Грехи Матери (ЛП) - Хейс Роберт

— Черт, — простонала Имико, выглядя так, словно из нее выпустили воздух.

Я медленно встала, игнорируя протесты ноющих коленей. Я сжала руку в кулак и ударила по столу. «Ты, — процедила я сквозь зубы. — Ты впустил терреланцев. Ты убил императора Оррана».

Мужчина уставился на меня. Прямой, как копье, и твердый, как скала.

— Да. Я это сделал. Я закончил войну, когда ты не смогла.

Я хотела бы сказать, что для меня это не имело значения. Что я уже давно оставила все это позади и поняла, что император был дураком, а орранцы никогда не были лучше терреланцев. Я хотела бы сказать, что я больше не держу зла на всех тех, кто приложил руку к прекращению войны. Это было бы ложью. Часть меня все еще задается вопросом, могли бы мы победить. Могла ли я победить, если бы мы просто продолжали сражаться? Могли бы мы отбить натиск терреланцев, если бы император не был убит и не поступил сигнал к капитуляции? Я никогда не узнаю ответа. И теперь я знала, почему. Потому что этот человек взвалил на свои юные плечи задачу покончить с войной самостоятельно. Мы были ровесниками, всего по пятнадцать лет или около того, и все же он видел, как распространяется инфекция, и у него хватило ума и воли отрезать руку, прежде чем потерять тело.

— Спасибо. — Слова с шипением сорвались у меня с языка. И я говорила искренне, хотя, вероятно, он в это не поверил.

Затаить обиду — это одно, в чем я довольно опытна, но я поняла кое-что еще. Если бы не он, закончивший войну, меня, возможно, никогда бы не отправили в Яму. Я никогда не встретила бы Хардта, Тамуру или Сссеракиса. У меня никогда бы не родились дочери, я бы никогда не встретила Сильву и не влюбилась бы в нее. Этот человек был ответственен за одно из самых важных событий в моей жизни, которое повлияло на все, что произошло после. Если я собиралась обвинить его во всем плохом, то у меня не было другого выбора, кроме как поблагодарить его за все хорошее. Кроме того, я сомневалась, что его убийство поможет мне найти Сирилет, но благодарность могла бы помочь. Поэтому я предпочла дипломатию другому варианту. Я знаю, это редкость.

Мужчина смотрел на меня еще несколько мгновений, на его губах играла все та же почти улыбка. Затем он кивнул.

— Хорошо.

Он изобразил легкий поклон, который состоял из взмаха рук и слегка наклоненной причесанной головы.

— Меня зовут Джамис пер Суано. — Он выпрямился и одарил меня новой лучезарной улыбкой. — Теперь мы можем начать переговоры. Скажи мне, Эскара Хелсене, чего ты хочешь?

Глава 14

Если судить по рассказам, которыми я до сих пор делилась, ты можешь подумать, что мои дети всегда были маленькими ангелочками, которые никогда не делали ничего плохого. Конечно, это куча дерьма аббанов. Они были детьми, и попадание в неприятности — это, по крайней мере, три четверти причин их существования. Просто до сих пор я не делилась ни одной из наиболее неприятных историй.

Это моя ошибка. Я оглядываюсь назад, на то время, на своих детей и друзей из моего молодого королевства. Это было время мира и уюта. Я думаю, что это было самое счастливое время в моей жизни. Более счастливое, чем детство в лесной деревне Кешин, до того, как вербовщики украли меня у родителей и брата и отдали орранцам. Более счастливое, чем мои ранние годы в Академии магии, когда нас с Джозефом связали узы крепче кровных и до того, как наставники начали готовить нас к тому, чтобы мы были оружием. И даже более счастливое, чем время, проведенное с Сильвой в летающем городе Ро'шан, когда я каждую ночь сплеталась с ней, ощущая ее горячее, прерывистое дыхание на своей коже, когда мы исследовали друг друга, и непостижимое блаженство, когда я лежала потная и обессиленная в ее объятиях после этого. Первые годы правления в Йенхельме, воспитание моих детей — вот мои самые счастливые воспоминания.

Я надеялась вернуть миру немного радости. Моя жизнь всегда была сложной, болезненной и разрушительной. Я воспитывала своих детей, старалась научить их лучше, чем учили меня, пыталась привить им уважение к жизни и любовь, в которых мне всегда было отказано. Я думала, что это станет моим наследием. Я надеялась, что они улучшат мир. Но, с другой стороны, мы никогда не воспитываем наших детей в надежде, что они его разрушат.

Я помню, как Трис собрал свою обычную группу детей-искателей приключений, и они отправились исследовать новую область катакомб. Я уже говорила, что некоторое время назад очистила город от монстров и Про́клятых, но это было правдой лишь в той мере, в какой я могла это сделать. Нижние уровни были нестабильны. В конце концов, я вытащила дворец от земли, и там, внизу, не всегда было безопасно. Стена рухнула, и открылись новые проходы. Я не знала об этом, но Трис обнаружил это раньше всех, и, конечно, собирался исследовать проходы.

Я подумала, что они отправились в одну из своих обычных экспедиций, гоняясь за тенями и используя свое воображение, чтобы придумать приключения вокруг себя, как это свойственно детям. Я наблюдала, как они уходили. Трис впереди, высоко подняв трость. Ви на шаг позади него, с мелом в руке, уже делает пометки на стенах. Еще трое детей, примерно того же возраста, друзья из растущего городка за пределами дворца. И, наконец, Сирилет, которая тащится сзади, но полна решимости принять участие.

Я занялась своими делами, посредничая, объявляя и, чаще всего, подписывая; какими бы утомительными ни были эти занятия, но каждым королевством время от времени нужно управлять. Имико вернулась из одного из своих визитов в соседний город, принадлежавший близлежащему королевству Коттлелан. Она сообщила мне, что жители этого городка — я забыла его название — приняли решение покинуть Коттлелан и присоединиться к Йенхельму. Мое маленькое королевство росло, и все это благодаря Имико и ее вербовке. Я никогда не спрашивала, как ей удавалось убедить стольких людей присоединиться к нам и таким образом расширить наши границы, а она никогда не предлагала объяснений. Я полагала, что обещания были даны от моего имени, и верила, что она их выполнит. Я не знала правды. Не хотела знать.

Мы с Имико стояли в центре моего тронного зала, обсуждая возможные последствия действий Коттлелана, когда я услышала знакомый звук рвущейся бумаги — позади меня открылся портал. Пара друзей Трис, пошатываясь, вышла из него, дети, плача навзрыд, звали родителей. Сирилет упала вслед за ними. Из ее носа текла кровь, и она держалась за живот. Я сразу поняла, что это признаки отторжения. Моя дочь где-то нашла Источник порталомантии. Это было единственное объяснение, которое пришло мне в голову, как она открыла портал. Но у Сирилет не было установки к этой школе магии. Простое проглатывание Источника порталомантии должно было убить ее за считанные минуты, и еще быстрее, если она попытается его использовать, что она, несомненно, и сделала. Еще хуже: она открыла портал с такой точностью и сохранила его открытым, и я поняла, что она делает это не первый раз. Мне потребовались годы практики, чтобы открывать достаточно большие и стабильные порталы, через которые могли проходить люди. Сирилет, которой было всего восемь, уже знала об этой школе магии Источников больше, чем я в тринадцать. Как такая умная девочка могла быть такой чертовски глупой?

Сирилет упала на колени, кровь текла по ее лицу, капала с губ и подбородка, руки нащупывали мешочек со спайстравой, как раз там, где я учила ее его держать. Я пропустила двух других детей мимо себя и бросилась к Сирилет. Имико опередила меня, опустившись на колени, не обращая внимания на неровный каменный пол. Она подхватила Сирилет на руки, сорвала с пояса мешочек и сунула ей спайстраву. Сирилет отшатнулась, указала дрожащим пальцем на портал и сумела произнести только одно слово: ранены. Затем она закашлялась, забрызгав кровью жакет Имико.

Я разрывалась на части. С одной стороны, моя дочь-идиотка играла с магией Источников, с которой не могла справиться. За ней нужно было ухаживать, отчитывать, присматривать. С другой стороны, она держала портал открытым по какой-то причине, и ни Трис, ни Ви, ни третий деревенский еще не прошли через него. Я могла достаточно точно понять, что имела в виду моя дочь. Кто-то был ранен по ту сторону портала.