Антон Грановский - Плащаница колдуна
– Хорошо… Хорошо, я расскажу… Первоход… и те, кто с ним… идут в Гиблое место.
– Зачем? – спросил Бельмец.
– В самом сердце Гиблого места, в Погребальном шатре мертвого бога, павшего с небес на землю, живет старец. У него разум человека и бездушное тело упыря…
– И зачем им понадобился этот старец? – спросил Бельмец.
– То не просто старец. То могучий колдун! Несколько лет он вбирал силу из Гиблого места. Теперь у него есть власть над жизнью и смертью. Он может обращать время вспять и оживлять мертвецов!
– Если он такой могущественный, как же Глеб с ним справится? – усомнился Бельмец.
Гильфан поморщился и сообщил:
– Колдун еще не вошел в полную силу.
– А когда войдет?
– Через три дня. – Гильфан вытер с бровей и ресниц кровь, мешающую смотреть, взглянул на одноглазого барыжника прямым и холодным взглядом и презрительно добавил: – И когда это случится, бродяга, тебе и твоему миру придет конец.
– Еще что-нибудь знаешь? – спросил Бельмец.
Гильфан покачал головой:
– Нет.
Темный ходок шагнул вперед и оттолкнул Бельмеца:
– Отойди.
Бельмец знал, что сейчас произойдет, а потому без всяких возражений отошел подальше и зажал руками уши.
Колдун умер тихо.
8Дорога пошла трудная, вся в буераках и рытвинах. Лошадки тянули подводу тяжело. Чтобы облегчить им труд, Глеб спешился и пошел рядом с телегой. А вскоре его примеру последовала и Диона.
Долго они шагали рядом, не разговаривая. Первой молчание прервала Диона.
– О чем задумался, Первоход? – спросила она.
Глеб глянул на нее искоса и ответил с усмешкой:
– Да вот думаю: такой ли я душка, каким себя считаю?
Диона улыбнулась.
– Ты хороший человек, Первоход. Но хочешь казаться плохим, чтобы тебя боялись.
Глеб прищурил карие глаза.
– Ты меня раскусила. С сегодняшнего дня назначаю тебя своим личным психотерапевтом.
Диона протянула руку к его лицу, чтобы убрать прилипшую к щеке соринку. Глеб машинально отдернулся. Рука Дионы – тонкая, изящная – замерла в воздухе, веки ее дрогнули.
– Ты все еще ненавидишь меня? – с горечью проговорила она.
– Ты не человек, – холодно ответил Глеб. – И не думай, что я забыл об этом.
Диона помолчала, потом спросила необычайно серьезным голосом:
– Такая ли уж большая между нами разница?
– Ты – порождение Гиблого места, – сухо ответил Глеб.
– А ты?
На скулах Глеба проступили желваки.
– Хватит болтать, – грубо сказал он. – Садись в телегу, лошади не надорвутся.
– Слушаюсь, мой повелитель.
Диона вернулась в телегу, а Глеб с легким удивлением посмотрел ей вслед. «Слушаюсь, мой повелитель». Это было похоже на иронию. Неужели у темных злыдней есть чувство юмора? Это было бы забавно. Глеб представил себе уродливых мутантов, рассказывающих друг другу анекдоты, и усмехнулся.
Еще с полчаса Глеб прошагал пешком, а затем остановился сам и остановил лошадей. Прямо перед ними возвышались две мощные каменные арки, влево и вправо от которых протянулась насыпь из земли и острых веток.
– Что это? – спросил удивленный Лагин.
– Межа, – ответил Глеб, – ворота в Гиблое место.
Несколько секунд все молчали, глядя на межу. Там, за арками, начиналась страшная земля, чужая и враждебная человеку. Казалось, от Черного бора исходит нечто темное, жутковатое, и оно отпечатывалось в человеческих душах ясными и четкими словами – сюда вам хода нет.
Глеб вскинул руку и громко проговорил:
– Великая богиня Сорни-най, прости нас за то, что вторгаемся в твои владения! Не держи на нас зла и прими наши жертвы!
Затем он взял из телеги заготовленный заранее большой туесок с пеплом от сожженной пищи, откинул крышку и высыпал его на землю. Теплый ветер подхватил пепел, закрутил его в черный вихрь, стремительно и легко понес этот вихрь в сторону Гиблого леса.
– Жертва принята, – сказал Глеб и вытер рукавом куртки вспотевший лоб.
– Глеб, иди посмотри, – окликнул его вдруг Лагин.
Глеб подошел к телеге. И Лагин слегка откинул рогожу, обнажив лицо покойника. Рот мертвеца был слегка приоткрыт.
– И что? – спросил Глеб. – Зачем ты меня поз…
Он осекся и прислушался.
– Голос… – проговорил он тихо и удивленно. – Он как будто стал громче.
– Верно, – кивнул Лагин.
Хомыч и Прошка с испугом смотрели на мертвеца. Диона отошла в сторону и отвернулась.
– Представь себе их всех, – сказал Лагин, – спрятанных по погребам и подклетям, лежащих на смертном одре или на погребальном костре и что-то бормочущих себе под нос.
Глеб представил. На мгновение ему показалось, что он услышал этот многоголосый гудящий хор мертвецов. Армия нетленных покойников, чьи приоткрытые рты превратились в подобие охотничьих рогов, тихо трубящих, сзывающих друг друга в военный поход. Против кого?
Глеб вздохнул и задернул мертвеца рогожей.
– Ладно. Нам пора идти. Снимайте с телеги сумки и берите их на спины. Возьмем только провизию, оружие и веревки.
Лагин удивленно блеснул очками.
– Мы пойдем туда пешком?
– Да, – ответил Глеб.
– Но…
– На подводе там не проедешь. А стоит лошадям почуять темных тварей, и они тут же повернут назад.
– Но ведь ты сам рассказывал, что по Гиблому месту разъезжают княжьи всадники.
– Они не забираются далеко. И кони у них обученные. У нас таких коней нет.
– И что же станется с нашими лошадьми?
– Если повезет, выволокут телегу на большак, и там их кто-нибудь приберет к рукам. Если нет… лесным хищникам будет чем поживиться.
Лагин не нашелся, что на это возразить. Но вдруг лицо его дернулось, а брови взлетели ко лбу.
– Но что будет с моим братом? – взволнованно спросил он. – Мы не сможем нести его на себе.
– Тело твоего брата оставим здесь, – ответил Глеб.
– Как здесь?
Глеб усмехнулся и пожал плечами:
– Не потащишь же ты его на себе. Не бойся, ученый. Мы поднимем твоего покойника на дерево. Там его никто не тронет.
– Не дерево? Да его же поклюют птицы!
– Не поклюют. Я обрызгаю его волколачьей кровью. Любой зверь и любая птица будут обходить это место за версту. А на обратном пути, если останемся целы, мы его подберем.
Покойника на дерево поднимали всем отрядом. Дело было нелегкое, но в конце концов справились. Обмотанное рогожей тело прочно закрепили на дереве веревкой, после чего Глеб достал из сумки-ташки оловянную бутылочку, открыл ее и обрызгал покойника темной, пахучей жидкостью.
Управившись с покойником, путешественники снова вернулись к телеге. Глеб достал сумку с оружием и распорядился:
– Разбирайте.
Первым вооружился Прошка, он взял пращу – кожаный ремень для метания камней.
