Распутанный (ЛП) - Мессенджер Шеннон

— Ладно, оставим твои девичьи проблемы на потом, — сказал ему Альвар. — Уверен, у нас еще будет масса возможностей, раз мы будем проводить так много времени вместе. Мне называть тебя «соседом»?

Киф подавил желание закричать в подушку.

Он знал, что делает Альвар.

Он поступил бы точно так же в своей ситуации: раздражал, раздражал, раздражал.

Пытался измотать собеседника, чтобы добиться своего.

Но если Киф смог справиться с бесконечными поддразниваниями Ро и ее обильным запасом ужасающих огрских бактерий, то он сможет справиться и с Альваром Васкером.

— Да, мне определенно нужно больше десертов, — сказал Альвар, доедая последний кусочек торта. — И бонус: я могу заказать его сам! Приятно снова говорить на родном языке. Никогда не понимал, почему мой отец решил заставить нас учить английский перед нашими поисками в Запретном городе, но до сих пор это было не очень полезно. — Он просмотрел меню обслуживания номеров. — Возможно, мне понадобится что-нибудь из того и другого.

— Бери все, что хочешь, — сказал ему Киф.

— Я так и планировал. — Он встал и сделал огромный заказ, прежде чем плюхнуться обратно на диван. — Ладно, я должен спросить. Как ты за все это платишь? — Он обвел руками шикарную комнату и замер. — Подожди. Ты же не воспользовался своим фондом на рождение, не так ли? Ты знаешь, что это можно отследить и…

— Я не воспользовался своим фондом на рождение, — заверил его Киф. — Никто не сможет отследить это.

— Ты уверен? — настаивал Альвар. — Потому что, если Совет собирается вломиться сюда…

— Они не собираются, — настаивал Киф.

И у него возникло искушение оставить все как есть и заставить Альвара гадать, но это, вероятно, привело бы к очень долгой ночи вопросов.

Поэтому он сказал ему:

— Я сделал то же, что и ты. Я продал кое-какие драгоценности.

Альвар снова оглядел комнату.

— Должно быть, там было много драгоценностей.

— Так и было. Перед уходом я собрал все мамины любимые украшения. Подумал, что она мне должна. И поскольку она любила покрасоваться, все ее украшения украшены крупными, броскими драгоценными камнями, которые, как я полагаю, очень редки для людей и стоят намного больше, чем я ожидал.

Это было правдой.

Он определенно мог заплатить за номер деньгами, полученными за драгоценности, и если бы он признался, что за номер платил отец, это выглядело бы так, будто он не смог бы выжить в одиночку.

— Хорошо, но у тебя же должно быть какое-то удостоверение личности, верно? — спросил Альвар, закидывая ноги на стол. — Так вот откуда взялось это «мистер Фостер»?

Киф неохотно кивнул.

Альвар присвистнул.

— Как тебе это удалось? На самом деле, не бери в голову, поскольку я уверен, что ты не собираешься мне рассказывать, но если я пройду все твои маленькие тесты, как думаешь, ты мог бы помочь мне получить одно из них? Это значительно облегчило бы жизнь.

— Я уверен, что так и будет.

— Да ладно, я сказал «если пройду». И еще я сказал «тесты» во множественном числе. Я сделаю все, что ты от меня хочешь, чтобы доказать, что я просто скучный парень, не способный ни на что стоящее упоминания. Я даже не буду спрашивать, почему на этом столе лежит карта Лондона, — он указал на другой конец комнаты, — где ты переходишь улицы одну за другой, что, честно говоря, выглядит жутковато. Или почему под этим есть еще одна карта всей планеты, на которой ты делаешь всевозможные маленькие пометки, которые я не стал читать, потому что мне действительно все равно, что ты делал. Это что-то значит?

— Нет, — сказал Киф, вставая.

Он понятия не имел, который час, но был готов рухнуть в постель и, возможно, зарыться головой в подушку в надежде, что, когда он проснется, все это окажется дурным сном.

— Хорошо, а что, если я пообещаю не читать все те дневники, которые ты забыл спрятать? — спросил Альвар, указывая на четыре тетради — коричневую, зеленую, серебристую и золотую, — которые торчали из рюкзака, который Киф принес с собой. — Держу пари, что в них полно всяких неприятных вещей.

Некоторые из них были такими.

Особенно золотая.

Киф потратил месяцы, заполняя эти дневники подробными набросками своих воспоминаний, надеясь, что ему удастся найти что-то, что его мама стерла, или, по крайней мере, найти пробел. Но пока ему не очень везло.

На дне его рюкзака лежала еще более личная записная книжка, в которую, воспользовавшись советом Фостер, он попытался записывать свои мысли, изучая воспоминания, на случай, если это поможет ему заметить то, что он пропустил раньше.

Он все время собирался вернуться к этому проекту, но отвлекся, записывая все свои человеческие уроки.

— Я также обратил внимание на этот маленький альбом для рисования, — сказал Альвар, когда взгляд Кифа метнулся к тому, который он взял из хижины отца. — Интересные названия ты придумал. До сих пор мне удавалось сдерживаться, чтобы не прочитать, но если это не принесет мне никаких результатов, возможно, мне придется засидеться допоздна, узнавая все о твоих приключениях.

Киф вздохнул и собрал все свои карты, дневники и альбомы для рисования, а также список библиотек, в которых он работал, и блокнот, который дал ему отец, полный полезных советов, и отнес их в сейф, который ему показали при первом осмотре комнаты.

Несколько звуковых сигналов и нажатий кнопок — и его секреты были надежно заперты.

Альвар рассмеялся.

— Ты же понимаешь, что я, вероятно, могу угадать твой код, верно?

— Я в этом сильно сомневаюсь.

— Хорошо, тогда как насчет этого? Если я угадаю с трех попыток или меньше, ты должен будешь выдать мне удостоверение личности человека.

— Без проблем, — сказал Киф, хотя был уверен, что Альвар не сможет угадать. — Я иду спать. Спокойной ночи.

— Бу, с тобой неинтересно! И, кстати, слово мудрому. Если ты выбрал «раз-два-три-четыре», то все сначала попробуют это. Так что, если у тебя там хранятся наличные или какие-то драгоценности, которые ты не продал, тебе, вероятно, стоит код поменять. То же самое касается всего, что касается «один-один-один-один».

— Тебе не удастся обманом выудить у меня ответ, — сообщил ему Киф, мысленно отметив, что нужно сменить код, как только Альвар заснет.

— Это два-четыре-шесть-восемь, не так ли? — спросил Альвар, когда Киф повернулся, чтобы направиться в свою комнату.

К сожалению, так оно и было на самом деле, но Киф не собирался этого признавать.

— Ты ведь даже придумал маленький стишок, не так ли? — настаивал Альвар. — Чтобы помочь тебе вспомнить. Что-то вроде «два-четыре-шесть-восемь, в сейфе безопасно носим!».

— «Безопасно» даже не рифмуется с «восемь», — возразил Киф.

— Нет, это достаточно близко. Я уверен, что у тебя рифма намного лучше. Ну же, признай! Я прав насчет кода, не так ли?

Киф провел рукой по лицу, радуясь, что Альвар не был телепатом и не мог слышать, как он мысленно повторяет: «Два-четыре-шесть-восемь, великолепный код запросим!».

— Я знаю, что ты делаешь, Альвар, и это не сработает.

— Что? Я просто пытаюсь немного развлечься со своим соседом по комнате.

— Нет, это не так.

— На самом деле, так и есть. Я имею в виду, да, было бы здорово, если бы я смог убедить тебя достать мне удостоверение личности, отвезти меня домой и, может быть, рассказать, как ты провернул Великий Инцидент с Гилоном, раз уж мы об этом заговорили, потому что мне всегда было очень любопытно узнать об этом. Но. Кроме того, я уже некоторое время живу один, между человеческим городом и милой маленькой тюрьмой, которую Совет создал для меня… и нет, еще раз повторяю, я не пытаюсь вызвать у тебя жалость ко мне. Я просто… я и забыл, каково это — шутить с кем-то.

Честно говоря, Киф тоже так думал.

Но…

Это был не новый лучший друг, с которым он тусовался.

Это был Альвар Васкер.

— Спокойной ночи, — снова сказал ему Киф.

Альвар вздохнул.

— Да, спокойной ночи. — Он позволил Кифу пройти половину пути до своей спальни, прежде чем окликнул его: — Кстати, я имел в виду то, что сказал в Кэндлшейде. Ты мне всегда нравился, Киф, гораздо больше, чем мой собственный младший брат.