Галина Ли - Своя дорога
— Совершенно верно, — пропела синеглазая дрянь, — Этот юноша недостоин титула. Он с головой погряз в темных делишках. Даже его величество не способен вернуть его обществу. Боюсь, в один прекрасный день Дюсанг выйдет из дома и больше не вернется. Великий Ирия все видит и однажды ему надоест прощать.
Вот мы как запели… Видно не забыла отказ на невинную просьбу. Всего-то требовалось вызвать на дуэль и пришить очередного мужа.
Слетелись вороны попировать над телом, только ведь его еще найти надо.
Ну, я тебе сейчас…
— Ваша прозорливость не вызывает сомнений, — изящный поклон в сторону дамы, — Ведь Вы прожили так много лет при королевском дворе и не раз наблюдали, чем оборачиваются к старости пороки некогда блестящих молодых людей. Наверное, грустно видеть раз за разом взлеты и падения этих беспечных мотыльков. Однако Вы всегда подавали молодежи достойный пример своей проверенной временем добродетелью.
Улыбки на лицах стали походить на приклеенные, а у Глории зрачки заняли пол радужки. Это у нее всегда так бывает в сильном гневе.
Что, не понравилось? Конечно, не понравилось, на лице-то до сих пор ни одной морщинки, хоть тебе за шестьдесят, больше тридцати и не дашь. Утюгом разглаживают по утрам, что ли? Зато глаза старые и злые. Скучно тебе, милая, без меня было? Теперь гадай, что за новый, да к тому же, безродный хам выискался на твою… голову.
Агаи повернулся ко мне и, не разжимая губ, прошипел:
— Ты что творишь?!!
Эх, кабы знать. Просто не сдержался. Не продадут нам теперь даже одного звена с кольчуги. Связи при дворе мой дядя ценит не меньше, чем деньги. Наверное, поэтому и меня не забывал все семнадцать лет.
— Позвольте проститься. Мы проделали дальний путь, и наши силы на исходе, как физические, — Агаи деревянно улыбнулся моему родственнику и закончил, глядя на меня свирепым взглядом, — Так и моральные.
Ну-ну, напугали волка овцой.
Я раскланялся вслед за господином и, уходя, спиной чувствовал, как Глория внимательно разглядывает меня. Пришлось немного охрометь, походку Агаи мне не изменил. Сейчас как задумается, да как вспомнит. Дама она хоть и злобная, но далеко не дура. Остается надеяться, что приметная физиономия заинтересует ее больше, чем фигура. Только бы тоже не приплела легенду о рыцаре со щитом.
— Дюс, ты иногда ведешь себя хуже, чем Морра! Нет, хуже, чем Танита! — ругался аптекарь по пути к постоялому двору.
Кареты нам, естественно не подали.
Агаи быстро шел по темному саду, отделяющему крепость от села, чуть забегая вперед, и пару раз мне пришлось ловить его за рукав, чтобы завернуть в нужном направлении. В порыве негодования юноша даже не заметил, как назвал малышку придуманным именем, чего никогда не делал в обычное время.
— А если они сейчас пустят по нашим следам дюжину убийц? Ты здорово ее разозлил, — наконец высказал причину беспокойства волшебник.
— Не пустят, — пообещал я, — Не того полета птица, чтобы так на меня тратиться. Уж скорее отправит слуг с палками.
Сирин недоверчиво хмыкнул, помолчал, а потом сказал, уже другим, спокойным тоном:
— Тебя действительно взволновала потеря наследства и титула?
Я пожал плечами.
Наследство меня не волновало, уже давно жил на собственные средства и собрал хороший капитал, до которого не дотянуться ни королю, ни дяде. Да и титул при нынешнем положении дел тоже особо не грел. Какая от него польза, если я в бегах? Может, именно по этому поводу явилась в дядин дом старая лиса? Она ведь без указа Фирита шага не делает. Интересно, какое взаимовыгодное предложение они хотели обсудить?
Наконец сад кончился, и мы подошли к деревянной ограде, слабенькой, но все-таки защите от нежданных гостей. Сельский сторож молча открыл нам дверь, и так же безмолвно снова ее закрыл, загнав в железные скобы толстый, плохо оструганный брус.
Тихо живут в приграничье. Время еще совсем ничего, а никого на улицах. Даже девок с парнями не видно. Молодежь тоже предпочитает отсиживаться за толстыми стенами домов, или, если повезет, милуется на сеновалах.
Уже на подходе к постоялому двору, когда мы проходили узким закоулком, нам преградили дорогу рослые мужики. Три сзади, три спереди.
Ну вот, я, как обычно, оказался прав. Как бы их так нежно побить, чтобы завтра спокойно отсюда убраться? Без обвинений в убийстве и членовредительстве?
Глава 12
Луны хорошо освещали сцену грядущего представления, давая героям, в полной мере оценить друг друга. Мужики подходили к нам с вальяжной уверенностью в собственных силах, поигрывая тяжелыми дубинами, окольцованными железными полосами.
Молодые, лет двадцать шесть старшему, не больше. Рубашки распирают во все стороны бугристые мышцы — дурная силушка прет. Волосы зализаны, маслицем удобрены, еще чуть-чуть и оно по лицам потечет. И здоровые какие… Прямо битюги мохноногие. Шерсти на конечностях, конечно не видно, но наверняка имеется, уж больно лица зверообразные. Специально таких подбирали, что ли?
— Гуляем, юноши? — поинтересовался я, оттесняя сирин к забору.
Если по нему хоть раз угодят дубинкой, не миновать мне или трупа, или спутника с переломами.
Чувствуя суету за спиной, я прошипел не оборачиваясь:
— Колдовать не вздумай!
Если его волшебство настолько приметное, то нечего светить им, пока за пределы Наорга не выберемся.
— Хто из вас охранник?
А оно еще и говорить умеет…
— Я, мил человек, я, правильно думаешь, — одобрил приближение самого крупного из парней.
Дубина в его руке взмыла вверх, готовясь обрушиться на мою персону.
Хороший такой замах, если попадет, мокрого места не останется.
Как неудобно, что за спиной болтается обуза в виде хрупкого волшебника, без него было бы намного проще.
Пришлось просто шагнуть в последний момент в сторону и врезать рукоятью меча чуть ниже скулы.
Удар получился смачным, кость хрустнула и челюсть съехала набок. Второй удар, уже кулаком, размозжил переносицу.
Противник обмяк и осел на землю, схватившись за лицо. Я перехватил из ослабевших рук дубинку: не позорить же меч этим боем.
Свой клинок я перебросил Агаи с грозным приказом рубить в капусту первого, кто к нему сунется, и с надеждой, что он не воспримет эти слова серьезно, иначе покалечит себя, чего доброго.
Товарищи пострадавшего, благоразумно отпрянувшие в стороны в самом начале драки, очнулись и слаженно взревев, кинулись на меня всем скопом, сильно размахивая оружием холопов.
Эдак они друг друга сами поубивают!
Моя дубинка, словно живая, выписала хитроумную восьмерку над головой и обрушилась на ближайшего противника.
