Наказание для вора (СИ) - Котова Дарья

— Здесь профессора истории можно понять, — бросила Кэтрин презрительно. Она никогда не понимала, почему добрый и чистосердечный Рэмэл водит компанию с бывшим вором и невообразимым наглецом Леном. И пусть он хоть трижды будет приемным сыном чуть ли не начальника Управления и любимцем студенческой толпы, для леди де Шелон он оставался мелким преступником и грязью под ее ногами. Какой-то безродный, а ведет себя, словно он исключительный. Кэтрин без смеха не могла взглянуть на это рыжее чучело, вечно привлекающее к себе внимание, которого он так жаждал. И почему, чем менее значителен человек, тем более вызывающе он себя ведет?

Все случилось в мгновении ока, Кэтрин даже не успела ничего понять. Только что они шли по одной из маленьких улочек на границе с Кварталом Магом, и вот уже спустя мгновение на красивый изумрудный подол девушки фонтаном брызнула кровь, а из темноты на нее смотрели два огромных серых светящихся глаза — два голодных звериных глаза. А потом ее оглушило чьим-то криком. Одно из чудовищ, склонившееся над окровавленной Эвелин подняло свою волчью морду, второе, не обращая внимания на крик, сомкнуло челюсти на тонкой шее Гесси, пытавшейся оттолкнуть монстра, но с таким же успехом она могла двигать дом. Кэтрин с болью поделенной напополам с ужасом наблюдала, как тонкие изящные ручки впивающиеся в густую волчью шерсть, постепенно слабеют. А крик продолжал оглушать до звона в ушах, и даже первый ликан недовольно потряс головой. Кэтрин сделала шаг назад, врезавшись спиной во что-то холодное и гладкое, и только по захлебнувшемуся крику поняла, что это она орала. Первый ликан, стоящей над телом Эви, лежащей поломанной куклой со стеклянными глазами, глядящими в небо, продолжал смотреть на Кэтрин, пока второй волк хрустел шеей Гесси, изогнувшейся дугой и содрогающейся в предсмертных (или посмертных, о нет!) муках. Кэтрин попыталась открыть рот и позвать на помощь, но не смогла выдавить ни звука, зато откуда-то из темноты послышался грозный повелительный рык, и тогда первый ликан перестал медлить. Кэтрин рефлекторно метнула в него огненный шар, но тот растекся по серой шкуре, не причинив вреда. Все случилось в одно мгновение, но для нее оно стало вечностью. Вечностью, которую поглотил безумный животный страх.

* * *

В человеческом, вернее, в эльфийском обличье он был медленнее превратившегося ликана, но все же успел сбить с ног застывшую в ужасе смутно знакомую брюнетку. Волчьи когти заскрежетали по каменной кладке дома, так и не коснувшись теплой и желанной плоти. Перекатившись по холодной брусчатке, Дель с силой оттолкнул от себя девушку и встал на пути повернувшегося к нему ликана. Не обратившись, он не мог его победить или хотя бы дать достойный отпор, но даже не проснувшаяся кровь ликана давала возможность выжить там, где любой другой умер. И, самое последнее, он не мог отойти в сторону, не мог оставить девушку на растерзание ликану. Он смотрел глаза в глаза ликану, огромному человекоподобному волку, с пасти которого капала на мостовую кровь. Острые желтые клыки сверкали в оскале, а непомерно длинные передние лапы скрежетали когтями по брусчатке. Дель смотрел на него с отвращением, но, хуже всего, что он видел себя в этом чудовище. И, единственное, что он мог сейчас сделать, это спасти от него девушку. Возможно, Дель бы смог какое-то время отвлекать на себя внимание противника, но их было двое… Нет, их было трое.

Вылетевший из ближайшей подворотни и ругающийся почище портовых грузчиков Лен с лету разобрался в ситуации и прыгнул на ближайшего к нему ликана, перевоплотившись прямо в полете. Когтям лиса не под силу было прорезать плотную шкуру бессмертного создания, но тот и не пытался. Маленькими острыми зубами он вцепился к волчье ухо, пытался попасть лапами по глазам и каждый раз ускользал от смертельно опасных когтей ликана. Тот никак не мог поймать ловкого лиса, скользившего, как уж, оставалось лишь изо всех сил крутить головой в попытках избавиться от надоедливого зверя, чтобы прийти на помощь собрату, который все никак не мог одолеть Деля. Скорости ликана и эльфа хватало, чтобы одновременно не давать приблизиться к девушке, вставая на пути у противника, и тут же уворачиваться от стремительных атак. Двое безоружных против практически неуязвимых чудовищ — у них не было шансов, несмотря на их старания. Дель уже раз пропустил удар, и теперь по разорванной рубашке стекала густая кровь, отбирая силы. И все же он не отступал, не мог.

Неизвестно, сколько бы происходил этот фарс, но тут перевес сил пошатнулся: в переулке появился Мэл, тут же кинувшийся к рыдающей на земле Кэтрин, и Реб, вытащивший меч и отбивший удар острых когтей, нацеленный на Деля. Пусть клинок дракона был из обычной стали и не мог причинить вреда ликану, но он хотя был способен отразить атаку, принять на себя удар. Дель прислонился к холодной стене, прижимая руку к окровавленному боку (к счастью, всего лишь царапина), и не сводил взгляда со сражающегося Ребора, пока резко не повернул голову и не увидел огромные холодные серые глаза на крыше. В этот же момент раздались протестующее тявканье, громкий удар тела — уже человеческого — о стену, и к ним, естественно, ругань.

— Чтоб тебя…! — с чувством высказался Лен. Судя по хрусту и боли в боках, ребра ему сломали точно. Ликан потряс головой и медленно направился к пытающемуся встать оборотню, а Лен, понимая, что его единственное преимущество — скорость — исчезла вместе со сломанными костями, еще раз громко выругался, не обращая внимания на боль. Помощи им было ждать не откуда, оборотень уже успел краем глаза отметить, что Деля ранили, Мэл явно не боец, а у Ребора с обычным мечом шансов против одного-то ликана не было. Меч… Как бы сейчас пригодилась Мила с ее клинками из голубой стали! Вот они бы взяли шкуры ликанов! И как было бы к месту! Но ее здесь не было, и злость (совершенно немотивированная) на эльфийку внезапно захлестнула Лена:

— И где тебя носит, дрянь остроухая, а⁈

— Где-то здесь и носит, — раздался невозмутимый женский голос. Вопреки внезапно проснувшейся робкой надежде, он принадлежал не Миле, а вот блеснувшие в темноте клинки с маленькими голубыми звездочками, превратившимися в сияющие полосы от скорости эльфийки, — принадлежали. Один из парных мечей вонзился в хребет ликана, второй — вошел под ребра. Тварь захрипела и, прежде чем она успела всей огромной тушей навалиться на клинки, Мила вытащила их. Тело ликана упало на мостовую, а Феланэ уже разворачивалась ко второму, все еще сражающемуся с Ребом. Но тут случилось то, чего никто не ожидал: совсем рядом раздался повелительный рык, и оставшийся ликан молнией помчался прочь. Не сговариваясь, дракон с эльфийкой побежали следом. Лен, морщась от боли встал и направился за ними, хотя и понимал, что со сломанным ребрами он за ними не угонится. Но Судьба вновь подкинула неожиданный поворот: за углом обнаружился остывающий труп преследуемого ликана. Из его разорванной глотки еще выбивалась толчкам кровь, но тело уже начало меняться, превращаясь в человеческое — явный признак смерти. Миг — и на мостовой лежал совсем молоденький парень с простоватой физиономией и распахнутыми в неверии остекленевшими глазами.

— Жаль, что не успели взять живым, — цинично хмыкнул Реб. Рядом в тон ему вздохнула Мила, а потом повернулась к стоящему за их спинами Лену.

— Так что там насчет остроухой дряни? — убрав клинки в ножны, деланно грозно поинтересовалась эльфийка, сложив руки на груди и изящно приподняв золотую бровь. Но маска недовольства тут же слетела, сменившись искренним удивлением, когда Лен подошел к ней и обнял со словами:

— Как же я рад тебя видеть.

Она была теплой и мягкой, от нее пахло кожей, кровью и подснежниками, а сердце билось в такт его. Или ему только так казалось? Но он и вправду был безумно рад Миле. И по совершенно приличной причине! Как же вовремя она появилась! И, впервые в жизни, он по-настоящему был рад ей.

Короткий миг единения (и первый искренний душевный порыв лиса) эльфийка загубила на корню, ехидно заметив: