Варвара Лунная - Таррон
— Набирайте воду в колодце сами, — велел он. — Стойте у повара над душой, пока он готовит для леди Дардис. Уничтожьте, сожгите всё к чему прикасалась Паола Прайм. Пусть проверят всю одежду леди Дардис, её любимые стулья и места в замке. Всё что кажется хоть чуточку подозрительным, отправляйте в огонь. А лучше даже не проверяйте. Пусть к леди Дардис пришлют портных и они сошьют ей новые платья, а те что есть на костёр.
— Да, мой господин, — поклонилась Виола и поспешила к племяннице.
Дардис без сил лежала в постели, но куда больше собственной участи её беспокоил лорд Таррон.
— Как он? — спросила она, едва Виола вошла в комнату. — Рана серьёзная? А нож проверили? Вдруг он отравлен?
— С лордом Тарроном всё будет в порядке, а мне надо позаботиться о тебе, — заявила Виола и, как было велено, вытащила из сундуков все вещи Дардис.
— Куда ты всё понесла? — спросила девушка, но ей не ответили.
Виола отправила на костёр все вещи воспитанницы, простыни, на которых она лежала и даже часть её украшений, которых касалась леди Паола. Слуги возбуждённо шептались. Новость об отравительнице невесты хозяина распространилась довольно быстро. Слуги наблюдали как в костре сгорают прекрасные платья, рубашки из тончайшей ткани и даже украшения, но ни у кого, даже самого последнего трубочиста не возникло мысли забрать что‑нибудь из уничтожаемого себе.
Дардис проплакала всю ночь. Нет, ей не жаль было ни красивых платьев, ни даже украшений, она плакала от отчаяния и страха. Боялась она больше за Таррона, чем за себя, но и её будущее было туманно. Она чувствовала себя всё хуже. А из того что говорил лекарь, Дардис поняла что определить яд он вряд ли сумеет. Значит, она всё‑таки умрёт. Дардис свернулась калачиком и заплакала ещё горше. Умирать теперь, когда она узнала что лорд Деор тоже любит её, было ужасно несправедливо. Хотя, может её смерть для него к лучшему, она всё равно проклята, а значит…. Значит их брак будет длиться всего три года. «Но может он не отошлёт меня домой», — самой себе возражала Дардис, но верить в это боялась. Даже если не отошлёт, это не изменит того что родить сына она Таррону не сможет. Никогда. А на что нужна жена, которая не в состоянии подарить мужу детей? Не нужна. И тогда уж лучше умереть.
Таррон сидел у постели Дардис и наблюдал за тем как она спит. Прошло уже два дня, а лучше ей не становилось, вероятно, она приняла слишком большую дозу яда и сама выкарабкаться уже не сможет. Дардис умирала. Медленно, но умирала. Таррон проклинал себя за то что позволил Праймам пожить у себя, за то что, не смотря на свою неприязнь к Паоле, он разрешил Дардис принимать её, за то что уехал, оставив Дардис одну. У него рвалось сердце от мысли о предстоящей потере. Сейчас ему хотелось умереть вместе с Дардис, он не представлял как будет жить дальше. Грег был совершенно прав, он любил её, и потерять ещё одну любимую было выше человеческих сил.
Дардис зашевелилась и Таррон несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул. Он должен быть сильным, она до конца должна видеть его спокойным и уверенным, она не должна бояться.
— А я как раз зашёл навестить вас леди Дардис, — улыбнулся рыцарь. — Как вы себя чувствуете?
— Не знаю, — Дардис вздохнула. Она попыталась сесть, но сама не смогла. Таррон помог поднять ей подушки и посадил девушку повыше.
— Может быть вы что‑нибудь хотите? — спросил Таррон. — Что угодно.
— Я хочу в лес, — подумав, ответила Дардис. — Сейчас в лесу ведь так хорошо.
— Конечно, я сейчас всё сделаю, — Таррон вышел отдавать распоряжения и уже через полчаса Типери Нил на руках вынес Дардис во двор, где её ждала карета.
Таррон привёз невесту в то самое место, которое показывал ей, когда она только приехала. За год полянку привели в порядок, убрали старые гнилые деревья, отпилили опасные сухие ветки. Слуги расстелили покрывала, разложили подушки и на них уложили Дардис. Таррон сел коло невесты, остальные отошли в сторону, чтобы не мешать.
— Как же хорошо, — Дардис слабо улыбнулась. — Птицы поют.
— Поют, — Таррон с трудом кивнул. Как же тяжело ему давалось внешнее спокойствие, и вовсе не о птицах он сейчас хотел говорить. Если бы не эти чёртовы приличия, прижал бы Дардис к груди и не отпускал бы. До самого её конца.
— Господи, за что? — отчаянно думал Таррон. — За что её? Дардис ведь самая чистая и милая девушка из всех, что ему довелось видеть. В ней нет присущей многим женщинам хитрости, злости к себе подобным и подлости. Подарить мне её, а потом забирать. Господи, почему? Что ты хочешь мне сказать? Чему научить? Или это очередной намёк на то что мне не следует жениться? Но неужели нельзя было намекнуть как‑то иначе.
— Лорд Таррон, — позвала Дардис.
— Да, — тут же откликнулся рыцарь.
— Вы ведь не будете думать обо мне плохо?
— Плохо о вас? — Таррон очень удивился. — Конечно нет.
— Я не всегда вела себя как подобает леди, — Дардис опустила глаза. — И наверняка вы считаете меня совсем глупой.
— Я считаю вас немного наивной, но никак не глупой, — ответил Таррон. — И именно ваша наивность и чистота покорили меня. Вы леди и у меня никогда не было повода думать о вас иначе.
— Вы слишком добры, — боже, как же приятно было слышать такие слова. Дардис робко коснулась руки Таррона и тот, будто ожидая этого, тут же взял ладонь девушки в свои руки.
— Не покидайте меня, леди Дардис, — прошептал он, целуя её запястье.
— Всё будет хорошо, — свободной рукой Дардис погладила Таррона по волосам. Это был совершенно непозволительный для леди жест, но Дардис умирала и если она не сделает этого сейчас, то другого шанса уж не будет. А ей так давно хотелось погладить волосы лорда Деора. — У вас всё будет хорошо, — уверенно сказала она. — И мне не страшно умирать. Почти. Вы ведь будете рядом?
— Да, — кивнул Таррон и не в силах больше сдерживаться, уткнулся Дардис в плечо.
Девушка обняла его, прижалась щекой к его волосам и улыбнулась. Если забыть что жить ей осталось совсем немного, это был счастливейший момент её жизни.
— Вы ведь ещё когда‑нибудь поедите на море? — вдруг спросила она.
— Не знаю, — Таррон удивлённо посмотрел на Дардис.
— Если поедете, покормите за меня чаек, — смущаясь, попросила девушка. — Только не подходите к краю палубы, а то вдруг акула, — она смутилась окончательно.
— Обещаю, — Таррон улыбнулся.
— Единорог, — вдруг прошептала Дардис.
— И единорога покормлю, если встречу, — пообещал Таррон, сейчас он готов был пообещать Дардис всё что угодно, даже единорога.
— Какой красивый.
Таррон посмотрел на девушку, а потом резко повернулся и потерял дар речи, на краю поляны, прячась за деревьями, стоял единорог. Он не был белоснежным, как его представляли сказители и художники, он был серым и невероятно красивым.
