Галина Ли - Своя дорога
Эдак они друг друга сами поубивают!
Моя дубинка, словно живая, выписала хитроумную восьмерку над головой и обрушилась на ближайшего противника.
И пошло у нас веселье… Три нападавших оказались никудышными бойцами, я быстро вывел их из строя, оглушив ударами по головам. А вот два оставшихся оказались серьезными противниками. Они не полезли сразу в драку, а выждали, выпустив вперед горячих неумех, определяясь с возможностями недруга, и теперь успешно отражали удары. Правда молодцам, в свою очередь, тоже не удавалось изувечить ворога — удар держать я умел.
По улицам разнесся частый стук, словно кто-то от нечего делать со всех сил колотил о полено поленом. Громкому стуку вторила отборная площадная ругань и тихое сопение. Похоже, эти остолопы были уверены в легкой победе и теперь здорово злились на неожиданное промедление.
Верные холопы, им явно не впервой участвовать в подобных делишках.
Затейник, однако, мой дядя. Или может все-таки — затейница?
Неизвестно, сколько бы продолжалась эта забава, если бы не одно обстоятельство: не выдержала ременная петля на одной из дубин. Парень не смог вовремя сориентироваться и потерял оружие. Оно улетело через забор в чужой сад, оставив своего хозяина в полной растерянности, за которую он тут же поплатился. Еще одно тело шмякнулось в придорожную траву.
Оставшись один на один, последний боец втянул голову в плечи, сделал два шага назад, а потом развернулся и рванул прочь.
Бежать хотим? Ничего у тебя, братец, не выйдет!
Дубина, пущенная вдогонку, нашла свою жертву и звучно приложилась отделанным железными полосками концом к затылку.
Молодчик пробежал по инерции еще несколько шагов, а потом растянулся на земле.
За спиной раздался осторожный шепот:
— Дюс, ты же их не убьешь?
Ну и мнение обо мне сложилось у сирин… Начинаю чувствовать себя кровожадным монстром. А всего то — один повешенный без единогласного одобрения.
Все равно перевес голосов оказался бы на моей стороне. Единственное, в чем мы с оборотнем разошлись, так это в способе казни.
И когда только Агаи спустится с небес на нашу грешную землю?
Я подавил вздох и приказал:
— Помоги связать и займи у трактирщика повозку, надо отвести этих красавцев в замок.
Я не стал сопровождать тяжело нагруженную телегу обратно в дяде, а заставил написать Агаи короткую записку: «Сударь передаю Вам этих людей, напавших на нас по дороге к постоялому двору. Знаю, что Вы поступите с ними по законам нашего королевства. В свою очередь обещаю, что если нам еще встретятся разбойники, обойтись с ними согласно королевскому указу и собственной совести. Прошу извинить за беспокойство, Ваш покорнейший слуга, купец из Лоед Агаи Диту.»
Не знаю, какие чувства вызвало у дяди прибытие телеги с повязанными слугами и эта записка, но из деревни мы выбрались без проблем, и до самых границ с Пустошью нас больше никто не тревожил. Правда и слов благодарности за «поимку» преступников мы тоже не дождались.
Плотный, упругий, сложно живой, натиск ветра застал нас врасплох, вынудив отвернуть головы в сторону и прищуриться. Он пропал так же неожиданно, как и появился, стоило только проехать едва видную границу из невысоких серых валунов.
— Пустошь нас предупредила — мы ступили в ее владения, — усмехнулся я, и поймал удивленные и недоверчивые взгляды спутников.
Не верят. Как будто есть резон обманывать. Ладно, им еще предстоит прочувствовать всю прелесть этого края.
Я тронул сапогами лошадиные бока, конь послушно прибавил шагу, хотя особого энтузиазма выбранный маршрут у него не вызвал.
Здесь нет накатанных дорог, только звериная тропа, где в высохшей под лучами солнца дождевой луже отпечаталось множество следов. Некоторые из них вызывали оторопь и страх одним своим видом. Чего стоят, например, вон те, размером в два мужских кулака, с тонкими полосками выступающих длинных когтей.
Агаи нервно озирался, словно боялся нападения, но, не смотря на явный страх, в его взгляде появилось новое выражение: ожидания необычного, грядущих приключений и событий.
Вот чудик. Сразу видно — человек вырос в безопасности и спокойствии небольшого города. Хотя, с другой стороны, о каком спокойствии может идти речь, если сирин приходилось таиться всю жизнь?
А Танита напротив, напряглась, свесилась с седла настолько, насколько позволяло чувство равновесия и сидящая впереди малышка.
Ноздри рош-мах широко раздувались, зрачки глаз вытянулись вертикально. Девица явно предпочла бы путешествовать в кошачьей ипостаси.
Потерпи, красавица, вот минуем последние людские поселения, тогда и побежишь на своих четырех.
Не только монстры жили в этих проклятых землях, сюда стекались отбросы общества, те, кому возвращение в Наорг равнялось смерти: преступники, беглые крестьяне, колдуны всех мастей, уцелевшая в расправах оппозиция. Кто-то объединялся в группы, подобные стаям диких зверей, кто-то селился наособицу, отгораживаясь от мира стеной из заклинаний. Иногда им удавалось прожить довольно долго.
А еще, совсем недавно, сюда пришло неведомое племя, оголодавшее, свирепое, беспощадное. Это из-за них мой родственник вынужденно восстановил крепость, после того, как они вырезали пару его деревень почти вчистую.
Эти сведения я получил у трактирщика, который проникся ко мне сильным уважением, после погрузки шести здоровенных связанных мужиков. Если верить его информации, то… Мы как раз сейчас едем по тем землям, где обжился пришлый народ. Значит, скоро наткнемся или на них, или на следы их проживания. Второе предпочтительней.
Следы попались раньше. Сначала нахлынула тлетворная вонь разлагающейся плоти, потом… потом мы увидели ее причину.
Большое поле, сплошь заваленное человеческими останками. Такое впечатление, что сюда стащили остовы с нескольких погостов. Трупы разной степени свежести: от обглоданных хищниками, обмытых дождями, выбеленных летним солнцем голых костей, до вздувшихся, свежих останков максимум недельной давности.
На краях трупного поля, по четырем сторонам света торчали длинные колья с нанизанными на них телами.
Несмотря на стаю голошеих птиц, которые поленились даже слететь в сторону при нашем приближении, и облизывающихся в стороне противных, похожих на короткомордых облезлых собак, животных, мертвецов валялось столько, что обычные падальщики с ними не справлялись.
— Что это?
Ужас, прозвучавший в негромких словах, заставил меня обернуться к волшебнику. Сирин по цвету сам теперь напоминал не очень свежего мертвеца.
— Кладбище, — ответила рош-мах.
