Мари Сойер - Селин Баст. Жизнь во сне
— Что я могу тут сделать? Я ем, много сплю (я бы даже сказала, чрезмерно много сплю) и шантажирую мужа, чтобы он вытащил меня отсюда.
— Хорошо, но этого недостаточно.
— Можешь что-нибудь посоветовать? Кроме голодовки и попытки суицида?
Алисия не оценила шутки, назвав мой юмор не совсем здоровым.
— Нужен резонанс. Пока никто не знает о том, что ты здесь, пока нет шума, никому нет дела до твоей проблемы. Как только поднимется шумиха, этот вопрос получится решить гораздо быстрее.
— Ну, я могу взять тарелку и стучать по ней ложкой, требуя свободы. Здесь очень толстые стены и отличная звукоизоляция, Алисия. Можно сорвать горло в крике, и даже санитары тебя не услышат.
Мы сидели и курили, наблюдая за солнечными лучиками, согревающими землю, когда к нам неслышно приблизилась Маргарита.
— Миссис Форк, вам пора идти. Вас ждет доктор.
Я грустно улыбнулась Алисии и направилась вслед за Маргаритой. Алисия лишь скупо махнула рукой на прощание, отвечая на бесконечные трели сотового телефона.
— Жди новостей! — крикнула она вслед, когда за мной уже захлопнулись стеклянные двери лечебницы.
В холле на первом этаже меня приветливо встретил доктор Альберт Стивенс. Нельзя сказать, что он или, тем более, я были рады этой встрече, но Альберту что-то было нужно от меня, поэтому он пытался улыбаться как можно радушнее.
— Здравствуй, Клавдия!
Он даже протянул мне руку, пожать которую я не сочла нужным. Альберт в задумчивости посмотрел на нее и сунул в карман своего белоснежного халата.
— Маргарита, оставь нас, пожалуйста, на пятнадцать минут.
Девушка кивнула и удалилась, на прощание пообещав, что через полчаса зайдет ко мне в палату.
— Вы что-то хотели, доктор Стивенс?
Мне стало страшно, но я старалась скрыть страх за сарказмом. Когда я впервые увидела Альберта Стивенса, этого толстяка, похожего на престарелого селезня, я и подумать не могла, что со временем он станет внушать мне такой страх. Он не управлял больницей, не заведовал в ней, он правил, как правит тиран-самодержец, уверенный, что не найдется смельчака, который рискнет скинуть его с пьедестала.
— Я хотел поговорить, Клавдия, просто поговорить. Я хочу, чтобы ты наконец поняла, что я тебе не враг, я хочу лишь помочь тебе. Ты же смотришь на ситуацию слишком однобоко, и сведения, которые ты передаешь окружающим, тоже не вполне объективны.
Я остановилась и в упор посмотрела на него.
— Альберт, я не стану молчать. Я выберусь отсюда.
Говорить что-то еще я сочла бессмысленным. Кивнув ему на прощание, я направилась в свою палату, когда мне вслед долетело предупреждение:
— Клавдия, будь благоразумной. Пока у тебя нет ни одного козыря.
Я раздраженно мерила шагами палату, когда вернулась Маргарита.
— У вас все в порядке?
— Давай на «ты», хорошо?
Она кивнула, и я продолжила:
— Почему меня здесь держат? Почему я не могу спать дома?!
— Успокойтесь. Успокойся, Клавдия. Это обычная бюрократия. Все согласились с тем, что ты не сумасшедшая, но летаргия очень редкое, малоизученное заболевание. Тебе нужно постоянное наблюдение врача…
— Хватит! Это врачам необходимо постоянное наблюдение за мной! Я не подопытный кролик. Пока я не попала сюда, я была нормальным человеком. У меня были любимая работа, друзья, нормальная жизнь. А после ваших экспериментов девяносто процентов времени я сплю, и я вижу очень странные сны, Маргарита! Я не могу жить двумя жизнями одновременно! Понимаешь ты это? Я не могу!
Она ничего не ответила. Просто молча взяла меня за руку и протянула стакан воды, отдающий мятным привкусом. «Снотворное», подумала я, и медленно закрыла глаза, отдаваясь мягкой тишине больничной палаты.
Глава 8
Я прекрасно выспалась, прежде чем открыла глаза в комнате, которую арендовала у фермера. По крыше равномерно перекатывались капли дождя. Земля, от него раскисшая, чавкала под ногами. В душе чавкало тоже.
Первой моей мыслью, когда я открыла глаза, стал Макс. Мне начинало не хватать напутственных окриков кузена и его дружелюбной (чаще всего) брани в мой адрес. Будут ли меня судить за убийство наемника, которого искала полиция? Вряд ли. Максу не было дела до этого общества. Вероятно, общество отвечало ему тем же.
Я уже начала размазывать по лицу слезы, когда дверь в мою комнату без стука отворилась и ко мне вошли четыре человека в форме, которую я интуитивно приняла за полицейскую.
— Селин Баст?
— Она самая. Чем могу?
— Следуй за нами. Тебя ждет начальник полиции.
— А он не может сам прийти? Я все же женщина. К тому же я не одета.
Один из них бросил в меня свертком, который при дальнейшем рассмотрении оказался приказом о моем задержании и об аресте.
По-тихому выругавшись, я лениво начала одеваться. Мы уже практически вышли за территорию фермера, когда он догнал нас и клещом вцепился в мой локоть.
— Ты обещала заплатить!
— Я заплачу, когда вернусь.
— А если ты не вернешься?
— У тебя в конюшне стоит моя лошадь, которая стоит куда больше, чем я должна тебе за ночевку. Я вернусь.
Один из моих провожатых хмыкнул, но от комментариев воздержался. Начальник полиции был высоким крепко сложенным мужчиной, который не злоупотреблял ни выпивкой, ни табаком, ни женщинами. Он махнул рукой, и нас оставили вдвоем.
— Присаживайся, — голос был таким же правильным, как и он сам. Он придвинул мне стул. Я села. — Ты знаешь, что тебя ищет полиция?
Я ухмыльнулась:
— Таковы издержки моей профессии.
— Хорошо, ты знаешь, кто сообщил мне о твоем приезде?
— Фермер?
Он устало улыбнулся и налил вишневого компота в высокий фужер.
— Чаю? Может, кофе? Нет? Хорошо. Ты недальновидна, Селин. Вначале я расскажу тебе, почему тебя ищут. Господин Штоль, которого ты знаешь куда лучше меня, объявил, что ты взяла аванс и сбежала, так и не отработав его…
У меня заныло сердце, но я продолжила:
— Это не так. Одноглазый Макс мертв. Мои слова может подтвердить градоначальник Салема. Я выследила и убила Одноглазого Макса, как и обещала Штолю. Так что он должен мне еще половину.
Он недоуменно улыбнулся, показывая, что ничего не знает о гибели Макса.
— Дело не в этом. Ты знаешь, кто навел полицию на твой след?
Начальник полиции выложил передо мной фото. Посмотрев на него, я оторопела. На снимке был изображен глава Клана наемников, в котором я имела несчастье состоять.
— Селин, твое фото было разослано в каждый полицейский участок каждого города. Более того, к фото приложен твой богатый послужной список. Например, убийство сына градоначальника Ривера. Я не знаю, чем ты насолила своему коллеге по цеху, но сейчас тебя ищет вся полиция государства.
