Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу
— обговорим? — прищурилась Яна.
Деньги требовались, а как их зарабатывать… танцы — это честный труд. И точка!
В кабинете Ш´аальзея вновь уселась в кресло и посмотрела на пару куда как благожелательнее.
— Я сначала не поверила. Но сейчас готова заключить договор. Вы, лайри э´Лесс Риккэр учите моих девочек. Двоих или троих, чтобы была смена. И пока не научите — сможете выступать сами?
— Два раза в десять дней. О днях уговоримся заранее — подойдет?
— Вполне. Плату тоже положу хорошую, не обижу. Скажем, ползолотого за выступление.
— да вы с одного такого любителя не меньше трех сдираете, — фыркнул Рошер.
Яна положила руку ему на плечо.
— Я согласна и торговаться не буду. Но мне нужна кое — какая информация, кана.
— Это я сразу поняла. Итак?
Сейчас, когда Ш´аальзея была заинтересована в сотрудничестве, говорить с ней было намного приятнее. И куда только исчезло ехидство из голоса?
— Лара Аэлена Авельен. И лойрио Алинар Авельен.
— А что с ними не так?
— Я хочу знать, есть ли у лойрио любовница? — вступил Рошер.
Ш´аальзея покачала головой.
— я бы знала. Но — нет. Даже когда жена была в тягости, он к девочкам не заходил. Если только в деревне себе кого нашел, но тоже вряд ли. Не из тех кобелей волк.
— А была? Раньше, до женитьбы?
— Была. Имя… кажется, Радея Варлон. Вышла замуж за какого‑то кузнеца, с приданым это несложно.
— Поищем.
Ш´аальзея насмешливо улыбнулась.
— Нету у него никакой любовницы. Но вот вам для размышлений. Недавно, около полугода назад, ко мне приходила женщина. Одета богато, а вот руки что у служанки. И одежда для нее непривычная. Молодая, глаза голубые, лицо под вуалью. Предлагала большие деньги, чтобы я ее свела с лойрио.
Рошер и Яна переглянулись.
— Свела?
— У меня самое шикарное заведение. Если бы он ходил, то ко мне, вы это тоже понимаете. Пришлось отказаться.
— Она очень расстроилась?
— Могла бы — так до смерти. Моей. Но это у нее не любовь, скорее, ей что‑то нужно от лойрио.
— А насчет его жены такого не было?
— Нет. Тут все тихо. Итак, лайри э´Лесс Риккэр? Завтра с утра придете учить девочек?
Яна подумала.
— После обеда. В два пополудни. Как раз и отоспятся после трудовой ночи…
Ш´аальзея кивнула.
— Хорошо. Буду вас ждать.
Выйдя на улицу Яна и Рошер переглянулись.
Кто‑то охотится на мужа Аэлены, а ее собираются убрать? И что все это значит?
Надо искать Радею Варлон.
* * *Про любовницу мужа Аэлена ничего не знала. Тем более — бывшую. Откуда бы? Поэтому напарники, сейчас они чувствовали себя именно так, поделили обязанности.
Рошер отправлялся искать Радею Варлон. Дело это не минутное, но если у тебя остались связи в страже — найти можно.
Порасспросить, опять же, если лойрио ей при расставании денежку подарил или домик, это заметят. Дома‑то просто так из рук в руки не переходят, надо в городской управе сообщать о новом владельце.
Это Рошеру было под силу.
А Тайяне пришлось сопровождать Аэлену к — Лес его сожри! — Диолату!
В этот раз было еще хуже, чем в предыдущий.
Нет, внешне‑то все было мило, очаровательно и спокойно. Их пригласили в гостиную честь по чести, но потом!
Для большого портрета надо было выбрать интерьер. И Диолат настаивал на спальне. Заодно, с истинно аристократической вежливостью, умудрился продемонстрировать Аэлене свою кровать, принял несколько откровенных поз… ну я весь твой!
Любите меня!
И Яна отчетливо понимала, что на женщину это… действует?!
Р — раш! Да, действует! Это видно по пятнам румянца на щеках, по расширенным зрачкам, по учащенному дыханию… будь она, как Ааша, еще бы и запах возбуждения уловила, наверняка.
Но почему!?
С утра Аэлена была спокойна и даже шутила, а теперь — извольте влюбиться? Да не бывает такого! Ей не шестнадцать лет, чтобы так накрывало, и семья у нее есть, муж хороший, неудовлетворенности жизнью не возникает. После тихой команды, Ааша почти вплотную прижалась к ларе — и все попытки Диолата приблизиться, встречала дружелюбным оскалом.
Диолату это явно не нравилось, он злился, раздражался, но… волчицу — не уговоришь. Ну, липнет она к ларе, и что? Та ей понравилась. Вы бы понравились — она бы к вам липла, запросто!
Крыть было нечем.
Тайяна же…
Аэлена ничего не пила, не ела в чужом доме, не нюхала, но… так в чем же дело?
Диолат?
Может, на нем что‑то есть? Обнюхать бы его, но как умудриться? От Яны и от Ааши он упорно держался подальше. Даже брезгливость проявлял. Не на словах, понимал, что за неосторожное слово ему и Аэла голову оторвет, страсть там, не страсть, а за повод, чтобы убраться из этого дома лара мигом ухватится. Так, платочек к носу подносил, морщился демонстративно… не подберешься незамеченной, тем более — без скандала.
А что можно еще придумать? Кроме обнюхивания? Которое, кстати, и не панацея от всех бед. Яна ведь не Ааша, может чего‑то и не учуять. И… если в доме есть какой‑то подлец, он мог Диолату и волосы передать, и кровь, и… да много чего мог. А грамотный специалист может и хорошее приворотное сварить, на конкретного человека.
Вариант пробраться в хозяйскую спальню или кабинет и пошарить по ящичкам. Яна отмела сразу. Не смешно!
Где вы видели человека, который связывается с любовной магией, чтобы выложить на виду все улики?! Да такие вещи прячут пуще золота, потому что за привороты — каторга. И бессрочная.
Жестоко?
А почему, собственно, жестоко? Тут сразу несколько преступлений. Насилие над человеком — раз! Изнасилование — два. Финансовые — три. Не просто ж так привораживают, обычно ради чего‑то…
И закон тут очень суров, не разделяя ни подонков, вроде Диолата, ни влюбленных сопливых дурочек.
Кстати, с точки зрения нархи — ро, это было очень верно. Если ты любишь — подумаешь в первую очередь не о себе, о любимом. А если ты и через него перешагнуть готова, то какая ж это любовь?
Это уже подлость. И? Сначала подлость, потом преступление — да запросто!
А Диолат всяко поумнее безмозглой юницы будет. Это не романчик из тех, что с дешевых оттисков продают, это — жизнь. А в жизни подлец — он неглупый, он опасный.
Так что Яна ни на шаг не отходила от Аэлены, сверля трайши таким взглядом, что тот поеживался. А что?
Она ж ему рожи не корчит, просто смотрит в одну точку, аккурат посреди бровей. Холодным, немигающим взглядом, поймать который не удается. И Ааша смотрит.
Но, наконец, интерьер был выбран, в гостиной. Теперь надо было устроить самого трайши — и Аэлена беспомощно поглядела на Яну. Она‑то привыкла работать иначе. Сама усаживала своих заказчиков, драпировала тканью кресло, если надо. Предлагала переодеться…
