибыли, — пробормотала я, вжимая голову в плечи так, что из-под шапки виднелись только мои глаза. — Мессир Леопольд давно уж хотел попасть к магистру Аршамбо, только о том и говорил.
— А ты, стало быть, у него в услужении? — ровный тон Искена мне нравился все меньше, но я пока не могла определить — отчего именно.
— Именно так, господин. Рено меня звать, к вашим услугам, — отвечала я, стараясь при этом незаметно пятиться, увеличивая расстояние между нами.
Искен молчал, дочитывая письмо. Потом он аккуратно сложил его и положил в карман.
— Поразительно, — сказал он, теперь глядя на меня пристально, но не зло. — Пять лет назад ты, будучи служанкой, выдавала себя за мага. Теперь ты, напротив, притворяешься челядью. Забавно, что твоя склонность водить людей за нос осталась неизменной…
Щеки мои еще раз вспыхнули, я замерла и выпрямилась, теперь глядя на Искена так же неотрывно, как и он на меня.
— А как поживает твоя склонность к предательству? — промолвила я тихо и недобро. — Должно быть, тебе давно не выпадал случай ее потешить как следует! И зачем было ломать комедию, если ты меня все-таки узнал?
— Конечно, узнал, — он пожал плечами. — Я увидел тебя еще до того, как ты перебралась через стену. Ты улыбалась, смотрела в небо, и была точь-в-точь похожа на себя прежнюю. А вот увидь я тебя такой, как сейчас, мог бы и усомниться — столь сурово твое лицо. Честно сказать, я не верил, что мы еще когда-то повстречаемся…
— О, ты сделал для этого все возможное! — перебила я его язвительно.
— …И мне стало интересно, как ты назовешься на этот раз, — Искен был невозмутим, и от этого перед глазами у меня все застилала красная пелена. — Почему-то я был уверен, что ты вновь затеяла какую-то игру.
— Значит, игра… — я из последних сил сдерживалась, чтоб не опуститься до площадной ругани, словечки из которой так и жгли мне язык. — Что ж, маги часто думают, что всего лишь играют, когда губят чужие жизни.
— Стало быть, ты все еще ненавидишь меня?.
От этого вопроса я должна была окончательно взбеситься, но странным образом он меня успокоил.
— Что ты, Искен! — усмехнулась я, складывая руки на груди и делая шаг вперед. — Я бы могла ненавидеть тебя, будь мы ровней. Но я не тех благородных кровей, что проливаются на дуэлях, тем более, что у меня не имеется родственников, готовых обнажить свое оружие в защиту моей несуществующей чести. И я не той чародейской породы, что имеет право на месть обидчику вроде тебя. Ты умело выбрал себе врага в моем лице, каждый мечтает о столь беспомощном противнике. Что проку мне тебя ненавидеть, если я все так же бессильна с тобой поквитаться? Я просто хотела никогда с тобой не встречаться, не вспоминать твое имя, не видеть твоего лица, ведь ты и твое предательство — это самое гнусное и мерзкое, что со мной случалось.
